Ольга Юнязова - На острие свечи

– Почти все?!

– И даже написала свою, – заговорщицки прошептала старуха. – Я знаю, что никому не суждено прочитать её, но… – она нагнулась и, открыв ящик стола, достала тетрадь, – …надеюсь, до Бога дойдёт это письмо.

– Почему же никому? – удивилась Оксана. – Историки обязательно прочтут твои мемуары.

– Историки? – засмеялась старуха. – Для историков я погибла на гильотине. Они напишут, что последняя королевская шлюха визжала и упиралась, когда её тащили на эшафот, кричала, что она вовсе не та, за кого её принимают, и умоляла палача повременить ещё чуть-чуть.

– Но как же?! Ведь та женщина сама согласилась. И даже просила тебя об этой подмене!

– Когда смерть далеко, кажется, что она не страшна. Но когда она уже рядом, нестерпимо хочется жить. И никакой рай не может быть лучше жизни.

– Но почему же тогда ты хочешь уйти?

– Разве я сказала, что хочу? Я сказала, что готова.

Льющийся в окно свет вдруг стал слишком ярким, словно с неба спустилась лестница.

– Но у меня есть ещё одна просьба! – спохватилась Жанна, отшатнувшись от слепящего луча. – Я хочу, чтобы в раю… я хочу… – Она зашлась кашлем.

Оксана обняла её за плечи и слегка помассировала грудину. Облако снова прикрыло солнце, и Жанна облегчённо вздохнула.

– Эта книжная пыль сведёт меня в могилу! – сказала она, утирая слёзы с морщинистых щёк.

– Что ещё ты хочешь? – напомнила Оксана.

– Я хочу быть некрасивой, – затрясла головой старуха. – Нет! Не так. Я не хочу быть красивой. Хочу быть обычной, как все.

– Но почему?!

– Тебе не понять, – всхлипнула она. – Я не хочу быть игрушкой, не хочу быть вещью, предметом роскоши, как породистая лошадь, которой хвастаются друг перед другом, которую мечтают купить или хотя бы временно попользоваться. Я хочу ни от кого не зависеть! Я хочу сама зарабатывать на жизнь. Сама!

– Жанна! Но…

Монахиня прижала палец к губам.

– Тссс! Меня давно уже никто так не зовёт! Теперь я снова сестра Мария. – Она тяжело вздохнула. – Я ведь была Марией, пока муж не проиграл меня в карты.

– Ты всё ещё не можешь его простить?

– Простить? Что ты! Сможет ли он простить меня за те страдания, что я доставила ему?

– А ты-то в чём виновата?

– А как же? Разве стали бы слуги Графа выслеживать его, плести интриги и вовлекать в эту игру, если бы им не нужна была я? Когда сильным мира сего что-то нужно, они возьмут, независимо от того, желаешь ты отдать им это или нет. Благородные сделают вид, что честно отняли у тебя желаемое, а подлецы заберут силой. Вот и вся разница.

– Выходит, Граф был благороден? – улыбнулась Оксана.

– Почему «был»? – удивилась Жанна-Мария. – Разве он умер?

– А разве нет?! Ты вон уже древняя старуха, а он-то и вовсе…

Мария помотала головой.

– Когда мне было восемь лет, ему на вид было около сорока. Когда мы встречались с ним в последний раз, он выглядел на те же сорок.

– Как такое возможно?

– Говорят, он знал малышкой маркизу де Помпадур и даже Жанну д’Арк.

– Да ну, брось! – засмеялась Оксана. – Не может же ему быть четыреста лет.

– Говорят, ему больше пятисот.

Оксана недоверчиво хмыкнула.

– Но больше ста точно, – кивнула Жанна. – Так с чего бы ему вдруг взять и умереть? – пожала она плечами.

– А где он сейчас?

– Он сказал, что уезжает в Россию.

– В Россию?!

– В загадочную дикую страну, где по городам ходят огромные звери. Он называл их урсы. [14]

– Медведи, – улыбнулась Оксана.

– Я умоляла, чтобы он взял меня с собой, но он ответил, что взял бы, если бы я нашла шкатулку. Но я не справилась с заданием. Зачем я ему там такая бестолковая?

– Не переживай! Кажется, я её нашла.

– Правда?! – Казалось, от радости старуха даже помолодела. – И что в ней было?

– Ничего. Ерунда всякая. Что с ней дальше делать, не представляю. Кстати! У тебя же есть от неё ключ! Где он?

– Я отдала его.

– Кому?

– Дочери.

– У тебя есть дочь?!

– Только тссс! Она родилась в результате нелепого греха моей юности, и чтобы скрыть это, её удочерил брат моей матери. Она думает, что она моя кузина. Пока я была богата, я баловала её подарками. Перед тем как меня осудили, я встретилась с ней и отдала ключ. К тому времени у меня больше ничего не было, – вздохнула Мария.

– А своего мужа ты больше не видела?

– Нет! – грустно помотала она головой. —

И очень жалею об этом. Надо было съездить к нему в имение, сказать, что я не сержусь, что… что я его понимаю и… попросить прощения.

– Неужели ты и вправду чувствуешь себя виноватой?!

– Конечно! Меня ведь никто не неволил. Я могла бы остаться с ним, если бы захотела. Но я отказалась. Деревенской жизни я предпочла Версаль.

– Значит, ты просто его не любила.

– В том-то и грех! Я вышла замуж не за него, а за его деньги и тем самым разорила его. – Она опять тяжело вздохнула и закашлялась.

– Пойдём, ты попросишь у него прощения, – предложила Оксана.

– Разве он ещё жив?!

– Это не важно.

Мария кивнула, и вокруг потемнело.

Когда глаза привыкли к сумраку, они увидели атласную обивку кареты. Пахло навозом и сырой землёй. Жанна-Мария высунулась в окно. Кругом была слякоть и серость. Карета безнадёжно застряла в грязи.

– Где графский замок? – спросила она у глазевшего на неё мальчишки.

– Вот же он, перед вами! – Он указал пальцем на грубое каменное строение.

– О боже! Разве здесь можно жить?

– Можно, если прибрать и протопить. Но у графа нет на это денег.

– А где он живёт?

– Вон в том доме.

Жанна-Мария вышла из кареты.

– Неужели нельзя было застрять чуть ближе к этой лачуге? – проворчала она и, подняв подол платья, начала перепрыгивать через лужи.

Они вошли во двор и увидели мужчину.

– Здравствуй, – сказала Жанна-Мария.

Он обернулся.

– Рихард?! – вздрогнула Оксана и открыла глаза.

Рихард стоял возле стола и смотрел на шкатулку.

Свеча догорела, и очистить Оксана успела только крышку.

– Разбудил?

– Да нет, я не спала.

– Милая вещица. – Он провёл пальцем по узору. – Только требует серьёзной реставрации. Как вам это удалось?

– Что?

– Сбежать.

Оксана пожала плечами.

– Это оказалось совсем не сложно.

– Я был уверен, что это невозможно.

– Ну, извини, – усмехнулась Оксана. – Люблю делать что-нибудь невозможное.

Рихард сел, продолжая рассматривать шкатулку.

– Как ты сюда проник?! – возмущённо спросила Галина, войдя в комнату.

– Через калитку. Она была не заперта.

– А Князь?

– Что Князь? Он же на цепи.

– Почему он не лаял?!

Рихард пожал плечами.

– Это ты у него спрашивай. Мне тоже непонятно, почему мои псы вчера спокойно спали, когда чужаки разъезжали по питомнику.

– Чай будешь? – Галина нажала на кнопку чайника.