Георгий Ланской - По законам звездной стаи

– Ничего, – мрачно произнес Дима. – Влад не пропадет. Его теперь кто угодно подхватит и раскручивать дальше будет.

Егор округлил глаза в притворном изумлении.

– Димася, ну ты прямо как младенец! Кому он теперь сдался?! Вся тусовка знает, что Люксенштейн вкладывал в него бабки, потому что имел еженочно. У Влада ничего нет за душой. Это же не Алмазов с его луженой глоткой и фактурой! Сними с Влада его цацки, смой раскраску и прическу – что останется? «Подхватить» этого лузера после того, как его бросил Люксенштейн, может только очень отважный человек с большими деньгами. А ссориться с Юрием не захочется ни поэтам, ни композиторам. И значит, опальному Владу не перепадет ни одного более-менее стоящего хита. Разве что сам наваяет что-то гениальное, в чем я сильно сомневаюсь.

– У него в альбоме несколько песен, написанных им самим, – заметил Дима.

– …И ни одна из них не стала хитом, – продолжил Егор. – И потом: не факт, что их написал Влад. На бумажке все что угодно можно накорябать, она все стерпит. Нашли «негра», сунули пару сотен долларов, тот песню написал, а на обложку поставили имя Голицына. Так многие делают.

– По крайней мере, он женат на богатой дуре, – пожал плечами Дима.

– А вот напрасно ты так про девушку, – возразил Егор. – Его Лола совсем даже не дура. Заметь, она выходила замуж за перспективного певца, а теперь может оказаться супругой певца безработного, без надежного тыла за спиной. Сильно сомневаюсь, что Лолин папик будет вбухивать бабло в безголосого зятя. Так что, если Юрий Влада кинул, очень скоро Голицын поедет по сельским клубам старушек развлекать. Прощай, красный «Хаммер» и квартирка на Арбате! Да здравствует хрущоба в Бирюлеве с видом на свалку.

Егор залпом допил остывший кофе, махнул официанту и застегнул сумку.

– Ты домой? – деловито осведомился он. – Потому как я уезжаю. Если едешь, то пошли к машине. Мне утром материал сдавать, рассиживаться некогда.

– Езжай, – равнодушно произнес Дима. – Я еще посижу. Может, я в последний раз в этом заведении, так хоть потусуюсь.

– А чего тут тусоваться? Та же забегаловка, что перед нашим домом, такие же алкаши и нарики, только декорации побогаче. Значит, не едешь?

Дима отрицательно покачал головой.

– Ну, как знаешь, – Егор пожал плечами и, сунув под блюдечко пару купюр, соскочил с высокого стула. – Добираться-то как будешь?

– Такси возьму.

– Деньги есть?

– Есть, – соврал Дима.

– Чао-какао, – кивнул Егор и махнул рукой. – Не напивайся, тут все очень дорого.

После ухода Егора Диме стало еще тоскливее.

Коньяк выпит, сидеть у стойки бара, не делая заказа, было неудобно, тем более, что бармен бросал многозначительные мрачные взгляды. Дима отошел в сторону, встал за колонну и продолжил наблюдение. Никто не обращал на парня внимания. Он находился в многолюдной толпе, но не стал ее частью, поскольку не считал себя достойным всего этого блеска. И, хотя Дима прекрасно понимал, что среди этих глянцево-целлулоидных лиц и фигур Барби и Кенов львиная доля пришли сюда на тех же птичьих правах, они являлись составляющей частью этой серпантинной феерии, а он – нет. На душе было паршиво.

Дима ощущал себя вором, пришедшим на чужой праздник в надежде стырить фамильное серебро. Он уже пожалел, что не уехал вместе с Егором. Теперь нужно было придумать, как добраться домой.

«Ну их всех, – с неожиданной злобой подумал Дима, – клуб закрывается в шесть утра. Просижу до закрытия, а там и метро откроют».

Девица с разноцветными волосами удалилась со сцены под жидкие аплодисменты. Вместо нее появился толстенький ведущий с лакированным ежиком на голове. Дима оглядел его чуть ли не с ненавистью. Ведущий частенько мелькал на телевидении, после того как развелся со своей супругой. Прежде они составляли полушутовской дуэт. После развода супруга резко пошла в гору, а вот ведущему везло меньше. Во всяком случае, петь он стал реже, зато на телеканалах мелькал ежесекундно, строя из себя юмориста.

– А сейчас, дорогие мои, – ласково пропел ведущий, – мы объявляем конкурс караоке! Любой желающий может блеснуть своим талантом перед нами, чтобы выиграть главный приз. А призом сегодня станет… станет призом…

Ловким движением фокусника ведущий вынул из кармана что-то маленькое и блестящее.

– Призом станет золотая членская карта ночного клуба «Пурга», позволяющая ее обладателю приходить сюда в любой день!

Последние слова ведущего потонули в звуках фанфар.

На сцену выбежали полтора десятка девочек и мальчиков, среди которых сильно выделялся пузатый мужчина в пиджаке наизнанку. Дима обернулся, натолкнулся на тяжелый мутный взгляд Люксенштейна и отважно шагнул на эстраду. Сердце колотилось отчаянно, как перепуганная птица…

Желающих спеть было больше чем достаточно.

Все по очереди исполняли по трети куплета веселой детской песенки о маленькой елочке. Диме повезло: его соседка, блондинистая девица, была настолько пьяна, что не могла даже вспомнить, не то что произнести свою часть песни. Дима выхватил у нее микрофон… Когда худенький мальчик в нелепой белой рубашке неожиданно чисто, с яркой и четкой мелизматикой пропел куплет новогодней песенки, сонный взгляд Люксенштейна внезапно прояснился. Он уставился на поющего парня и ткнул Гию Кантридзе в бок.

– Послушай, – прошипел он в ухо грузину. – Это же бомба! Гия, у него голос течет, как ручей по камушкам…

Гия опустил рюмку с водкой. Люксенштейн снова ткнул его кулаком в бок.

– Да не пялься ты на него так откровенно, – прошипел он. – Просечет – прохода не даст: ах, ах, вы продюсер, ах, ах, раскрутите меня…

На сцене осталось всего трое участников: парень в дешевой белой рубашке и две девицы. Им досталось совсем простенькое задание: спеть на троих песню о бедном художнике, продавшем свою недвижимость ради любимой актрисы, дабы устлать ее путь прекрасными розами. Парень спел лучше всех, однако последняя девица, исполняя заключительный куплет, задрала топик и обнажила роскошную грудь. Публика взвыла от восторга, единодушно признав ее победительницей. Ведущий сунул ей в руку клубную карту. Девица взвизгнула и проворно вскарабкалась на шест для стриптиза, ловким движением руки избавившись еще и от юбки.

Расстроенный Дима, которому в качестве утешительного приза досталась бутылка шампанского, спустился со сцены и побрел к выходу.

Интересно, выиграл бы он, если бы снял с себя штаны? Публика хочет шоу, вот и выбрала эту грудастую телку, наплевав на то, что она пела между нот…

Темная фигура преградила Диме дорогу.

– Вас просят подойти, – невозмутимо сказал он, мотнув подбородком, напоминающим хоккейную шайбу в неопределенном направлении.