Михаил Лифшиц - Обналичка и другие операции

Не только сытая Европа ценит бескрайние дали. У нас полно таких мест, которые добрые люди обустроили для того, чтобы полюбоваться родными просторами. В Новгородской области недалеко от села Устрека Мошенского района, села, до которого только и идет асфальт, а дальше уже нет асфальта, на повороте дороги на холме устроена площадка. При строительстве дороги насыпали и утрамбовали два-три самосвала щебня, чтобы проезжий мог остановить машину и постоять, глядя на лес, на озеро, угадать, что за лесом есть еще одно озеро. А вокруг — деревеньки с гоголевскими названиями, такими, к которым не всегда проедешь на легковой машине, как, к примеру, Закарасенье. Женщины из этой деревни носят белье полоскать к озеру, чтобы белье пахло свежестью. Идти метров за 300 вниз с холма, а обратно в гору с тяжелой корзиной… Постоишь, помечтаешь на холме, сядешь в автомобиль и поедешь дальше. А туристов там никаких не было никогда. Спасибо дорожному строителю, который устроил смотровую площадку, наверняка, не предусмотренную сметой.

Погруженный в подобные мысли, Артур сидел на краю обрыва, свесив ноги в пропасть, смотрел вдаль, дышал полной грудью и не мог насмотреться и надышаться. Светлане надоело его ждать, да и сидел он над скалой очень опасно. Сейчас размечтается и свалится вниз. «Сильно-то не задумывайся!» — сказала Светлана и оттащила Артура от края.

Погуляли по зеленой равнине, несколько раз возвращаясь к краю, чтобы еще разок посмотреть. Выпили по стаканчику вина в палатке, закусили крымским персиком и по канатной дороге спустились вниз, стоя в кабине обнявшись и глядя в четыре глаза на приближающуюся землю.

Следующий день лежали на пляже, а через день Артур купил маски с трубками, ласты, выпросил у бабы Зины котелок, и они на катере поплыли в поселок Рыбачье, за Алушту, за мидиями. Не потому, что там особенные ракушечные места. Просто, Артур единственный раз в жизни собирал мидий в Рыбачьем и помнил что к чему. Светлане он этого не объяснял, вел себя солидно, как бывалый подводный охотник.

Нашли место, довольно далеко от пристани. Артур полазил по кустам и нашел общественный противень.

— У нас же есть котелок, — сказала Света.

— Жареные мидии вкуснее, — объяснил Артур. — А котелок я взял на всякий случай, если бы противень не нашли… Вообще, какая будет добыча, а то сможем попробовать и вареных, и жареных!

Ныряли с маской, задерживали дыхание и выдували воду через трубку. Света быстро освоила технику такого плаванья. Мидий на камнях было сколько угодно. Собирал их, в основном, Артур. Светлана плавала и смотрела, что там делается под водой.

Развели костер, насовали в противень с бортиками вертикально ракушки, положили противень на камушки над огнем и стали ждать, пока будет готово это варварское кушанье.

Артур располовинивал раскрывшиеся раковины, поливал лимонным соком, солил, перчил и ел с хлебом, запивая вином и похваливая. Светлана осторожно попробовала уже разделанного моллюска. Сначала из рук Артура, потом сама разломила ракушку и выела содержимое, затаив дух и подавив отвращение. Поедание раковин казалось ей диким и неэстетичным. Но Артур был в таком восторге, что Светлана съела несколько штук, попросив Артура разделать для нее мидий и положить на хлеб. Потом сказала, что наелась и больше не хочет. «Лучше немного поголодать, чем такую гадость есть», — подумала она.

Оставшиеся жареные и сырые ракушки взяли с собой, решили устроить пир для всех постояльцев бабы Зины. Артур полагал, что соседи будут в восторге, Светлана сомневалась, но вслух своих сомнений не высказывала.

Дома, когда в кипящую воду побросали мидий и пошел запах, прибежала баба Зина с криком «Поганое мясо!» и с требованием варку прекратить. Но за соседей вступился родственник: «Баба Зина, не мешай людям отдыхать!» А так как родственник в это время чинил хозяйский телевизор и работу еще не закончил, то баба Зина отстала от отдыхающих, приказав, чтобы потом оттерли котелок.

Вечером ребенка уложили спать и устроили праздничный ужин всемером — шесть отдыхающих и Софроныч. Баба Зина прислала на стол «шматок» сала, каждый принес, что мог, о выпивке позаботились заранее. Закусывать мидиями было совсем не обязательно. Светлана не съела ни одной.

Софроныч сразу окинул взглядом стол, поделил количество бутылок на количество мужчин и решил не рисковать. Подставил граненый стакан, сказав, что его руки, загрубевшие от тяжелой работы, «рюмку не чуют». Но от стакана Софроныч быстро осоловел, сообщил, что он «переутомился, не в смысле водки», положил голову на руки и задремал во главе стола.

Молодежь за столом беседовала потихонечку, полегонечку. Рассказывали, каждый про свое. Родственник бабы Зины описал черное небо Череповца. Молодой отец сказал, что приехали в отпуск, наверное, в последний раз. Заводы в их городке стоят, зарплату не платят. Артур с восторгом рассказал, как они со Светой поднимались на Ай-Петри, как там красиво, как он сидел над обрывом, а Светлана его оттащила.

Вдруг встрепенулся Софроныч, поднял голову, оглядел всех мутным взором, остановил взгляд на Артуре и хрястнул кулаком по столу.

— Ты шо, идиот?! Ты бы с оттуда свалился и так орал, если бы еще мог орать! Надо уже спрашивать умных людей, когда своего ума нет!

Софроныч кричал с таким одесским акцентом, которого раньше у него не замечали. Агрессивный вопль Софроныча совсем не вписывался в общий тон. Все замерли. Чуть ли не собрались расходиться.

Обстановку разрядил молодой отец.

— Софронович, вы, мабуть, с Одессы?

— Ша, я с Молдаванки… — прокричал Софроныч и опять ударил кулаком по столу, но не так сильно, как первый раз.

— Так у меня мама с Одессы, ну, там близко, с Ильичевска, она всю жизнь так говорит, как вы.

— Тогда выпьем за Одессу-маму, — сказал родственник бабы Зины.

Софроныч опять подставил стакан, но налили ему меньше половины, не заслужил.

В следующие дни Светлана и Артур съездили еще в Ялту и в Ливадию. Намечали поездку в Севастополь и в Никитский ботанический сад, но ни сил, ни времени не хватило. Решили отложить визит в Севастополь до следующей поездки в Крым.

Пришел день отъезда. С соседями обменялись телефонами, но потом никто друг другу не позвонил. Летние знакомства редко поддерживаются. Купили в Симферополе на рынке по ведру персиков и погрузились в поезд. Отпуск удался! Дел в Москве полно…

Парень-операционист был неузнаваем, дерганые движения пропали, его как будто маслом смазали. Он принял у Артура платежки, отдал копии и другие документы, подписанные банком, и сказал почтительно.

— С вами желает поговорить Раиса Хамзеевна!

— А кто это? — спросил Артур. Он знал, что операционист назвал даму — председателя правления банка, но хотелось подразнить вихлявого парня.