Таньчо Иванса - НеСказки о людях, случившихся на моем пути (сборник)
- Название:НеСказки о людях, случившихся на моем пути (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издать книгу
- Год:2013
- Город:М.
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Таньчо Иванса - НеСказки о людях, случившихся на моем пути (сборник) краткое содержание
Двадцать шесть НеСказок: грустных и веселых, задумчивых и легкомысленных, чудесных и простых – разных. О людях, встреченных мельком в киевских кафе или парках и о тех, кто был в них придуман; о незнакомых и несуществующих городах; о любви и смерти; о сбывшихся мечтах и о бесконечной возможности чудес под названием «жизнь».
НеСказки о людях, случившихся на моем пути (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Позвонил Сергей, сказал, что задерживается на час-полтора, совсем забыла тебе сказать, – заглянула мама в комнату и улыбнулась. Мы с мальчуганом сидели на кровати в позе лотоса, друг напротив друга с альбомами на коленях и пастелью в руке. – Испугалась за него, все из головы повылетало.
– Ничего, мамуль, подождем. Смотри, мы сейчас будем рисовать.
Мама кивнула и села в кресло напротив – самая выгодная наблюдательная позиция, между прочим.
Минут десять – пятнадцать мы шуршали пастелью. Я набросала портрет мальчугана и развернула к нему альбом:
– Кто это, ты знаешь?
Поднял взгляд и равнодушно по складам произнес:
– Ни-ки-та.
– Так тебя Никита зовут, – улыбнулась я. Не реагирует. Сосредоточенно выводит разорванные ломаные линии коричневым мелком.
– Что ты рисуешь?
Молчит. Рисунок его – настоящий квадрат Малевича, только кособокий, из неровных нитей – линий. Такой, какой он мог бы быть, если бы Казимир Северинович рисовал его в детстве или в пьяном состоянии, и пастелью, а не маслом.
– Это похоже на ящик или на большую темную коробку, – говорю. – Что в ней?
– Ни-ки-та, – так же равнодушно говорит мальчик.
– Никита сидит в коробке или на коробке?
Даже головы не подымает.
– А может быть в коробке сидит тигр, Никита его поймал и домой везет?
Молчит, рисует, или, если быть точной, сосредоточенно штрихует гипотетический квадрат.
– Не ти-гр, Ни-ки-та, – шепчет, глядя в альбом.
– Никита сам залез в коробку?
Рисует.
– А, может быть, Никиту кто-то в нее посадил?
Взгляд настороженный, исподлобья, губки приоткрываются. Хочет что-то сказать, но либо не умеет, либо не знает, как выразить. Беда с этим мальчуганом. Вроде бы говорить умеет, речь слышит и понимает, но говорить для него – все равно, что гирю пятидесятикилограммовую поднимать: тяжело и смысла нет.
Вроде бы закончил. Вертит альбом перед глазами, рассматривает рисунок. Думает о чем-то. Берет шариковую ручку и почти в самом центре ломаного квадрата проделывает дыру, а потом еще и края этого отверстия разрывает.
– У-бе-жал, – говорит.
– Кто убежал? – спрашиваю.
– Ни-ки-та, – отвечает и просовывает палец в отверстие, которое только что сделал.
– Откуда убежал?
Молчит. Слова, называется, на вес золота – что хочешь, то и делай. Отбросил альбом и лег, облокотившись о подушку. Включаю ему Шрека по DVD, в надежде, что этот бессмысленный культовый мультфильм заинтересует мальчика. Не слишком заметно, конечно, но мой с мамой уход на кухню он воспринял равнодушно.
– Я скоро вернусь, милый, хорошо? – ответа я не услышала, но истерических криков тоже не последовало – и то хлеб.
Не прошло и получаса, Сергей позвонил в дверь. Мы с мамой только и успели, что выпить по чашечке кофе и задуматься о том, как мы дошли до жизни такой.
– Милые барышни, начну по порядку, – начал детектив, усаживаясь за стол, открывая бутылку коньяка, которую мы радушно предоставили в его полное распоряжение.
