Сережа Павловский - Мутный пассажир (сборник)

– Мы вряд ли ещё сможем увидеться. Нас видели вместе и сказали моему любимому. Он закатил такую истерику, что мне плохо стало. Он сказал, если найдёт тебя, то уничтожит.

– И теперь возле тебя вообще никаких парней, что ли, не может быть? Что за бред? – я не понимал этого. Тем более подобную фразу я слышал в обосратьсябольшойраз и не удивился.

– Находиться могут, но ведь нас видели, когда мы целовались.

– Это плохо?

– Очень!

– А кто ему сказал?

– Не знаю.

– Есть же пидорасы на свете.

– Да, встречаются.

– А он сильно орал?

– Я сказала, что ему наврали.

– Он поверил?

– Успокоился, но всё равно передал свою угрозу.

– А может, он сам тёлок в командировке трахал…

– Нет.

– Алин, я хотел тебя спросить. Мне уже две недели не даёт покоя вопрос: у нас возможно будущее или можно не брать эту мысль в голову? – наверное, я выбрал неподходящее время.

– Не бери её в голову, – ох ты, даже очень неподходящее.

– То есть? А пояснить можешь? – этого я совсем не ожидал услышать.

– Больше той дружбы, которая у нас есть сейчас, я тебе дать не смогу, – сказала она ровным голосом, или мне так показалось.

– Почему?

– Потому что у меня скоро свадьба, глупый! – она натянуто улыбнулась.

– Действительно, что-то я затупил, – я тоже попытался улыбнуться, но превратился в ещё большего идиота с таким выражением лица.

– Ты расстроен?

– Нет. Нисколько. Я же сам виноват, что к тебе в друзья напросился. Да и любили мы друг друга как-то странно – ты помолвлена, я вообще для серьёзных отношений ещё не готов.

– Наверное, моя вина тоже есть…

– Вряд ли, – надо было раньше эту тему затрагивать. А толку?

– Я же говорила, что могу причинять боль неумышленно.

– Ты повторяешься, – сказал я голосом человека, который сейчас умрёт. Достала уже этой фразой!

– Этот человек мне очень дорог, я люблю его. Мы ведь можем остаться друзьями.

– Зачем?

– А ты не хочешь?

– Лучше с ним останься друзьями, – оооо, блин! Осталось только на колени упасть, зареветь и умолять, чтобы меня не бросала.

– Я не могу этого сделать. Но я хочу остаться с тобой друзьями.

– Чего? Ты думаешь, у меня мало подруг, что ли? – я стал орать. – Ты думаешь, ты станешь моей самой лучшей подругой? Что за бред – остаться друзьями? Да мне на хуй не нужна ещё одна подруга! У меня, блядь, этих сраных подруг – полгорода! У каждой муж, двое детей, и все хотят со мной только дружить! Я и не знал, что я такой крутой чувак…

– Не кричи.

– Я хочу любить девушку, – сказал я ей, глядя в глаза.

– Я знаю, – она опустила взгляд.

– Тебя.

– Прости.

– Да. У нас бы с тобой ничего не получилось. Подумаешь, несколько раз потрахались. Ха! Ерунда! Я же так… упс ебучий, да?

– Не кричи, – повторила она снова. Я замолчал и стал смотреть на неё. – Мне пора. Удачи. Я люблю тебя, – Алина медленно развернулась и пошла в сторону остановки.

Я стоял и не двигался, глядя ей вслед, понимая, что это конец. Конец всем нашим отношениям. Хотелось зареветь, но я держался. В голове у меня родилась новая мысль. Я понял, что квинтэссенция подобных отношений – это сопли. Иначе не получится. Я чувствовал себя участником какого-то сраного реалити-шоу про любовь, где сплошь и рядом вот такие разговоры ни о чём, как у меня с Алиной, которые тоже заканчиваются ссорой или чем-то вроде неё. Эти сцены придуманы, их осталось только переигрывать. Даже фразы в таких разговорах одинаковые. Правда, пары в реалити-шоу мирятся и снова порют эту херню, а я Алину уже не увижу.

Она всё куда-то шла, не торопясь, а бежать за ней и пытаться что-то исправить не было никакого смысла.

Я развернулся и пошёл быстрыми шагами в парк. Я шёл и сплёвывал на каждый десятый шаг, пытаясь контролировать ритм дыхания и не зареветь.

Фух! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Фух! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Фух! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Фух! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Тьфу! – Когда заканчивалась слюна, то я просто выплёвывал воздух. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Тьфу! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Жжух – я шмальнул через левую ноздрю. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Жжух – высморкался через правую. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Фух! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Фух! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Фух! Ыхс – всхлипнул. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Фух! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Тьфу! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Тьфу! Ыхс… Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Тьфу! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Тьфу! Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять. Тьфу! Ыхсъ…

Я вышел на какую-то поляну, где не было народа. Еле сдерживая свои слёзы, я стал орать, думая, что это поможет. Я надеялся истратить всю энергию на крик, чтобы на слёзы её не осталось:

– Друзьями? Как ты не можешь понять, что я не хочу дружить с девушкой, которую хочу любить! Я хочу тебя любить всю свою жизнь! Я люблю тебя! Аааааааааа! Неужели ты это не понимаешь? Разве это так сложно? Аааааааа… Ааааааааааааа! – я упал на колени и опустил голову. Меня качало. – Ох, ну вот. Здравствуй, мигрень, – сказал я уже себе под нос хриплым голосом и упал на бок.

Я лежал, шмыгая носом, и не двигался, иногда вздрагивая, по щекам катились слёзы. Всё-таки я не удержался. Баба и педик! Давно я не чувствовал себя так паршиво. Вот же блядь! Как всё плохо получилось. Ну я и мудак. Мудло и неудачник. Ведь мог с ней не знакомиться, мог к ней относиться так же, как и к остальным, но почему-то решил, что она лучше, она – та единственная, моя девушка. Да ещё и последняя встреча прошла как хуй знает что. Сука!

Где-то недалеко послышались звонкие голоса и смех. Мимо проходила какая-то компания молодых парней и девушек. Они меня заметили, я это понял сразу, потому что они начали шептаться и хихикать. Кучка дебилов, очень смешно. А вообще, я бы так же себя повёл, будь я на их месте. Я бы тучу разной херни придумал, чтобы насмешить себя и всю свою компанию. Валяется какой-то омуль – разве не смешно?

Пролежав на земле какое-то время, я с трудом поднялся и пошёл домой. Я шёл по улице с зарёванным лицом, не замечая никого. Шёл, как баба, не хватало только сисек и растёкшейся туши.

Зачем я в это говно ввязался? Она же предупреждала. Миллион раз мне говорила, что не стоит в неё влюбляться. На что я надеялся? Что их свадьбы не будет? Она бросит его и будет со мной? О чём я думал? Да, блядь! Именно об этом я и думал! Я думал, как мне будет хорошо с ней всю свою жизнь. Как мы поженимся, как у нас будут дети, она поймёт, что я ещё надёжней, чем её сраный жених. Я буду питаться её поддержкой, давать ей всё, что она захочет, и… Я не хотел думать об этом, но не мог себя заставить это сделать. И всё-таки интересно – а она сейчас тоже переживает, или всё это прошло мимо неё? Уверен, она тоже переживает. Я хочу думать так. Только у неё есть тот, кто её утешит, не зная причины её тоски, а меня не утешит никто, даже зная всю историю от начала до конца.