Райдо Витич - Скиф

Макс прислонился к стене, оглядывая пространство кухни, гарнитур – этой идеальной, скорее магазинной, выставочной красоте очень не хватает домашнего беспорядка.

И потер лоб, невольно улыбаясь – представилось, что у стола стоит Варя в своем халатике – длинные стройные ножки притягивают к себе взор. И вся она своя, трогательная, разливает кофе по чашкам, а он подает ей сахар, смотрит в глаза…

Дурак ты, ― хмыкнул. Какой сахар? Да обнял бы, прижал к себе и целовал до одури.

Варя проснулась ближе к ночи – отец растолкал. Заставил выпить бульон и осторожно положил рядом с подушкой ай-фон.

– Что это? Откуда? ― сразу насторожилась девушка, взгляд нехорошим стал, подозрительным.

– Я в больницу ездил, ― помялся мужчина. ― Вот отдали, сказали – оставила. Договорился, чтобы дома лечение продолжить. Хорошо? Завтра в двенадцать медсестра придет, прокапает, укол сделает. Потом врач сам подъедет, ну и швы снимут.

Воскресенье.

Максима давно так не маяло – бродил по квартире, не зная, чем заняться и все поглядывал на телефон – позвонить Варе? Не стоит – вспугнет. Да она и под капельницей сейчас.

Он уже привык, что ему есть куда идти и чем заняться, есть цель, но сейчас, резко лишенный этого, не находил себе места.

Макс тяжело вздохнул, глядя на хозяина. Его глаза как у «ходиков» следили за ним и перемещались – туда – сюда, разве что не тикал.

Смелков закинул в стирку белье, заправил кофеварочную машину и опять делать нечего. И ладно б – нашел чем, в голове как пуля застряла – Варя. И тяжело в паху так что девочку на дом вызывай. И подумал – почему нет? Сносит его не туда по банальной причине. Набрал номер Сусанны. Та, на удивление, была дома. Помурлыкав и выторговав поход в ресторан, заверила что едет.

Через час уже повисла на шее Максима, обдавая его угарным парфюмом. Скинула шубку на руки и прошла в зал, плюхнулась на диван, поджав ноги и выгнувшись, как лебедь.

Мужчина оглядел ее и понял, что пока не виделись, девушка успела подстроиться под современные тенденции моды. Но лучше б этого не делала.

– Грудь увеличила?

– Не нравится? ― улыбнулась кокетливо, выказывая холмы пятого размера.

Перебор, но та, видно, гордилась и считала себя супер неотразимой. Потянулась с поцелуями, а губы тоже накачены силиконом. У Максима все желание отпало. Сусанна трещала о своем, а он смотрел на нее и думал – за каким пригласил?

– Смелков, ты чего такой бука сегодня? ― легла ему на грудь, поглаживая ладонью. ― Не рад видеть?

– Рад, ― заверил без энтузиазма.

– Давай я тебе массаж сделаю, а то ты заторможенный тааакой, ― пропела, расстегивая ему брючный ремень.

– Попытайся, ― усмехнулся.

Что, что, а массаж делать Сусанна умела, вот только дальше дело не пошло. Максим ласкал ее и ничего не чувствовал. Внутри лишь раздражение росло и, одна мысль билась – как бы выпроводить гостью? Сам ведь пригласил, ― напомнил себе.

– Нет, ну, это свинство, Смелков, ― возмутилась девушка, отталкивая его. ― Мы будем или не будем, в конце концов?! Тебя поморозили, что ли? Ты где, вообще?

– Кажется, устал, ― нашел оправдание.

– Совсем ты со своей работой, ― прицокнула осуждающе и откинула одеяло, огладила мужчину, склоняясь над пахом. Эта ласка смела другие мысли, помогла. Но только он обнял Сусанну, все ее усилия сошли на нет.

– Так, ну это уже ни в какие ворота! ― надула губки и без того надутые. Демонстративно вылезла и прошлепала к креслу, принялась натягивать колготки.

– Извини.

– Знаешь, что? А иди-ка ты со своим «извини»! ― выпалила зло.

– Пойдем в ресторан или шопинг устроим, ― примирительно протянул Максим, поглядывая на нее. Девушка присмирела – знал, на что давить.

– Пользуешься моей добротой, ― пропела уже без обиды. ― Ну, и чего лежим? ― уперла руки в бока, видимо решив занять соблазнительную позу и тем пронять мужчину. А тот нехотя встал и чмокнул ее в щеку, даже не заметив ухищрений:

– Извини. Сейчас.

Сусанна надулась всерьез и всю дорогу до Невского высказывала претензии. Такого выходного Смелков себе не хотел, поэтому не прощаясь испарился из бутика, сунув Сусанне все что в портмоне имел. Получилось немного, тысяч десять, и это ее окончательно оскорбило.

Макс просто сбежал. Снял деньги в банкомате и засел в тихом кафе ближе к Дворцовой площади. Пил кофе, жевал какую-то творожную хрянь и смотрел в окно, думая, что Варе, наверное, сейчас тоже хотелось бы пройтись, посидеть в кафе, поглядывая на прохожих за стеклом.

Только о ней подумал и хоть снова Сусанну зови.

Закурил хмуро, и, подключившись к вай-фай, начал просматривать почту, а самому в голову ничего не лезет. Тоска.

И свернул приложения, с полминуты смотрел на номер Вари и нажал на связь.

Девушка спала после капельницы, как почти в ухо раздался бодрый клич рока. Вздрогнула и, не открывая глаз взяла трубку:

– Угу?

– Привет.

Голос тихий и ласковый, но настороженный будто, и сон, как смыло – Макс.

Варя молчала, чувствуя как сердце начало биться в районе горла, и он молчал, не зная, что сказать.

– Узнал, что ты из больницы ушла…

–… да.

– Что так? Стены давили?

–…

– Зря, Варя, рано. Тебе еще нужно отдыхать и отдыхать.

– Меня… Мне уже поставили капельницу. Отец договорился. Дома долечат, ― пришла в себя.

– Хорошо.

Ему хотелось слушать ее, а она молчала.

– Ты бы мне сказала, я бы отвез тебя домой. Или ты от меня… тот разговор…

– Нет, ― отрезала поспешно. ― Мне нужно было. И вообще… А какое твое дело? ― перешла в атаку, чувствуя, как горло перехватывает – ну, какого он позвонил?!

Макс крутил по столу нож и слушал ее, пропав в голосе.

– Мы друзья, ― напомнил, пытаясь понять, что ее напрягло, почему голос дребезжит, а тон странный для нападения – извиняющийся, сожалеющий и одновременно тревожный.

– Тебе плохо, Варя? ― нахмурился, заподозрив неладное.

– Нет. Просто спала.

– Я разбудил? Извини.

– Чего уж… А что звонишь-то?

– Ну, как? Приехал – тебя нет. Сижу сейчас в кафе, роллы ем и подумал – ты ведь их любишь. Хочешь составить компанию?

– Нет.

– Почему? Я заеду, потом обратно отвезу.

Еще не хватало, чтоб он узнал, где я живу, ― замерла Варя и начала кусать ноготь в волнении, не замечая того.

– Не надо. Лучше свою подружку позови.

– Звал.

– Поссорились? Голос у тебя потерянный.

– Да, есть немного.

– Милые ссорятся – только тешатся. Или как там?

Волнуется? ― не поверил своему впечатлению мужчина.

– Бранятся, ― поправил.

– Один хрен, ― отрезала.

– Может быть тебе, что-нибудь нужно?