Михаил Веллер - Баллады тюрем и заграниц (сборник)

Мужской костюм: позорный за шестьдесят, нормальный за девяносто – сто, достойно-приличный за сто пятьдесят, очень дорогой за двести, шикарная тройка за двести сорок.

Нормальное пальто за сто. Тулупо-дубленка за двести. Сорочка за шесть, галстук за три, трусы и носки по семьдесят копеек.

Знаковый товар – женские сапоги. Дефицит. Очереди. Спекулянты. Семьдесят. Сто. Двести. Ужас.

Супер-дупер-навороченные мужские «платформы» могли стоить 60 – для фарцы и мясников. 37 – это предел нормальных туфель. 30 – это отлично, 24 – нормально, 16 – недорого, 6.50 – это уже туфли дешевые, бедные, простые. Но носить можно.

Да. Шестидесятые – это белые нейлоновые сорочки. Как униформа. 20 рэ. 30 – это уже супер.

Почем были женское белье, одежда, косметика, украшения? – понятия не имею. Сексорасист. А ведь основная читательская аудитория сегодня – это «женщины пятьдесят плюс». Помню только, что «достал» однажды девушке визг моды – белые ажурные чулки. Пять рублей. Но с меня взяли по знакомству «свою цену».

Когда колготки только появились, это было жутко продвинуто, модно и дорого, не достать нигде, и стоить могли до десяти рублей.

Джинсы!!! Сто. А потом двести.

Часы! Плоский круглый золоченый «Вымпел» – 40 рублей. Остальные – 25—30.

Мебель! Гарнитур чешский, гэдээровский и особенно финский – мог стоить четыреста, а мог тысячу четыреста. Книжная полка под стеклом – десять, письменный стол полированный – сто тридцать, шкаф платяной хороший – двести, стул – шесть рублей вполне ничего, диван-кровать хороший – сто шестьдесят. Ковров не имел. Стол в комиссионке купил за двенадцать, шкаф за двадцать, тахту за сорок, стул подарили.

Радиоприемник транзисторный многодиапазоновый «ВЭФ», до этого он же «Спидола» рижского радиозавода – 100 руб. По нему ловили вражеские голоса и музыку.

Телевизор – черно-белый, разумеется, – 140—260. Когда появились цветные, экраны уже стали огромными, а деньги помельчали, – они стоили аж 700! Цветной телевизор – это было круто!

Магнитофоны – «Аидас», «Комета» и «Маяк», бедные отечественные ящики с двумя катушками – 140—240. «Грюндик» был легендой и мог стоить полторы тысячи – в комиссионке по блату.

Когда моряки и дипломаты начали ввозить видики – это было фантастично! Они стоили как квартира – от двух до четырех тысяч! Как подержанный автомобиль.

Холодильники стоили от 60 руб. дешевого небольшого «Саратова» до 200 здорового и отличного «ЗиЛ-Москва» или «Минск».

Ковер – 200—500. Ваза хрустальная – 20—100.

А русише культур? Билет в кино – 30—45 копеек на вечерний сеанс, дневной – 25. Театр – от 30—70 копеек входные стоячие на галерку – до 4 рублей кресла первые восемь рядов середина. Приличные места чуть дальше центра зала стоили 1.60—2.40. Это в хорошем театре.

Боже, почему все в жизни стоит денег! Баня душевая – 20 копеек. Рубашку в прачечную под жесткий крахмал – 17 копеек.

А пышка – пятак. А мороженое – от 9 копеек «молочное» до 28 «батончик в шоколаде с орехами».

А «резиновое изделие № 2» «презерватив» стоил 4 копейки. А пятиграммовый флакон эфедрина в каплях, от насморка, стоил 16 копеек. А конвалютка шесть таблеток кодеина по 0,2 грамма, от кашля, – 24 копейки. Без всяких рецептов, в любой аптеке. И никто ими не наркоманил!

