Марина Болдова - Сестры

Борин с интересом рассматривал рисунок. Оставалось неизвестным, где сейчас колье и браслет, принадлежавшие старшим сестрам.

– Все это интересно, но непонятна цель убийцы. Если только серьги, то причем здесь покушение на Елену Соколову? Если оно совершено, чтобы добыть украшения, то как он собирался это сделать, убив хозяйку? Может быть мы зря пытаемся объединить эти два дела в одно?

– Мне тоже так кажется. Нужно еще расспросить подробнее Елену Соколову и Галину Голованову, наверняка они что – то знают о семейной реликвии.

– Хорошо, договорись с ними о встрече. Кстати, у Соколовой есть свои предположения, кто мог взорвать машину. В их семье совсем недавно произошло событие, из– за которого, как я понял, чуть не рухнули ее отношения с мужем. Из ниоткуда вдруг явилась девица, назвавшись его внебрачной дочерью. Дело кончилось тем, что «счастливый» папаша сделал соответствующую экспертизу и выгнал нахалку.

– Вот это да! Просто сериал какой – то.

– Вот – вот. Так что девушка, упустившая солидный куш из Соколовских денежек, вполне могла обозлиться. Придется тебе лететь в Иркутскую область, в Качуг и узнать все об этой авантюристке.

В кабинет, на ходу расстегивая куртку, вошел Сергей Безрядин.

– Извините, опоздал. С утра встречался с Верой Андреевной Хохлуновой, это секретарь Соколова. Очень интересная и умная женщина. С Соколовым они знакомы еще со школы, учились в одном классе. Дружит с его женой, как и с женой Голованова. Она мне поведала про одну не такую уж давнюю историю, связанную с машиной Соколова. Только не с этой, взорванной, а с той «десяткой», на которой ездит сейчас его сын. В 2002 году Елена Соколова, сидя за рулем, попала в ДТП. «Хонда», которая в нее врезалась на перекрестке, принадлежала владельцу сети магазинов иномарок Гайнуллину Рашиду Рифатовичу.

– Фамилия знакомая. Только, кажется, я ее по нашему ведомству помню.

– Да, у нас проходил его сын Марат Гайнуллин. Вера Андреевна говорит, что об этом деле тогда писали многие газеты. Может быть вы помните? Короче, работники ГИБДД, приехавшие на место, толком не зарисовали схему происшествия, даже не зафиксировали, где находилась «Хонда» после столкновения. Протокол не составили. Жена Соколова растерялась, и подмахнула документы, не разбираясь. Владелец «Хонды» подал в суд. Дело «попало» к судье Ефимовой. Да, той самой, печально известной Ефимовой, которую позже удалось поймать на взятке. Та, особо не разбираясь, решила дело в пользу Гайнуллина. Адвокатом Соколовой выступал Голованов. Юрист он грамотный, сразу понял, что дело нечисто. Суды длились целый год, все ходатайства Голованова о проведении экспертизы Ефимова отклоняла, в качестве основного свидетеля был привлечен восемнадцатилетний сын Гайнуллина, который сидел на пассажирском месте. Тогда Голованов сделал «ход конем»: подал жалобу в надзорную инстанцию. Выяснилось, что Ефимова является женой родного брата Гайнуллина. Дело передали другому судье, который легко установил вину водителя «Хонды». А Ефимова поимела большие неприятности. А дальше начинается самое интересное. На следующий день сын Гайнуллина, находясь сильно «под кайфом», облил кислотой «десятку» Соколова, припаркованную прямо перед подъездом. Охранник, вышедший на его беду в этот момент покурить на улицу, скрутил бедолагу и вызвал милицию. При обыске у него нашли несколько «доз». Получил мальчик «по полной».

– Да, это я помню. Дело вел Васильев. Отец Гайнуллина тогда попытался сунуть взятку и ему. Да, если парнишка вышел, то взрыв может быть и его рук делом. Сергей, проверь Гайнуллиных, и сына и отца.

– Хорошо. Теперь по делу о мошенничестве. Главными обвиняемыми были начальник службы безопасности фирмы Соколова Дохлов Павел Николаевич и директор фирмы «САМ и К» Самойлов Петр Константинович. Они получили по пять лет. Самойлов скончался в день вынесения приговора, не выдержало сердце, как выяснилось, он был хроническим алкоголиком. Дохлов вышел в 1999 году по амнистии. Сейчас он проживает в Оренбурге, открыл охранное агентство и преуспевает. По нашему ведомству больше не привлекался. Женат гражданским браком, дочери два года.

– Итак, самая вероятная версия – наследство. Артем, на тебе архив, все о Печенкиных. Я позвоню в Оренбург, тебя встретят. У них есть материалы по Дохлову, возьми, хотя он может оказаться не при деле. А я сегодня поговорю с Еленой Соколовой и ее матерью. Все, голуби мои, разлетаемся.

– Зайка, иди ложись, а я пойду, приготовлю что-нибудь на ужин.

Александр Соколов, подхватил пакет с продуктами, двинулся по направлению к кухне. Что – что, а готовить он любил. Во времена почти полного отсутствия в магазинах съестного, он умудрялся из того, что удавалось добыть в очередях, приготовить так, что Лялька, не большая любительница поесть, съедала все без остатка. Частенько, поздно вечером, уложив искупанную и накормленную Марго, он шел на кухню и возвращался к Ляльке с тарелкой, на которой красиво уложенной пирамидкой высились бутерброды с «чем – то там». Это «что-то» оказывалось или килькой в томате на колечках золотистого лука, или холодной картофелиной, порезанной на тонкие кружочки. Это была райская еда, деликатес, заслуженная награда за дневной труд. До сих пор Лялька любила «покусочничать».

Переодевшись в домашний костюм из легкого трикотажа, Лялька подошла к зеркалу, встроенному в дверцу шкафа – купе. Бледное, как плохо прожаренный блин, лицо, прическа «фик фок на один бок», как любила говорить няня Нюша, и полная тоска в глазах. «Краше в гроб кладут», – подумала она. Звонок внутреннего телефона оторвал ее от созерцания собственной убогости.

– Елена Владимировна, к вам следователь Борин.

– Хорошо, я жду.

В коридор выглянул Соколов. В фартуке, с молотком для отбивания мяса в руке, он выглядел как заправский повар.

– К нам гости?

– Это следователь.

Лялька впустила в квартиру Борина и жестом предложила пройти в комнату. От запахов, доносящихся из кухни, у него потекли слюнки. Вроде бы всего два дня он жил у Даши, а уже успел привыкнуть к хорошо приготовленному ужину. При мыслях о вчерашнем вечере у Борина защемило сердце и на лице невольно появилась улыбка. Лялька с интересом наблюдала, как у него меняется выражение лица. «Покопаться бы у него в голове, много любопытного можно было бы узнать. Вот чему улыбается? Пришел к пострадавшей, а думает о чем – то своем. Или я так потешно выгляжу? Кстати, и пиджачок погладил. Что с ним произошло за два дня? А пришел зачем? Новые вопросы появились?»

Борин присел на диван, перед которым стоял небольшой стеклянный столик.

– Елена Владимировна, вы знаете, что у Валентины Николаевны пропали серьги из фамильного гарнитура? А где вы храните принадлежащие вам украшения?