Вячеслав Ландышев - Есть только миг

Катя поднялась в лодке.

– Нееааа! Только не на руки! – возмутилась она, – Давай я лучше к тебе на спину запрыгну?

– Устал я тебя уговаривать. Надо силой брать, – с этими словами, Бурашев, подхватил Катю на руки и понес к берегу.

Катя пискнула, инстинктивно крепко обхватила Александра за шею и прижалась к нему всем телом. Посмотрела вниз, боясь, что он потеряет равновесие или не выдержит ее веса и уронит в воду. Через несколько секунд успокоилась, чувствуя безопасность и сильные, надежные руки. Немного ослабила хватку и отстранилась от напряженной груди мужчины.

Бурашев вынес Катю на берег, но опускать на землю медлил. Заметил, как наливаются румянцем щеки девушки, как она, смущаясь, смотрит вниз, и ему понравилось это мгновение.

– Ну, отпускай уже, Саша. Засиделась я что-то здесь, – тихо, со скромной улыбкой, сказала Катя, – Но, видя, что ничего в движениях мужчины не изменилось, посмотрела ему в глаза.

Ах, какой это был взгляд. Лицо девушки было очень близко. Саша не помнил, чтобы на него так когда-нибудь смотрели. Нежно, ласково, податливо. Александру вдруг очень сильно захотелось поцеловать Катю в полуоткрытые чувственные губы. Он невольно посмотрел на ее красивый рот.

– А поцелуй в награду за спасение утопающих? – сказал Бурашев с улыбкой.

– А никто Вас и не просил меня спасать. Я бы сама как-нибудь доплыла до берега, – улыбнулась она в ответ.

– Ну, вот так всегда. Спасай – спасай мир, а никто даже не заметит этого, – Саша игриво надул щеки и обиженно выпятил губы бантиком.

– Ладно, герой ты мой, получай награду, – Катя поцеловала его в щеку.

– Что, только в щечку?! Как пионера! – продолжал капризничать Бурашев.

– Хорошего – помаленьку, – хмыкнула девушка, – Давай, уже, отпускай.

– Эх! Не согласен я с тобой, Катюша. