Елена Лебедева - В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку»

Его тоже понять можно: зачем ему стремиться и напрягаться, если все есть? А если отец ему откажет, тоже плохо – доход семьи известен. И мальчику понятно: когда нет денег, ну что ж – нет так нет, а когда есть и папа не дает – значит, папа плохой.

Она была абсолютно согласна с профессором. Такая проблема существовала и была ей знакома.

– А как же за границей, там же все богатые, и у них точно такие же проблемы должны быть с детьми? Как они их решают? – поинтересовалась она.

– А вот за этот вопрос хвалю, – улыбнулся Владимир Ильич. – Молодец, уже рассуждаешь, а не повторяешь всякую банальщину. Так вот, по роду своей деятельности я много бывал за границей на всяческих конгрессах и конференциях и всегда интересовался проблемами воспитания.

Представьте себе, меня даже не понимали, когда я задавал такие вопросы. В общем, долго объяснять, как я пришел к такому выводу. Я сначала не мог поверить, что это правда. Так вот, принципы воспитания основаны на следующем. Никто особенно не старается жить для детей. Сыт, одет – штаны, футболка, башмаки есть, и хорошо. Платят за школу, а плату за институт уже пытаются спихнуть на своих деток. И послать их, так сказать, в самостоятельное плавание.

– Может, это и неплохо? – спросила она. – Ведь это же для блага детей.

– Так-то оно так. Но я однажды спросил у одного моего коллеги из Великобритании: «А вы сыну помогаете деньгами?» «Нет, – удивился он, – почему я ему должен давать свои деньги?» «Ну, а если он попросит, как же отказать? Вы же очень богатый человек. Он же знает, что вы в состоянии ему помочь, только не хотите. Вдруг он обидится?», – не унимался я.

Если бы вы видели, как он на меня посмотрел! Такого удивленного лица я не видел никогда в своей жизни. А потом ответил: «Какая мне разница, обидится он или нет? Это мои деньги, пусть свои сам зарабатывает». В общем, главная цель – сплавить детей подальше. Чтобы деньги свои на них больше не тратить.

Тем не менее, я сделал правильные выводы. В нашем случае следовало сделать так, чтобы ребенок попал в другую среду, которая ему покажет, как живут дети заграницей. Сначала он не понял, что это подвох. Заграница, да еще звучит красиво – Швейцария. Как я и ожидал, в классе он самый умный ученик, и ему уже не нужно совершать подвиги, чтобы его заметили. А на подвиги нет времени, потому что все обучение сводится к постоянной зубрежке, выполнению всевозможных тестов, заполнению формуляров – в общем, сплошная бюрократия.

Мы не говорим сейчас об уровне образования. Это так просто, с фужером шампанского, не обсудишь – тема сложная. Да и человек, который хочет учиться, везде выучится. Другое дело, когда вокруг полно балбесов, которые и сами учиться не хотят, и другим не дают.

Так вот, в Швейцарии создана система, когда все вокруг учат уроки. Если ты не выучишь, твой сосед на тебя настучит, и учитель тебя обязательно спросит, со всеми вытекающими последствиями. Так что учить приходится. Другое дело, плохо это или хорошо. В нашем случае это было спасением. Другими словами, мы отправили его туда на исправление, чтобы потом он смог ценить все, что имеет в России.

Но, как я говорил, наш сорванец – парень смышленый. Он быстро во всем разобрался и даже взялся маму обрабатывать – выбрал, как ему казалось, самое слабое звено. Но невестка у меня – та еще бизнес-вумен. Не поддалась. Потом пришла очередь бабушки. Потом он пробовал разжалобить меня. Причем причину такую выбрал, – знает ведь, чем уесть старика. «Деда, – говорит, – уровень образования здесь очень низкий – они в четвертом классе проходят, что мы – в первом. Я не могу себе позволить терять здесь время. Верните меня в мою родную школу в России. Еще несколько лет пройдет, и мне уже пора будет отцу в бизнесе помогать, а я тут все учу, сколько будет дважды два».

Звучало все ну очень убедительно, так что мое сердце дрогнуло. Но я виду-то не показал. «Учись, – говорю, – учись, а там посмотрим». А он продолжает: «Ну, я же хорошо себя веду, все понял, осознал, прошу досрочного освобождения!»

– Ну и что вы решили? Забираете его?

– Не так скоро. Результат налицо: он понял, что умный, что знаний у него больше, чем у прочих, уверенней стал, сейчас вот пишет книгу о своей жизни. Говорит, что должен помочь следующим узникам совести. Раскусил нас, в общем. Ну а как могло быть иначе? В деда весь пошел, чертяка! – с любовью закончил профессор.

– Что это я все о себе и о себе? – спохватился он. – Старость не радость. Уже самолет приземляется, а я так и не узнал, откуда у вас такой интерес к точным знаниям, – напомнил он, показывая на ее книгу. – Автор-то уж больно серьезный. Обычно все путеводители читают – где– какой ресторан искать.

– Да я… – начала было она, но профессор остановил ее решительным жестом.

– Знаете что, сударыня, давайте-ка приходите, завтра в ресторан, будете с нами Женькин день рождения праздновать! У него намечается компания из четырех-пяти друзей, а мы с вами поговорим о том о сем. Согласны?

– Спасибо, конечно, приду! – Она очень обрадовалась, так как никого не знала в Женеве, а после задушевной беседы Владимир Ильич стал для нее как родной.

Самолет приземлился. Ей опять повезло. Как оказалось, профессор жил в той же части города, где располагалась ее квартира, и он любезно подвез ее на такси до парадного входа. Они тепло распрощались, и Владимир Ильич уже вслед ей прокричал:

– Не забудьте, голубушка, завтра в пять пополудни мы вас ждем в ресторане! Вы не можете не прийти, уж уважьте старика!

На старика Владимир Ильич был совсем не похож: выглядел молодо, казался спортивным и здоровым. Но собственный образ, который он старательно создал, требовал именно такого словарного оформления.

Он говорил что-то еще, но звук проезжающей мимо машины заглушил его слова.

Как она поняла, в Швейцарии нет номеров квартир – в каждом парадном имеется список фамилий людей, живущих в этом подъезде. Она обошла дом и нашла нужную табличку с фамилией Her Hoervaer.

«Слева от входной двери будет почтовый ящик, – вспоминала она указания из письма. – Наберите код 1331 и возьмите ключи от квартиры». Она набрала код, что-то щелкнуло, ящик открылся снизу и ключи выпали ей прямо на ладонь. «Фокус по-швейцарски», – подумала она и, приложив магнитную кругляшку к замку, открыла парадную дверь. Довольно крутая и узкая лестница вела выше и выше. Видно, про противопожарные нормы швейцарцы не слышали. И ступеньки не соответствуют размерам, и лестничные клетки уже в два раза, чем положено.