Вионор Меретуков - Лента Мебиуса

«Час от часу не легче! – думал Макс, с опаской поглядывая на психа. – Еще придушит!»

От страха он до упора вдавил педаль газа в пол. Машина стремительно набрала скорость и помчалась, сотрясаясь от напряжения и едва не разваливаясь на части.

Когда диковинный грузовик, кренясь на повороте, влетел на площадь Победы, то все, кроме организатора торжеств маркиза Закса, решили, что появление автомобильного реликта является частью запланированных развлекательных мероприятий.

Министр обороны Закс понял, что настал его час. Он резко поднялся и грозно глянул в сторону своего заместителя, генерала Свирского.

Генерал Свирский, зверообразный огромный детина, отвечавший за порядок на площади, взмахнул рукой, и тотчас к сумасшедшему автомобилю бросились люди в штатском, вооруженные короткоствольными автоматами. Раздались выстрелы, на которые поначалу никто не обратил внимания. На площади по-прежнему гремела музыка, рвались петарды, вспыхивали шутихи и фейерверки, повсюду раздавался смех.

Через мгновение, осев набок, грузовик встал, и тут же кабина террористов-смертников была штурмом взята агентами спецподразделения «Омега». Злоумышленников выволокли из машины и повалили на землю.

Появилась группа саперов, облаченных в костюмы, похожие на те, в которых американские астронавты когда-то прогуливались по бутафорской поверхности голливудской Селены. Саперы осторожно проникли в закрытый кузов грузовика и, посветив фонариками, обнаружили, что в нем, кроме дюжины дохлых крыс, ничего нет.

Все произошло чрезвычайно быстро. Закс ухмыльнулся и победительно посмотрел на Урбана. Тот ответил кривой улыбкой, подумав про себя, как было бы здорово, если бы этому солдафону кто-нибудь свернул шею.

В этот момент рядом с трибуной, расточая во все стороны царственные улыбки, появился владыка, деспот и тиран Асперонии Его Величество Король Самсон Второй.

Его сопровождала небольшая свита приближенных. Гофмаршал Шауниц в своем парадном светло-шоколадном мундире с золотыми галунам и синей лентой ордена Почетного Асперонского легиона через плечо напоминал опереточных африканских диктаторов и по этой причине приковывал к своей персоне взглядов больше, чем требовало простое любопытство.

Начальник Тайной канцелярии граф Нисельсон, министр иностранных дел Антонио Солари и даже недалекий патер Лемке посматривали на гофмаршала с презрительным недоумением.

Рядом с тираном находилась Агния, которую король попросил одеться сообразно ее положению, и принцесса в своем белорозовом длинном платье с глубоким вырезом на груди выглядела ослепительной красавицей. Очки пришлось снять, Агния близоруко щурилась, морщила носик и от этого казалась еще очаровательней.

Нисельсон бросал на девушку страстные взгляды. Его сердце опять пылало любовью к принцессе.

При появлении короля толпа многоголосо взревела, вверх полетели платки и шляпы.

Оркестры грянули государственный гимн Асперонии. Все, независимо от званий и должностей, замерли, объединившись на миг в патриотическом порыве.

Король прибыл на торжества как раз вовремя. Самсон все видел собственными глазами. «Вот и развлечение», – подумал он.

Как только смолкли финальные звуки гимна, он что-то сказал графу и тот, подойдя к маркизу Заксу, попросил подвести преступников к королю.

Но сделать это было не просто.

В толпе с быстротой молнии распространилась весть о пойманных террористах, покушавшихся на жизнь короля.

Раздались крики:

– Королек-то наш как?

– Не пострадал, целехонек, слава Богу…

– Царапнуло слегка.

– Точно! Голову задело, навылет…

– Как это?..

– Слегка задело, а потом и навылет… Им, королям, это только на пользу. Знал бы ты, брат, какие у них головы!

– Так – задело? Или – навылет?

– Говорят тебе, дурень, в королевскую голову угодил снаряд. И навылет!

– Вишь, повели бородатого!

– Череп-то бритый так и сияет! Это главный, на нем пояс шахида! А тот, на мукомола похожий, его помощник…

– Напирай, напирай! Пусть нам отдадут, как в старину!

– Разорвать их! Разорвать к чертям собачьим! Дружно взяться, один за голову, другой за ногу, и нежно так…

– Утопить их в чане с говном!

– Сперва яйца открутить!

– Вот это правильно!

– Отдавай злодеев! Праздник – так праздник! Веселиться – так от души! Отдавай!

– Своим судом судить будем! – страшными голосами кричали граждане Асперонии.

Услышав последний призыв, Самсон задумался.

Полиция тем временем начала теснить толпу от главной трибуны. Крики усилились.

Король медленно поднял руку, пытаясь успокоить народ.

Но в толпе его жест поняли по-своему и заревели с новой силой.

Король безнадежно махнул рукой и направился к трону, стоявшему на высоком деревянном помосте, справа от трибун. К трону вела широкая лестница, покрытая голубой ковровой дорожкой.

Когда Самсон уже заносил ногу в белом лакированном башмаке на первую ступеньку, раздался страдальческий вопль, перекрывший рев толпы.

Король оглянулся. Полиции с трудом удавалось сдерживать напор обезумевших горожан. Со всех сторон к злоумышленникам тянулись десятки рук.

– Ваше величество! – истерично кричал бородатый террорист. Король поднял брови, голос показался ему знакомым.

– Ваше величество! – продолжал надрываться бородач.

Король вытаращил глаза, он узнал гнусавый голос бывшего спикера парламента.

– Берковский? Ты?.. Что за глупый маскарад?

– Я не виноват! – истошно вопил Макс. Вид у него был дикий. – Это всё мой проклятый папаша покойный! Чтоб ему на том свете сыром срать! Это он перед смертью придумал. Я ни в жизнь бы не сел в этот чертов автомобиль! У меня и водительских прав-то нет!

Смолкли военные оркестры. Толпа присмирела, ожидая развития событий, которые явно не были предусмотрены регламентом.

Национальные стяги Асперонии и флаги с гербом короля обвисли на флагштоках, ветер стих, знаменуя приближение грозы.

Самсон раздумывал. Тут ведь как подать, будь он половчее, поизворотливей, он бы без труда превратил неожиданное происшествие в свой триумф. Можно было театрально сорвать фальшивую бороду с самозваного араба и отдать несчастного дурака толпе на растерзание. И толпа приняла бы Макса Берковского. Толпы во всем мире одинаковы…

А слава Самсона как справедливого правителя от этого только бы преумножилась.

Берковского разорвали бы на куски, и это было бы и справедливо, и поучительно. Можно было разыграть еще какой-нибудь дешевенький спектакль, столь же примитивный и эффектный, но зачем?

Пауза затягивалась.

Самсон уже открывал рот, чтобы повелеть маркизу Заксу действовать в соответствии с законом, а попросту говоря, как тому заблагорассудится, когда его внимание привлек подельник Макса, тщедушный паренек с расквашенным носом.