Елена Арсеньева - Мужчина в пробирке

Артем не знал, как долго Ама и Чико промышляли медицинским разбоем. Майя что-то брякнула насчет трех месяцев… Он от души надеялся, что сегодня удастся положить конец их наживательству на страданиях людей.

Все эти мысли промелькнули в его голове мгновенно – и так же мгновенно улетучились, потому что Артем вдруг подумал: «А как увязать все эти мои благие, человеколюбивые намерения с тем, что Лизе-то целительница еще не помогла? А другие люди, те, ставшие жертвами, но еще не обращавшиеся к Оксане, просто не знающие, что у нее есть лекарство? Их координаты явно имеются только у Амы и Чико, и вряд ли они охотно поделятся со мною этой информацией. А может быть, они и вовсе не захотят ею делиться… И как тут быть?»

Мужчина, лежавший у стенки, зашевелился, слабо застонал, но свою лысоватую голову не поднял. Крепко же он ударился о стенку… Ну, жив, и на том спасибо. Надо бы его связать: неизвестно, на чьей стороне он будет, когда очухается, да и в любом случае его интересуют только деньги, а значит, он не союзник Артему, которому нечем ему заплатить.

– Сними шарф и свяжи ему руки, – приказал он Майе, кивнув на мужчину. – Вставай, ну?

Ее каблуки цеплялись за продранный половик, который напрасно силился прикрыть собою потертый до белизны линолеум.

– Женщина подняться не может, – с ненавистью сказала Майя, – а он хоть бы руку подал!

– Да кто тебя знает – женщина ты или нет? – буркнул Артем. – Вообще, на людей вы мало похожи с этими вашими гендерными играми! Вам в руки уникальное лекарство попало, а у вас – неодолимая жажда наживы, вы на страданиях людей деньги начали делать!

– Интересно, а ты удержался бы от искушения, святоша? – с издевкой проворчала Майя, кое-как вставая и связывая руки незнакомцу своим шелковым белым шарфом. Вгляделась в его лицо. – Хм, а это еще кто? Самозванец… среди наших клиентов, – она произнесла это слово с особенно ехидной интонацией, – такого не было. Хотя… Сегодня названивал какой-то, да, Оксана?

Целительница кивнула.

– Подозрительный тип… назвал адрес какой-то неизвестный… не он ли сюда и пожаловал? Но откуда он узнал про деньги?!

Ответа не последовало, поскольку «самозванец» лежал без сознания.

– А теперь что ты намерен делать, позволь спросить? – повернулась Майя к Артему. – Забрать свою даму сердца – и донести на нас в полицию? Оксана Павловна, вы девушке укольчик уже сделали?

– Нет еще, – прошептала целительница, до сего мгновения сидевшая молча и совершенно недвижимо, по-прежнему цепляясь за подлокотники кресла. Артем не так уж пристально наблюдал за ней, но ему показалось, что она даже не моргала все это время, не то чтобы хоть пальцем пошевелила.

– Лиза? – спросил он, не поворачиваясь.

– Нет, мне ничего еще не делали, – послышался ее голос.

– Договоримся так, – сказала Майя, выпрямляясь, и глаза ее блеснули. – Я прекрасно понимаю, что тебя вела сюда не забота о людях, которые пострадали из-за нашей жажды наживы, как ты это назвал, а тревога вот об этой красотуле! Хорошо: Елизавета Николаевна получит укол бесплатно. После этого вы оба оставляете нас в покое. Никаких заявлений в полицию! Никаких преследований! Со своей стороны, мы обещаем, что больше не будем… не будем применять «сердце биссу» . Мы используем его только для излечения тех, кого… заразили, назовем это так.

– А результат того укола, который вы намерены сделать Лизе, будет виден когда? – настороженно спросил Артем. – Так же через несколько дней, как и результат первого?

– Ну, вообще-то, да, но… – нерешительно проговорила Майя.

– Несерьезный разговор, – покачал головой Артем. – Тогда нам придется поселиться в этой квартирке – и никто из вас не выйдет отсюда, пока лекарство не подействует.

– Несерьезный разговор, – криво улыбнулась Майя. – Но я не все еще сказала. В принципе обычная доза искажает гендерную систему или ставит ее на место через несколько дней, это так. Но возможно и мгновенное воздействие! Если лекарство выпить, все наладится через двадцать минут. Если его растворить в вине, действие ускорится. Просто нужна доза побольше. Помнится, мы испытывали этот вариант с Чико… на себе. Представляешь? Всю ночь я была мужчиной, а он – девушкой! Утром мы вновь вернулись в свои подлинные состояния. Но это было незабываемо, Чико до сих пор трясет, когда он об этом вспоминает. Так вот… Если через двадцать минут у твоей подруги исчезнут траблы, ты уйдешь?

– Исчезнут – и больше не вернутся? Как я могу поверить тебе?

– Но ведь я готова поверить, что ты нас не сдашь!

Артем в отчаянии оглянулся на Лизу. Она покачала головой:

– Не соглашайся! Держи ее под прицелом. Я сейчас позвоню в полицию. Я подожду еще несколько дней. Я выдержу. Мне сделают укол врачи, а их мы остановим навсегда.

– Я тебя люблю, – вдруг сказал Артем. И даже вздрогнул, настолько неожиданно это прозвучало. Видимо, эти слова давно уже родились в его сердце и больше не могли оставаться невысказанными. Сами произнеслись…

Лиза слабо улыбнулась.

– Если… если все получится… с уколом… может, я тебе что-нибудь такое тоже скажу. Пока – не могу. Пока я… мужчина, хотя и знаю уже, что это неправда. Поэтому я позвоню в полицию.

– Есть одно «но», – спокойно сказала Майя. – Посмотрите на Оксану Павловну!

Артем и Лиза повернули головы.

Целительница сидела неподвижно, по-прежнему цепляясь за ручки кресла.

– Как вы думаете, почему она так сидит? – спросила Майя. – Думаете, оцепенела от страха? Ну, не без того, конечно. Но никакой страх не помешает ей приподнять подлокотники… Ну, Оксана Павловна!

Артем удивленно смотрел, как женщина медленно приподнимает подлокотники старого рассохшегося кресла.

– Как только они будут подняты достаточно высоко, сработает пресс, который укреплен под сиденьем, – спокойно сообщила Майя. – Мы обезопасили свое имущество! И полиция, приехав сюда, найдет только промокшее насквозь кресло. И какие-то осколки под ним. И не исключено, что нам даже удастся убедить их, что вы – сумасшедшие, ворвавшиеся сюда, чтобы нас всех ограбить. В компании вот с этим лысым идиотом! А лекарство будет раздавлено… Елизавета Николаевна и очень многие другие люди останутся без всякой надежды на выздоровление. Так что, ребята, соглашайтесь на условия, которые устроят обе стороны.

– Ох, – вдруг вымолвила целительница, медленно берясь за сердце и закидывая голову. – Ох…

Артем взглянул на ее руки, которые были теперь стиснуты в кулаки и прижаты к груди, а не цеплялись за подлокотники.

– Что с вами, Оксана Павловна? – испуганно воскликнула Майя. – Что такое?!

– Ох… – бормотала целительница. – Ох…

Ноги ее вытянулись и слабо заскребли по полу.