Николай Удальцов - Поэтесса

– Петр, похоже, вы – порядочный человек.

Наверное, я очень дурной человек, потому что, если мне искренне говорят о том, что я хороший, мне это приятно. Даже если я сомневаюсь в том, что то, что я слышу, соответствует истине.

– И вас не купишь ни за какие деньги.

Согласитесь со мной, что очень легко быть честным, до тех пор, пока не предлагают миллион долларов, – сказал он.

В ответ я промолчал, не потому, что был с ним не согласен.

Просто я знал, что очень многим легко быть честным до тех пор, пока не предлагают пятьсот рублей.

Да и вообще подумал: «Порядочный тот человек, который никогда не пытается договориться со своей совестью…»

– В этом проблема, – проговорил человек, начавший непростой разговор со мной, отходя, и мне пришлось ним согласиться: – Да.

Напоследок этот человек сказал мне:

– Прости нас, Господи, – и мне нечего было добавить к его словам. Но появившийся из-за его спины Вася Никитин ответил за меня:

– Только не всех скопом.

Больше Василия я в этот день не видел и не смог спросить его о том, почему он опоздал к началу встречи. Впрочем, я давно привык к тому, что к месту раздачи глупости кто-нибудь из моих друзей обязательно опаздывает…

…А потом, освободившись от хозяйских обязанностей, ко мне подошла Лариса и продемонстрировала, что некоторые дни иногда заканчиваются лучше, чем мы надеемся.

Ее глаза соотносились с радостью:

– Нас оказалось так много… Весь зал, – прошептала она, смахнув слезу, выдавшую правду ее глаз.

– Думаю, даже больше, – тихо ответил я своей поэтессе.

– А кто еще?

– Например, бабушка маленькой Лизы.

– Лиза, когда подрастет, тоже будет с нами…

– …Я написала песню «Белая ворона», думая, что я одна какая-то особенная.

А оказалось, что вокруг меня все люди – необычные.

– И я?

– Ты не вокруг, – Лариса опустила ресницы:

– Ты – во мне…

– …Мы так и остались без обеда, – Лариса положила свои руки мне на плечи:

– Знаешь, что – я целую кастрюлю классного борща наварила.

Поведи меня сегодня ко мне.

– Да, милая. И ты увидишь, куда я тебя приведу, – проговорил я, и Лариса ответила:

– Куда бы мужчина ни вел женщину, он всегда ведет ее в постель…

…На Остоженке плотность стоящих под бесконечные светофоры машин была такой, что Лариса долго не могла вывести свои «Жигули» со двора.

– Вот так. Сидишь в машине, жжешь бензин и думаешь, что куда-то едешь. А на самом деле стоишь в пробке, – прошептала она, и мне ничего не оставалось, как согласиться:

– Как и вся страна.

Наша с Ларисой общая жизнь, постояв в пробке, постепенно тронулась в путь.

Впрочем, поначалу довольно вяло.

Но постепенно набирая скорость…

…Через час мы выбрались за пределы Кольцевой дороги, главной околицы страны, и столица осталась у нас за спиной. А может быть, за плечами.

Великая русская река Пихорка, которую нам пришлось проехать при въезде в Балашиху, была столь громоздка, что местами достигала восьми сажен. Да не каких-нибудь простых, а косых, в которые простая сажень укладывается вся, да еще с тремя четвертями. Сам город Балашиха, несомненно, относился к старинным, хотя антикварных строений имел не много; просто строился он тогда, когда все, что строилось, выходило, если не древним, то, во всяком случае, каким-то устаревшим.

Ларисина башня стояла особняком, среди невырубленных деревьев, и была, наверное, самым большим домом в микрорайоне. Когда мы подъезжали к дому Ларисы, откуда-то из сумрака раздался колокольный звон, и здесь, в тишине Подмосковья, я понял – какой звон называется малиновым.

Услышав звон колоколов, Лариса посмотрела на меня:

– Как ты думаешь, художники должны дружить с церковью?

– Наверное, милая.

Только это не всегда получается.

– Почему?

Потому что любой настоящий творец всегда конкурент с другими творцами.

– И в чем вы конкурируете?

– В том, кто сделает мир лучше.

– По-твоему, хороший художник должен перехитрить Бога и сделать мир лучше, чем он есть? – Да. Только слово «перехитрить» здесь не очень подходит.

– Но мы должны приспосабливаться к тому миру, в котором мы живем.

– Милая, человек приспосабливается не к среде – к среде он приспособлен с момента своего рождения. Человек приспосабливается к своей культуре.

– К своему искусству? – переспросила меня Лариса.

– Нет. К культуре – она больше, чем одно искусство.

– А искусство?

– Оно просто делает культуру стоящей того, чтобы к ней приспосабливались люди.

– А как же грехи людей? – Лариса говорила серьезно, и я отвечал ей так же:

– Понимаешь, если бы я жил в прошлые века, я был бы таким же, как то время, в которое я жил. И старался бы не совершать пакостей, потому что боялся бы того, что меня не простит Бог.

– А теперь?

– Теперь я, как и мое время, вырос. И стараюсь не совершать пакостей не потому, что боюсь, что меня не простит Бог, а потому, что боюсь, что я сам себя не прощу.

– А Бог? – спросила Лариса, и я улыбнулся: – Каждый, кто старается не совершать пакостей, как минимум избавляет Его от лишних забот.

– Я когда-то думала, что все художники очень любят мир, – проговорила Лариса.

– Это все равно что сказать, что все художники сумасшедшие.

Художник даже на равных с миром быть не может, потому что мир может делать человека и лучше, и хуже. А художник должен делать мир лучше, – еще успел сказать я.

И после этих слов стал целовать Ларису.

На шестой этаж мы поднялись только через десять минут.

Лариса открыла дверь, и я переступил порог ее дома.

Не знаю, чего я ожидал – жилища богини или приюта философа, хай тека мыслящего авангарда или плюшево-будуарной обстановки обеспеченной бизнес-дамы.

Ларисин дом был самым обычным двухкомнатным домом; и лишь одно – несколько гитар на стенах – выдавало, вернее, рассказывало об интересах хозяйки.

Я провел пальцами по струнам одной из гитар, и Лариса провела пальцами по струнам другой. И звук той гитары, к которой прикоснулась она, наложился на еще не затихший звук тех струн, к которым прикоснулся я.

…А потом у нас была первая ночь, и президент клуба современного творчества «Белый конь» продемонстрировала, что она прекрасно умеет руководить не только моими днями, но и нашими общими ночами.

Являясь женщиной, имеющей собственного мужчину, Лариса оставалась женщиной – становилась на сторону мужчин. Вообще, секс – это такое занятие между мужчиной и женщиной, при котором и мужчина, и женщина желают успеха мужчине…

…Обняв возгоравшееся тело Ларисы, я увидел, как день закрылся…

…Я прекрасно выспался той ночью – под удачи вообще хорошо спится.

А наутро, когда Лариса еще спала, я тихо вышел в коридор и увидел ее дочь, сидевшую перед телефонным аппаратом спиной ко мне.

Читать дальше