Машина! Когда-то «Победа» стоила шестнадцать тысяч «старыми», дохрущевскими, – тысячу шестьсот по-новому. Потом – «Жигули» за три, «Москвич» за две с половиной, «Волга» – за четыре двести. Потом на черном рынке цены удвоили, а новые модели стоили все дороже, итого до семи тыс. «Жигули» и под одиннадцать «Волга».

(Примечание. Импорт мы в основном не учитываем, это были разборки богатых со связями. Заграница была закрыта.)

Хата! Квартира то бишь. Вначале – хрущевская однушка-кооператив за тысячу сто. Двушка – тысяча четыреста. К восьмидесятым хорошая трехкомнатная в кирпичном доме стоила шесть. Правда, записаться в кооператив было очень трудно: ценз проживания, малость имеющегося метража на рыло и т.д.

Снять комнату стоило 30 в месяц, квартиру – 50—80 рублей.

Ну, и остались книги. От восьмидесяти копеек до трех рублей. За восемьдесят нетолстая, а могла и за пятьдесят пять коп., честно говоря, – за треху толстый том на хорошей бумаге. Дефицит у спекулянтов – по 10—15 рублей.

А на чем ездить?! Метро и автобус – 5 копеек, троллейбус 4, трамвай 3. Самолет Москва—Ленинград 20 рублей, купе поезда – 12. Общий сидячий Ленинград—Таллин – 4.50. Самолет Минск—Сочи – 37. Классов первых и эконом не было, все были и первые, и эконом. Первый появился уже к восьмидесятым, и стоил дороже на 25—30 процентов.

Такси! 10 копеек за посадку, 10 за километр. В 1978 тариф удвоили, первый месяц никто не ездил, потом, естественно, свыклись и смирились. Раньше можно было проехать Питер насквозь за рубль, потом стало за два с полтиной.

Междугородные телефонные переговоры. Их надо было заказывать заранее, прорываться, ждать. Или идти на переговорный пункт. На расстояние в среднем километров в тысячу – тридцать копеек минута.

Завершая перечень, я понял, что всегда ненавидел денежные расчеты. Моя любовь к арифметике хотела быть бескорыстной. Жизнь очень цинична. Украсть миллион и перестать считать деньги – что может быть прекраснее? По-моему, этот чистый порыв и лег в начало всей сегодняшней российской экономики. В которой цены совсем другие.

Нет! – я обязан по жизни назвать еще одну цену. Того, что меня кормило.

Пишущие машинки. Компьютеров-то не было. А написанное от руки нигде давно не принимали. Конторские машинки с широкой кареткой стоили до четырехсот, они никого не волновали. А портативные, личные:

«Москва» – 220. «Эрика» – 260. «Тревеллер» – 240. «Оптима» – 250. Я купил в комиссионке на Некрасова старую немецкую «Олимпию» за 160, и она безотказно служила мне двадцать восемь лет.

P.S. А квартплаты за комнату в коммуналке я платил два рубля, а трехкомнатная со светом и телефоном обходилась в месяц в десятку.

К первому сентября школьникам покупали тетради. Ну так их не было.

Тетради по русскому были для первого класса в густую косую вертикальную линейку и четыре горизонтальных на строчку: для высоты заглавных букв, для прописных и для элементов букв половинной высоты. Для второго класса серединно-горизонтальная линейка упразднялась. С четвертого класса тетради были в одну линейку, обозначавшую низ букв в строке. А по арифметике были все в ту же клеточку. Вот этих всех тетрадей и не было.

В первом классе были уроки чистописания. Мы выводили элементы букв: прямые, закругления, волосяные, с нажимом. Перышко желтого сплава (нержавеющая сталь с присадкой латуни) вставлялось в прорезь-зажим жестяного наконечника деревянной ручки («вставочки»). Оно макалось в чернильницу, коричневую пластмассовую «непроливашку». Ну так чернил тоже не было.