Михаил Лифшиц - Обналичка и другие операции

А в этот раз Пашка буквально увязался с ней. И в машине не развалился, как обычно, а сидел собранный. Когда тронулись, Пашка завел разговор.

— Что это ты с Артемоном сильно задружилась?

— Кто это — Артемон? — спросила Рита.

— Калмыков, — ответил Пашка

— Почему это ты его собачьей кличкой зовешь? — Рите не хотелось разговаривать с Пашкой, тем более про Артура.

— Потому что он умный и красивый, а человеком никогда не будет, как Артемон из сказки про Буратино, — высокомерно вымолвил Пашка заготовленную фразу.

— Это почему? — опять спросила Рита, хотя сразу поняла, что Пашка имеет в виду: они с Пашкой — номенклатурные дети, а Артур из простых, и пути ему нет.

— Потому, — сказал Пашка и скривил рот.

— А из тебя человек выйдет?

— Выйдет, — уверенно сказал Пашка.

— Сомневаюсь… — презрительно ответила Рита.

— Не сомневайся. Я уже в списках.

— В каких это ты «в списках»? — опять спросила Рита, хотя представляла, в каких.

— В таких. Меня уже оформляют!.. — похвастался Пашка, покосился на водителя и дальше хвастаться не стал.

— А ты его в глаза пробовал Артемоном называть?

Пашка уже сказал все, что ему поручили сказать ребята, отбарабанил выученный урок — предупредил Риту, чтобы она не связывалась с парнем «из чужих». Поэтому Пашка развалился на сиденье и стал непринужденно болтать.

— Не, сам я не пробовал. А вчера на военной подготовке Енот решил его на место поставить, чтоб не умничал. Подозвал Калмыкова, спросил его что-то по учебе, потом говорит: «Все, Артемон, иди на место!» Калмыков глаза вылупил, а Енот ему: «Место, я сказал!» А Калмыков ему по харе!

— А Енакиев что? — заинтересовалась Рита.

— Побежал к полковнику жаловаться. Полковник их помириться заставил, — с сожалением сказал Пашка. — Да Енот мог бы Калмыкова твоего размазать. Сказал бы своему отцу, и Калмыкова сразу бы отчислили из университета, и в армию бы отправили, в такое место, куда Макар телят не гонял. Но Енот испугался, что будет шум, а ему сейчас нельзя высовываться, его тоже оформляют…

— А ты откуда знаешь про Енакиева и Калмыкова?

— Мне ребята из вашей группы рассказали, — Паша не стал уточнять, что за рассказом об инциденте последовало поручение поговорить с Ритой.

— Паша, милый, — сказала Рита так сладко, что Пашка приподнялся на сиденье и стал смотреть на Ритины губы. — Я так за тебя волнуюсь. Будь поосторожней с Калмыковым. А то он тебе набьет морду, и тебя из списков вычеркнут. С фингалом под глазом проверку ты не пройдешь!

— Дура! — сказал Пашка и снова развалился на сиденье.

На Новый 1961 год Рита позвала в свою компанию Калмыкова, хоть там и был Енакиев с битой мордой. Но они ничего, нормально разговаривали. Рита с Артуром приготовили кукольный театр, чтоб что-то было интеллектуальное. А то напьются, наедятся, девчонок будут лапать и пластинки заграничные слушать. Потом заснут. Рита с Артуром придумали пьесу в стихах про Деда Мороза, который выбирал себе внучку Снегурочку из многих кандидаток. Вставили даже критику Никиты Сергеевича.

Спорили, стоит ли вставлять такие острые слова, боялись, что донесут. Тот же Енот, к примеру. Но решили оставить.

А зрители подвыпившие развалились перед ширмой, кто на ковре, кто на диване, кто в кресле, и ни на какие слова кукольных персонажей не реагировали. Так Пашка разваливался на заднем сиденье «Чайки». И никто из них не проронил ни слова ни во время спектакля, ни после. Потом опять стали есть, пить и обниматься под музыку. Рита не выдержала и спросила Пашку: «Ну, как тебе кукольный театр?» Пашка посмотрел на девушку посоловелыми глазами и вальяжно промолвил: «Ты считаешь, что зрителю надлежит оценивать произведение искусства? Я в этом не уверен…» После чего Паша демонстративно повернулся к столу, налил себе рюмку водки, выпил и закусил ложкой черной икры.

И Рите стало ясно, что Пашку кукольный спектакль не заинтересовал, на кукол он не смотрел, текст не слушал, а если бы смотрел и слушал, то ничего бы не понял. И учился он также: или зубрил, или списывал и никогда ничего не понимал. Послушаешь Артура, так за каждой строкой учебного текста увидишь судьбы людей, исторические события и практические дела, а у Пашки любой текст — только скучное сочетание слов, которое он успел выучить или не успел выучить. И Енакиев — такой же. С ними всегда будет скучно. А с Артуром всегда будет интересно.

Потом Рита привела Артура знакомить с родителями. Отец домашними делами не занимался, Рита договаривалась с матерью. Главное, нужно было выбрать такой вечер, когда отец будет дома. Мать готовила встречу, открыто не перечила дочери, но все делала, чтобы этот парень появился у них дома первый и последний раз. Мужу накануне сказала: «У них идет к свадьбе. Нам этот парень не нужен, я знаю, что говорю! Дело твоей жизни — расстроить этот брак!» У мужа покраснело лицо, но кричать он сразу не стал, а ответил: «Мое дело, чтобы жила страна родная, и нет у меня других забот!» «Я ж не про работу твою говорю, а про семью, понимай разницу. Я знаю, что ты крупный руководитель, что ты за страну болеешь. Но тут-то поверь мне!». В общем, отец обещал.

За столом отец расспрашивал гостя, кто он да что, но особенно не задумывался над ответами Артура, ведь жена предупредила: он — жених неподходящий. Артур, когда решил, что прелюдия окончена, сказал: «Мы с Маргаритой любим друг друга и хотим пожениться!» У отца покраснело лицо, и он твердо сказал: «Этого не будет!» Мать сразу успокоилась: сейчас отец начнет орать и выгонит парня. Но Артур также твердо ответил отцу: «Это — будет!» И смотрит на отца в упор. И отец на него смотрит, и краска с лица сходит. Сидят и молчат. Тут Рита демонстративно поднялась, пододвинула стул поближе к Артуру и снова села. Мать встала и сказала: «Коля, поди сюда!» В другой комнате говорит мужу: «Ты что молчишь? Выгони его! Как он с тобой разговаривает?!» А отец отвечает цитатой: «Ну, матушка, не завершай удара, кто в бедности рожден, тебе не пара!..» Так, что ли?»

Несколько лет назад отца на партсобрании критиковали за низкий общекультурный уровень. Рекомендовали больше читать. Рассматривая список рекомендованной литературы, отец понял, что прочитать все это — задача неподъемная. Поразмышляв некоторое время, отец придумал выход. Он за три недели выучил наизусть «Горе от ума» и при каждом подходящем случае стал вставлять фразы оттуда. В пьесе Грибоедова можно было найти подходящие цитаты для любой жизненной ситуации. Через некоторое время у товарищей по партии сложилось мнение, что отец — начитанный человек, знаток русской классики.