Мама решила обойтись в этот раз без мартини, а я пью так редко, что многие из моих знакомых до сих пор удивляются, увидев у меня в руках бокал вина. Выпив рюмочку, закусив лимоном и бутербродом, он продолжил: – Мальчика этого зовут Никита.
– Это мы уже выяснили, – бросили мы хором с мамулей и засмеялись от неожиданности.
– Никита Маслов. Родился в нашем городе, восемь лет. Нигде не учился. Родитель у него один – отец, мать умерла при родах. Другие родственники – отсутствуют. Масловы оба детдомовские были.
Папашка – тот еще фрукт, месяц назад пошел по статье – попытка нападения на инкассацию. Он и два его товарища. Причем если бы они серьезно ограбление планировали, а то по пьянке стали на дороге, двухколейке, машина остановилась, попытались палками выбить стекла – бессмыслица какая-то. Водитель вызвал милицию и полетели птенчики в КПЗ как миленькие, а там с ними быстро разобрались. На свободу выйдут не раньше чем через четыре года и то, если будут себя хорошо вести. Но дело не в этом. С головой у этого Маслова что-то явно не в порядке, если бы убил кого, тут же экспертизу психиатрическую организовали бы, а так, по общему судили. Живут они в частном секторе. Соседи рассказывают, что запойный он. Пацана его, Никиту, практически никто никогда не видел. Баба Фрося, что напротив них живет, так та вообще утверждала, что мальчишка умер в младенчестве. Был я там сегодня. Детских вещей в доме нет, игрушек, книжек тоже, я, было, думал, что ошибся. Дом – это вообще страх божий. Крыша проломана, мебели нет, стол кособокий, две кровати и стул. Соседи рассказали, что не раз слышали женские визги, удары и мужские крики, вызывали милицию. Маслов всегда чистым выходил: мол, не я, собутыльники, а метелки, вообще, сами виноваты. Но когда я спустился в подвал…
– Что? – выдохнули мы разом.
– Он там жил, – ответил Сергей.
– Никита? – спрашиваю.
– Никита. Одеяло на земляном полу валяется, свет от уличного фонаря, вонь жуткая. Многое говорит о том, что Маслов сына закрывал и забывал. Еду какую-то кидал как собаке и вся любовь.
– Ужас какой, – мама всплеснула руками.
– На крышке от подвала замок закрыт снаружи, но одна доска выломана. Царапал он ее чем-то, настойчиво царапал, железякой какой-то. Думаю, что когда отец пропал и перестал его кормить, Никита просто-напросто сбежал. Умница, что тут скажешь. Понять не могу, как мальчишке вообще удалось выжить при таком-то папаше… И еще – соседи. Как им что-то там вдруг в ночи покажется, так они сразу в отделение звонить, а мальчишку сколько лет отец терроризировал, так ни сном, ни духом. Вот такая история.
– Что теперь делать? – спрашиваю.
– В детский дом сдавать. – Безапелляционный ответ Сергея заставил меня вздрогнуть, а маму достать сигарету и закурить.
– Так не пойдет, – твердо сказала мама, сделав первую затяжку. – Мальчишка неблагополучен. Не учился, говорит плохо, общаться у него явно желания не возникает. В детдоме его съедят. Нужно что-то решать.
– Я хочу забрать его с собой, – брякнула я и тут же поняла, что так оно и есть.
Наверное, надежды в моем голосе было несколько больше, чем нерешительности, потому что Сергей выпил еще одну рюмку и согласился:
– Для Никиты это было бы самым лучшим выходом. Но. Ты не замужем, усыновить тебе его не дадут. Для оформления опекунства нужно слишком много долгой и нудной бумажной волокиты.
– Это я беру на себя, – сказала мама, выпустив облако дыма.
– Давайте, девочки, что я вам могу присоветовать. Свидетельство о рождении его я не только нашел, но и с собой забрал. Это единственный ваш козырь. И еще деньги, конечно. Надеюсь, у вас получиться. Все, мне пора. Телефон мой знаете, держите меня в курсе.
Сергей тяпнул еще одну рюмку на посошок, закусил бутербродом (и как у него цельный кусок хлеба в рот помещается за один присест, ума не приложу) и откланялся, не забыв достать из кожаного портфеля метрику Никиты. А мы задумались.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: