Елена Чалова - Ребенок моего мужа (сборник)

– Неужели у вас нет никого помоложе?

– Ну почему же, конечно есть. У нас полно девочек-студенток, желающих подрабатывать бебиситтерами. Но обычно мы не предлагаем их солидным клиентам.

– Почему?

Снисходительно улыбнувшись ее наивности, представитель агентства объяснил, что студентки, как правило, не знают иностранных языков, да и какой прок от девчонки семнадцати—восемнадцати лет в воспитании ребенка? Солидности никакой, в детях ничего не понимают…

Но Катерина была уверена, что девчонки бывают разные. Она долго объясняла, что ей нужно, и в конце концов ей принесли несколько папок, отобранных по трем критериям – девушка должна быть из семьи служащих, она должна жить в том же районе, что и Катерина, и у нее должен быть младший брат или сестра. Так она и нашла Татьяну. Они встретились, поговорили, а потом Катерина беззастенчиво напросилась к ней в гости. Отец девушки был военный, мама – врач. А еще у нее имелись два младших брата, которыми она занималась, пока не поступила в институт. Здоровье мамы ухудшилось, и она ушла с работы, денег не хватало. Тогда дочка перевелась на вечернее и стала искать работу.

Нина Станиславовна была озадачена и недовольна выбором невестки. Она устроила сцену Александру. Вечером, сидя в кухне и наблюдая, как жена моет посуду, Александр осторожно спросил, почему Катерине не понравились кандидатуры, предложенные агентством.

– Ну почему же, я нашла вполне подходящую няню.

– Но она же совсем еще девочка!

– Девочки бывают разные. Не важно, что она плохо знает английский и никак – французский. Зато она порядочная девушка из хорошей семьи, добрая и ответственная. У нее два брата-близнеца – фактически она их вырастила. Я думаю, это достаточный опыт, чтобы справиться с одной, даже очень шустрой девочкой. Мне совершенно не нужна здесь чужая тетя со сложившимся образом мыслей, привычками и массой неизбежных в ее возрасте предрассудков. Девочкой я буду руководить и командовать, а бороться здесь с авторитетной матроной, которая все знает лучше, не собираюсь. Давай дадим ей испытательный срок – три месяца. Если она не справится с Настей или не понравится нам, обещаю – я соглашусь на любую фрекен Бок, которую нам подберет твоя мама.

Татьяна и Настенька чудесно поладили и очень привязались друг к другу. С хозяйкой девушка поначалу держалась несколько официально, но потом привыкла и теперь относилась к ней скорее как к подруге, чем как к работодателю.

Катерина вернулась домой, когда Настенька спала после обеда. Молодая женщина прошла в спальню. На бюро стоял огромный разлапистый букет осенних листьев. Осень в этом году выдалась теплая и золотая. Завороженная шуршанием и разноцветьем, Настенька собирала листья в букеты и букетики. Они стояли по всей квартире, источая тонкий горьковатый аромат. Этот запах пьянил Катерину, почему-то он воспринимался как запах идущего времени и как запах счастья.

– Катерина Сергеевна! – На пороге стояла Татьяна. Светлые волосы заплетены в две недлинных, но толстых косы. Золотистая челка до самых глаз – больших, серых и совершенно детских. Губы поджаты жалобно. – Катерина Сергеевна, он вчера был такой мрачный…

– Подожди минуточку, присядь.

Татьяна опустилась на стул у бюро. Катерина лихорадочно думала, как бы избежать очередного экскурса в Танины душевные переживания – рассказывая о них, девушка начинала и впрямь расстраиваться. Катерина представила себе семинар – небольшая университетская аудитория с вечно обшарпанными столами и доской в меловых разводах, и как преподаватель, пытаясь что-то рассказать, все время чувствует на себе обожающий взгляд этих больших серых глаз, и там, в этих глазах, мысли вовсе не об истории правовых учений. А если там не одна такая глупышка? Бедный Вячеслав Алексеевич!

– Танечка, я тут подумала, мы с вами совсем забросили наши занятия. Давайте вы мне все это расскажете на английском языке.

В целях совершенствования Таниного английского няня и хозяйка разговаривали часть дня исключительно на этом языке – по крайней мере, старались.

Девушка послушно перешла на английский и некоторое время честно сражалась с лексикой и грамматикой, пытаясь передать свои душевные муки. Через несколько минут она сказала, удивленно округлив глаза:

– Знаете, по-английски это все как-то… не страшно…

– Ну и слава богу, – рассудительно сказала Катерина.

– Нет, правда. Как будто я рассказываю не про себя, а пересказываю вам отрывок из какого-нибудь романа. И получается какая-то чепуха.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Ну и ладно, – махнула рукой Таня. – Раз страдания не получились, придется заняться делами.

Она принесла Настенькины вещи – ворох разноцветных, словно кукольных одежек. Хозяйка и няня раскладывали вещи на кучки: это пойдет на следующий год на лето, это на зиму, а из того девочка выросла окончательно… В четыре руки дело шло быстро, и вскоре Таня удовлетворенно оглядела аккуратные стопочки и сказала:

– Нужны новые колготки, и рубашки с длинными рукавами, и еще одни рейтузы – на смену.

– И зимние сапоги, – добавила Катерина.

Но Таня замахала на нее руками:

– И не думайте. Только ножки портить этой импортной обувью. Что они понимают в нашем климате? Я принесу вам валеночки – нам из деревни привезли, когда мальчишки были маленькие. Они с калошками – мягкие, легкие и не промокнут. – И, отмахнувшись от благодарностей хозяйки, указала на стопку вещей, которые были признаны маленькими. – Убрать на будущее или отдать кому-нибудь?

– Лучше отдать, – торопливо сказала Катерина. В душе, как и многие женщины, она была суеверна относительно будущих детей – нельзя загадывать.

Татьяна понимающе кивнула:

– Я отдам Анне Петровне. У нее, правда, мальчик, но тут в основном штанишки, колготы да рубашки, так что это не важно.

– Они бедно живут? – спросила Катерина, вспомнив темноволосого улыбчивого мальчика с ямочками на щеках.

– Да уж. – Таня собирала вещи в пластиковую сумку и рассказывала вполне обыденным тоном страшную в общем-то историю: – Мать у него умерла полгода назад, а отца и не было. Бабушка – Анна Петровна – растит его одна. У нее никого нет. То есть где-то существуют какие-то дальние родственники, но это, похоже, дела не меняет. Они живут на ее пенсию, пособие, да еще она подрабатывает секретарем на домашнем телефоне, но это очень небольшие деньги. Бабулька молодец – хваткая.

– А что же случилось с его матерью?

– Не знаю. Кажется, она болела… Я особо не расспрашивала. Правда, Анна Петровна сама любит поговорить, но как-то ничего конкретного она не рассказывала.

– А как мы отдадим вещи? Вы знаете, где они живут?