Георгий Ланской - По законам звездной стаи

Егор не ответил.

В конце концов, он тоже не остался в Новосибирске. Кто знает, если бы он поступил так, возможно, Виктория осталась бы жива. Но был ли бы счастлив он? Из разношерстной толпы к Егору и Димке рванулась высокая стройная брюнетка в коротком платье с эффектным декольте, демонстрирующим большую грудь, не стесненную лифчиком.

– Мальчики, что вы тут пьете? – спросила Рокси, ловко выдернула из руки Димки стаканчик и подозрительно понюхала. – О, коньячок! Наши люди. Плесните мне, а то я сейчас выхожу…

– Как дела, Рокси? – вежливо осведомился Егор и вылил в стаканчик остатки коньяка.

Рокси заглотила напиток и поморщилась.

Дима, косившийся на волнительные округлости, протянул ей изрядно подтаявшую шоколадку. Рокси взяла. Выдохнув, она громко рассмеялась.

– Пока не родила! – дежурно ответила она и облизала вымазанные шоколадом пальцы.

Димка таращился на нее, боясь вздохнуть.

– А не предвидится? – осведомился Егор.

– Пока нет.

Толпа снова всколыхнулась, пропуская вперед тетку с наушником, которая чуть ли не за руку волокла соведущую Егора Аксинью Гайчук. Оглядев толпу безумным взором, тетка замахала Егору. Рокси проводила его взглядом.

– А вы, стало быть, дружите? – спросила она с любопытством.

– Ага, – ответил Димка, стараясь пялиться куда угодно, только не на ее грудь. Проклятая таблетка подействовала тогда, когда это было не нужно… Димка отвернулся, уставившись в небеса.

В небесах ничего интересного не было. Только удалявшийся самолет, расчертивший синюю гладь расползающимся белым штрихом, да парочка воздушных шариков, не то оторвавшихся от декорации, не то выпущенных зевакой-зрителем. Рокси усмехнулась и опустила взгляд в собственное декольте.

А что, очень даже ничего, раз даже такого, как Дима, проняло…

Он ведь, говорят, из этих… светло-синих.

Реакция Димки на декольте была отнюдь не типичной для представителей секс-меньшинств, давно практически полностью вытеснивших со сцены натуралов. Рокси приблизилась к Димке и слегка приобняла. Его щеки мгновенно зарделись. Дима уставился ей в глаза, не зная, что сказать.

– Димас, а ты чего после концерта делаешь?

– Ни-ничего, – проблеял он. – Домой поеду. А вечером в клубе выступаю. В «Пурге».

– И я ничего, – обрадовалась Рокси. – То есть, у меня, конечно, есть пара предложений, но меня совершенно не вставляет куда-то переться. А вот вечерком я бы охотно сходила на пати. Можно и в «Пургу». Я тебя только по телику видела, послушала бы, как ты поешь живьем. Или ты там «под фанеру» будешь?

– Живьем! – возмутился Дима и набрался наглости. – А может, мы после концерта вместе и уедем?

– Годится, – весело согласилась Рокси. – Я вторая пою, а ты?

– Не помню. Я после «Бобров» каких-то. Но тоже где-то в начале. На платформе буду туда-сюда ездить.

– На платформе круто, – серьезно сказала Рокси. – Это точно из эфира не вырежут. Смотри только, чтобы тебе зрители бутылкой морду не разбили, а то эти суки завели привычку кидаться. Она, платформа эта, конечно, далеко будет, но кто знает? Вдруг в толпе будет чемпион по метанию диска?.. О, мне уже машут! У тебя телефон мой есть? Нет? Записывай…

Рокси продиктовала несколько цифр и, призывно улыбнувшись, вспорхнула на сцену, где сбоку, прячась на лесенке, стояли Егор и Аксинья.

На сцене отплясывал какой-то народный ансамбль. Судя по их потным лицам, им явно приходилось несладко в такой жаркий день.

Гайчук что-то кричала в телефон.

Егор наклонился к уху Рокси и проорал:

– Ты чего пацана с пути сбиваешь, куртизанка?

Рокси рассмеялась и, уцепившись за ухо Егора, прокричала ему в ответ.

– Окстись, я, наоборот, его на путь истинный направляю! Не все же ему с мужиками трахаться.

– На черта он тебе?

Рокси на миг задумалась, а потом заорала во всю силу легких:

– Да достали меня мужчины с сильным характером! Я девушка нежная, ласки хочу. Могу я хоть на пару дней забыть, что такое жить под вечной пятой мужика?

Егор не ответил.

Прозвучали фанфары, и он под руку с Аксиньей отправился на сцену. Объявив Рокси, Егор спустился вниз и поискал глазами Димку. Его уже волокла куда-то в сторону тетка с наушником, одновременно оравшая что-то в рацию. Сзади кто-то дернул Егора за рукав.

– Привет! – прокричал женский голос.

Егор обернулся, не сразу узнав бывшую «коллегу» Настю Цирулюк.

Настя располнела, выкрасила волосы в цвет бешеного баклажана и проколола пупок. Увенчанный пирсингом объемистый животик выглядел нелепо. К дурацкому топику, явно купленному где-то на базаре, был приколот бейджик: «Газета «Желтуха». Анастасия Цирулюк. Корреспондент». На переброшенной через плечо сумочке болталась карточка аккредитации прессы.

Егор молча кивнул.

Общаться с бывшей коллегой ему совершенно не хотелось, памятуя о том количестве грязи, что она вылила на него в прошлый раз.

– Как дела? – дружелюбно спросила Настя и даже голову наклонила вбок, как собака, демонстрирующая незлобивый нрав. Егор открыл рот, чтобы повторить сказанную Рокси фразу, но вовремя спохватился и просто ответил:

– Хорошо. А ты, я смотрю, все там же?

– Все там же, – вздохнула Настя. – У меня же нет отца-олигарха.

– Что характерно, уже и не будет, – съязвил Егор. – Ты по делу или как?

Настя согнала с лица жалкую улыбку и деловито заговорила, вцепившись Егору в рукав.

– Слушай, мне край как надо интервью с Алмазовым. Он ведь скоро приедет?

– Угу.

– Ты поможешь?

Егор уже открыл рот для отказа, как вдруг Настя, хитро прищурившись, сообщила:

– Представляешь, нашего Славика восстановили на работе. Он узнал, что я тебя сегодня увижу, и просил передать тебе привет. Наверное, все еще питает к тебе теплые чувства…

Егор улыбнулся, приобнял Настю за плечи и подтолкнул к краю сцены:

– Ты тут постой. Видишь вон ту «Газель»? Как только она отъедет, ломись туда и далеко не отходи. Лимузин Алмазова встанет на ее место. Я следить за этим не смогу, мне на сцену пора. Все поняла?

Настя кивнула и стремглав бросилась к парковке, где немедленно была остановлена бдительным охранником. Спустя несколько минут ее уже волокли прочь двое суровых мужиков. Настя упиралась, кричала и все оборачивалась, пытаясь позвать Егора. Он с удовольствием наблюдал за бурной сценой, а потом бросил на землю карточку с аккредитацией.

Отпев свои песни, Дима споро убежал за сцену, чтобы присоединиться к нетерпеливо ожидавшей Рокси. Это выступление особо не отличалось от прежних. Разница была лишь в том, что сцена не была статичной, а двигалась вдоль толпы зрителей, а за концертом, вероятно, наблюдал сам президент. Впрочем, на это особой надежды не было. Президент любит другую музыку. По слухам, от попсы, исполняемой мальчиками в приспущенных джинсах, его тошнит…