Ольга Черниенко - С любовью ко всему живому. Рассказы о животных

21 июня 1909 года (ныне этот день называют профессиональным «Днем кинолога») состоялось торжественное открытие первой школы полицейских собак на окраине Санкт-Петербурга, в Старой деревне.

Щенков – будущих четвероногих Пинкертонов, привезли из лучших зарубежных питомников.

Собаки проходили курс обучения вместе с 26 полицейскими из разных городов российской империи, где были организованы сыскные отделения. А спустя три месяца состоялся первый экзамен выпускников.

Это был воскресный петербургский день – 25 октября 1909 года. С самого утра моросил мелкий дождь. Плотное покрывало мутно-серых облаков иногда пробивали робкие солнечные лучи, озаряя буйство золотисто-багряных красок увядающей осенней природы. На курортах Сестрорецка давно закончился сезон, но пригородные рестораны и трактиры Новой Деревни распахнули свои двери уже с полудня. Фешенебельный «Вилла Роде» с первоклассной кухней, великолепным оркестром был излюбленным местом отдыха богатых петербуржцев и столичной богемы. «По вечерам, над ресторанами… вдали над пылью переулочной… над скукой загородных дач» – Александр Блок повстречался там со своей таинственной Незнакомкой. Среди завсегдатаев были Куприн, Северянин, Шаляпин, Собинов, Распутин, а позже… и Ульянов (Ленин). Романтическая атмосфера «серебряного века» сочеталась здесь с откровенным распутством: приглашенные актеры представляли «живые сцены», в коих обнаженные «музы» и «русалки» купались в шампанском, одалиски танцевали на столах среди посуды, а разгоряченная публика кидала к их ногам крупные денежные ассигнации… Хозяин «Виллы Роде» Адолий Роде, не скрывал, что в принципе, его заведение является борделем…

Сразу за высоким забором ресторана располагался Приморский вокзал, откуда летом паровозные составы из желтых вагончиков возили дачников в Сестрорецк, Разлив, Курорт, Дюны – на берег Финского залива, где можно подышать чистым, морским воздухом, насыщенным благоуханием соснового леса. С окончанием дачного сезона, осенью и зимой железная дорога продолжала действовать, обслуживая чиновников и рабочих оружейного завода Сестрорецка.

В буфете вокзала, на втором этаже посетителям предлагались дешевые и сытные обеды, изысканные вина первоклассных фирм. В тот осенний день в зале было многолюдно – купцы, разнорабочие, мелкие чиновники… Никто из них не догадывался, что вскоре станут свидетелями и статистами намного более занимательного действа, чем все разнузданные сцены соседней «Виллы Роде».

В два часа пополудни загрохотали сапоги дюжего дворника Степана Прохорова по деревянной лестнице вокзала, хлопнула дверь:

– Половой, квасу! – красный, потный, растрепанный, он, как нельзя более, соответствовал, звучавшей из граммофона, песне. Могучий бас Шаляпина сотрясал всё помещение вокзала – «Из-за острова на стрежень». Жадно глотая напиток, утирая пот картузом, дворник подозрительно оглядел зал. Компания молодых купчиков закусывала водочку расстегаями, и, видимо, вдохновленная разбойничьей песней, оживленно обсуждала только что увиденный в синематографе немой фильм «Понизовская вольница (Степан Разин)». Рядом за столиком, потягивая чай из блюдечка, пожилой телеграфист философски сетовал:

– Почему в России всегда романтизируются бандиты, вроде Стеньки? Только пережили революцию, и опять эти настроения! Не дай Бог повторения…

– Быть может, вам больше придется по нраву романс «Белой акации гроздья душистые»? – предложил буфетчик, перебирая граммофонные пластинки.

– Людей много – это хорошо! – мысленно радовался дворник, – значит, задачку труднее решить! Посмотрим на представление…

– Что, Степан, запыхался? – вытирая стойку полотенцем, поинтересовался хозяин буфета.

– Убегаю, кум… вроде, как преступник я теперича, ловят меня жандармы, – дворник вытер мокрые губы, перевел дух.

– Сейчас отдышусь, и на ближайшем поезде махну к Финляндии поближе… Городовых увидишь, шепни – я спрячусь! – добавил он шепотом.

– Не нужны мне неприятности с властями! Что натворил – то? аль убил кого? – заволновался буфетчик.

– Убил! – неожиданно весело улыбнулся дворник, – не волнуйся! Ловят меня – не поймают! Следы хорошо запутаны! Так что сооруди-ка мне, кум, на целковый ветчинки, рыбки, булку французскую, бутылку пива, да и папирос не забудь, – набегался я, замерз и проголодался. Поезд то лишь через час…

Но не успел отведать Степан и первое блюдо, как буфетчик встревожился:

– Глянь в окно! Уж и бегут за тобой, душегуб! Уходи подобру – поздорову!

Но бежать через дверь, было поздно. Степан, схватив картуз, прыгнул на подоконник, спрятался за занавеской. Застонала деревянная лестница под сапогами полицейских, дверь распахнулась, и на пороге появился околоточный надзиратель с большой, черной, гладкошерстой собакой на поводке. Пёс, вывалив язык, тяжело дышал, белки глаз налились кровью, он уже учуял преступника, и рвался на поводке вперед, скреб лапами по деревянному полу.

– Всем оставаться на местах!

Шум в трактире мгновенно стих, лишь шипела под иглой не выключенная граммофонная пластинка. Собака пантерой бросилась к окну. Портьеры распахнулись, и сразу раздался выстрел – преступник целился в околоточного! Но, с грохотом вывалился из его рук револьвер, а затем и сам «злодей» плюхнулся мешком на пол, взмолился:

– Сдаюсь! собачку придержите! порвет, зверюга! Ай! Спасите, ради Христа! – собака, вцепившись в ворот дворницкого кафтана, угрожающе рычала над поверженным противником.

– Всё, ты арестован! На выход! – торжественно, под дружные аплодисменты посетителей буфета, объявил полицейский.

– Браво! – продолжали восхищаться работой полицейских невольные зрители, – Спасибо! Поймали душегуба! В кутузку его!

– Господа! Должен принести извинения за доставленные неудобства, но преступник сей – не настоящий, ряженый специально для испытаний полицейских собак! Ваших аплодисментов достоин лишь этот пёс! Он прекрасно справился с заданием!

И, нарочито грозным голосом, но улыбаясь в усы, скомандовал:

– Взять преступника под стражу!

Уже на улице, усаживая «арестованного» под охраной на извозчика, похвалил:

– Спасибо, Степан! Хорошо послужил! Держи червонец!

– Рад стараться, ваше благородие! А пёс-то умный! Я полтора часа кружил, следы запутывал! Думал, не найдет, ни в жисть… и квас не успел допить, как он уж тут как тут!

– Треф шел по следу два километра! Мимо Черной речки, «Виллы Роде», по набережной, и вывел-таки к Приморскому вокзалу!

– А что ж меня сейчас под конвоем-то?

– Чтобы понял пёс – не зря работал – выследил, задержал преступника! Все – по-настоящему… иначе, вдруг разочаруется? Ловил, поймал, а преступника отпустили… работать не будет!