Ольга Юнязова - На острие свечи

Когда мальчишка убежал, Луч отставил в сторону недоделанного идола и взял заготовку для медальона. Он долго глядел на кусок дерева, размышляя, какой узор надо вырезать, чтобы к человеку вернулся разум. Обычно когда возникал нужный образ, то по спине и рукам начинала бежать мелкая дрожь.

И чем сильнее она была, тем лучше срабатывал амулет. Но сейчас тело молчало, не проявляя никаких знаков. Хотя нет. Какое-то необъяснимое беспокойство он чувствовал с самого утра и безуспешно пытался заглушить его. Замерев, он внимательно прислушался к своим ощущениям.

Сверху донёсся зловещий шорох ветра. Луч поднял голову, силясь понять, почему обычный звук вдруг показался ему таким жутким. И вдруг до него дошло, что это мрачное настроение вовсе не из-за звука, а наоборот, от неестественной тишины. Не свистели птицы, не гудели шмели, не стрекотали кузнечики. Лишь деревья тревожно шептались и постанывали.

Луч отложил деревяшку и решил сходить проведать друга детства.

Он застал Воронёнка, сидящим возле пустого шалаша.

– Где Лис?

– Не знаю! Думал, до кустов пошёл, но что-то долго его нет.

– Опять куда-то ушёл?

– Да куда он мог уйти?! Он на ногах-то еле стоит. До кустов ползком добирается. Может, упал и встать не может? – Воронёнок поднялся и скрылся за деревьями. Через минуту вернулся с испуганным выражением лица.

– Может, ему лучше стало и он решил прогуляться? – предположил Луч.

– Знаю я, куда он прогуливается! К белым пошёл, наверное.

– Мне кажется, далековато для больного.

– Лучик, миленький, давай догоним его и вернём обратно!

– Нет! – решительно отказался Луч. – Если Лис хочет уйти к белым, я ему мешать не буду.

Воронёнок со злостью топнул ногой.

– Ты не понимаешь! Волк собрал воинов из соседних станов. Они хотят по очереди все деревни белых разгромить. Если Лис будет там, то его убьют!

– А когда они собираются напасть?

– Завтра утром, – прошептал мальчишка. – Сегодня все в нашем стане соберутся. Это будет мой первый бой, и я не позволю Лису предупредить их.

Сказав это, он бросился бежать в сторону пришельцев.

На «смотровой площадке» Лиса не оказалось. Не было и охранников, которые после прошлого нападения постоянно патрулировали окрестности. Воронёнок внимательно оглядел деревню. Улицы были пусты, словно жители спали среди бела дня.

– Куда все подевались? – спросил он у подошедшего сзади Луча. – В это время они обычно работают. Кто в огородах, кто дома строит. Да и в кузнице тишина.

– Может быть, они ушли? – предположил Луч.

– Вот было бы здорово! – Лучу показалось, что вместе с нарочитой радостью в голосе мальчишки звучит разочарование. – Пойдём спустимся, узнаем, что там случилось.

Луч немного поколебался, но пошёл. Воронёнок подкрался к одному из домов и потянул за ручку двери. Оказалось не заперто. Он юркнул внутрь. Вскоре вышел оттуда, жуя, и протянул товарищу кусок хлеба.

– Что это? – удивился Луч, осторожно нюхая ароматную корку.

– Это их еда. Попробуй! Вкусно. Раз еду оставили, значит не навсегда ушли.

– А может, у них праздник какой-то? – предположил Луч. – Когда мы возле священного камня собирались, то в стане было так же пусто.

– Это мысль! – кивнул Воронёнок. – Интересно было бы взглянуть. Это должно быть где-то недалеко от деревни.

– Но странно, что ничего не слышно. У нас-то всегда шумно было, шаман в бубен бил.

– Ой! – воскликнул Воронёнок и показал рукой вверх.

Луч поднял взгляд и не поверил своим глазам: по небу плыло солнце. Да-да, именно плыло. Через несколько секунд они поняли, что это не настоящее солнце. Шар, движущийся по воздуху, не так сильно слепил глаза и был чуть меньше размером. Не успел он скрыться за лесом, как от реки поднялся ещё один.

– Что это? – прошептал Воронёнок.

Любопытство пересилило страх, и они побежали туда, откуда появлялись эти странные летающие объекты.

Вдруг Воронёнок резко остановился.

– Ты видишь, куда они летят? – запыхавшись, спросил он.

– Куда? – нахмурился Луч и посмотрел в сторону стана. Небо вдали уже почернело от дыма.

– Что это?! – закричал Воронёнок и бросился к дому.

– Куда ты? Стой! Не ходи туда! – Луч хотел было броситься вслед за мальчишкой, но сила внезапно вытекла из него. Потемнело в глазах, колени подломились, и он упал на четвереньки, уткнувшись взглядом в землю. Мысли остановились, исчезли эмоции. Только алый пятнистый жучок качается на изумрудной травинке и какие-то белые люди стоят плотным кругом, замерев, словно деревянные идолы.

Александр проснулся от того, что бешено колотилось сердце, словно кто-то бил его по левой ключице войлочным молотком. Удары отдавались в виски, а оттуда по всему телу вплоть до кончиков пальцев.

Он с трудом разлепил веки. В темноте белели едва различимые рёбра шалаша. Пытаясь сообразить, где он, Александр приподнялся на локте, потом сел.

В ушах зашумело, глаза заволокло голубым туманом. Когда головокружение прошло, он ещё раз обвёл взглядом своё убежище. В каменном очаге мерцали угли, едва освещая свод из переплетённых ветвей.

Вспомнилось, как он проснулся в подобном шалаше на вершине лиственницы, когда ночевал на болоте. Слава богу, сейчас голова не раскалывается, как в тот раз, и торопиться некуда. Можно всё как следует обдумать. Но сначала необходимо вылезти из этой берлоги, потому что туалет в ней скорее всего не предусмотрен. Александр попытался на ощупь найти выход, но безуспешно. Похлопав себя по карманам, нашёл спички и, чиркнув, зажёг свет. Рядом с угасающим очагом обнаружилось несколько берёзовых веток. Похоже, что это остатки большой охапки хвороста. Александр положил одну на угли. Дым тонкой струйкой потёк вверх и вышел через отверстие в своде шалаша.

Массивные камни были хорошо прогреты. Кто же гостеприимный хозяин этого уютного шалаша? Утро, конечно, вечера мудренее, но Александр подозревал, что утром он вообще не сможет вспомнить всего этого, очнувшись, как в прошлый раз, где-нибудь уже на подходе к своей деревне. И так же, как в прошлый раз, будет мучиться вопросом – «а где же я ночевал?» Нет, этого допустить нельзя!

Идея пришла быстро. Он взял кусок бересты, достал из-за воротника иголку с ниткой и, пристроившись рядом с очагом в тусклом свете огня, начал записывать то, что внезапно вспомнил из своих болотных приключений.

Писал он кратко, схематично, без подробностей, только ключевые слова. Нацарапав последнюю букву, засунул письмо в глубь рюкзака, чтобы нечаянно не сжечь. А из рюкзака достал бутылку. Жадно допив последнюю воду, он использовал пустую тару в качестве туалета, после чего завернулся в спальный мешок и лёг спать дальше.

Город, как обычно, оказался не готов к внезапному десанту зимы. Пешеходы в панике бежали, втягивая шеи в бесполезные воротники и поскальзываясь в слякотном месиве. Автомобили еле ползли, раздражённо отмахиваясь дворниками от снежных пуль и осторожно объезжая подбитых собратьев, мигающих аварийными фонарями в наивном ожидании гаишников.

Читать дальше