Елена Селестин - Москва – Таллинн. Беспошлинно

– Конечно.

Странно Лариса взглянула, гордость в ней явно была прежней.

– Как поживает Стас?

– О, у него, вернее, у его девушки, скоро родится ребенок, мой внук! Не могла даже представить, какое это счастье. Почему-то уверена, что будет мальчик.

Они помолчали.

– Поздравляю, – заторопилась Лариса. Соображала она с трудом, от недосыпа, что ли. – Главное, чтобы здоровый родился.

– О, Стас звонит, первый раз за три недели! Скажу ему, что разговариваю с тобой… обрадую. Привет, мой милый, здравствуй сын. Наконец-то.

Лариса отвернулась: за окном мелькали деревья, одетые в свежие майские листья. Столбы отсчитывали секунды, ее пульс – в два раза быстрее. Она подумала, что запомнит это мелькание, однообразное, но и стремительное. Почему именно сейчас у меня отняли эту мечту о далекой любви? Расчистилось место для чего-то нового? Мечта больше не имеет силы – от того, что там зародилась новая жизнь?

Она старалась не слушать разговор, слова больше не имели значения. Сосредоточилась, чтобы оценить чистоту тамбура: двери, оконные стекла, пол вчера протирала, а ведь после дежурства придется еще раз вымыть.

– Лариса? Это кто? Уверена, что это та самая Лариса? Она – проводница? Забавно. Ну что же…передавай привет, обязательно.

Или иначе.

– Как странно и как чудесно, что ты ее встретила, это провидение свело вас в одном поезде, я мечтал бы быть на твоем месте. Жаль, что сегодня надо отвезти к врачу… Еще у нас стиральная машина не открывается.

Варвара отключила мобильник, улыбалась светло.

– Лариса! – сказала она и потянулась к ней, и обняла как подругу, – по моему, он не поверил, что это на самом деле ты. Ты устала, стала бледная… или всегда такая?

– Утро слишком раннее. Стасу от меня – всего наилучшего.

– Обязательно передам. Поцелуемся, что ли, на прощание.

Стас выстраивал семейную жизнь добросовестно. Решил купить квартиру в новом доме, поблизости от парка на Войковской. Денег, заработанных в Японии, хватало больше чем на половину стоимости квартиры, недостающую сумму он решил взять в кредит. Выбирать квартиру они с Ядранкой ездили вместе. Он присматривался, где они будут гулять, где сидеть с коляской на лавочке, и потом, если все будет хорошо – кататься на роликах, ходить на лыжах.

Стас покупал на рынке свежие продукты и пытался готовить, во всяком случае, каждый вечер делал для Ядранки и для себя большой «полезный» салат. Она ела не больше чем обычно, по ночам по-прежнему общалась с компьютером, вечерами иногда пропадала по магазинам. Стасу становилось тревожно за здоровье будущего ребенка – Ядранка мало двигалась, много пила кофе и, как он подозревал, иногда покуривала в его отсутствие. К тому же он и сам немолодой уже человек, какие гены, какие силы способен передать малышу?

Стас предложил ей на время вместе переселиться в Будву, пожить там на свежем воздухе, питаясь чистыми продуктами. Ядранка сказала, что не готова уехать из Москвы в деревню, а вот в Белград ей съездить придется, возможно надолго. Стас выразил желание поехать тоже, познакомиться с новыми родственниками, но она ответила что-то неопределенное.

Оформление кредита на квартиру, перевод денег с других депозитов потребовали ревизии банковских счетов. Тогда выяснилось, что по двум кредиткам Ядранка за последние два месяца потратила больше десяти тысяч евро. Его поразило, что она продолжала безоглядно тратить после того как они вместе решили купить квартиру.

– Послушай, – спросил он, – а можешь объяснить, на что уходят такие деньги?

Она повернула к нему лицо, и Стасу показалось, что Ядранка растерялась или испугалась, он в который раз подумал, что плохо знает свою подругу, и уж тем более не может понять.

– Если тебе жалко на меня денег, то мы не можем быть муж и жена, сказала она.

– Вынужден просить тебя вернуть кредитки, – от растерянности фразы получались официальными. – Пока надо экономить, поэтому буду выдавать тебе деньги сам.

Она встала стремительно. Стул, клавиатура компьютера, – все предметы вокруг нее с грохотом попадали. Ядранка метнулась к своей сумке, вытряхнула содержимое на диван, образовалась большая куча разноцветных вещиц, она стала их быстро разбрасывать, казалось, что от ее лица, от рук во все стороны летели искры, как у сварщика во время работы.

– Яца, квартира нужна нам обоим, и еще она нужна ребенку. В Москве жилье очень дорого.

Она бросила карточки ему в лицо.

– Не будет никакого ребенка, разумешь?

До него не сразу дошло, что она сказала. Осознав, задрожал от бешенства:

– Это шутка? Или ты думаешь, что придумала приз для меня?! Но это же и твой ребенок!

Стас с ужасом понял, что хочет ударить ее. Он схватил куртку, кошелек – и выскочил за дверь. Поехал на работу, просидел всю ночь в лаборатории. Остыв, стал винить себя. Да, виноват. Во-первых, не смог объяснить Ядранке, почему так важно сейчас контролировать расходы. Кроме того, возможно, он сам не представляет сколько денег нужно молодой женщине, чтобы чувствовать себя комфортно. Тем более в состоянии беременности. Появится ребенок – тогда Ядранка сама изменится, станет более ответственной, утешал он себя. Стас вдруг испугался, что она потеряет ребенка из-за таких стрессов. Господи, думал он, какая сила заставила меня отказать ей в такой малости – кредитной карте?

Он вернулся домой на такси. В квартире был жуткий беспорядок, и было накурено. Стас чувствовал, что живет в кошмаре и делает все, чтобы этот кошмар в его жизни длился долго. У него возникло ощущение, что между ним и Ядранкой не может быть чистого живого существа, которое могло бы оправдать их нелепый союз.

Стас поехал в Загорянку к Лехе. Тот прожил зиму в маленьком деревянном доме, и теперь наслаждался буйной весной. Леха в телогрейке, невероятно грязных коротких штанах и резиновых галошах на босу ногу выглядел откормленным довольным гномом. В саду плавали сиреневые и белые облака цветущих кустов. Пахло солнечным счастьем. Стасу захотелось лечь на влажную землю, на свежую траву, поспать так.

За обедом они пили домашнее вино из крыжовника. Хихикали, рассказывали анекдоты и вспоминали детство.

– Как бы я хотел пожить здесь с тобой, – признался Стас. – Чувствовать только природу, думать только о творчестве.

– Что мешает? Бери отпуск.

– Ну, семья, обязательства.

– Семья! Из-за чего вообще ты надумал жить с этой жуткой теткой?

– Не надо ее так называть. Она беременна.

Ночи еще были холодные, с заморозками, Леха с кочергой в руках возился около печки.

– Проверено, что ли?

– Мне кажется, женщины не обманывают в таких случаях.

– Еще как обманывают! Пойди вместе с ней к врачу, лучше твоему знакомому. А еще лучше – выпроводи подобру-поздорову. Плохо ведь живете? Я вижу, что плохо.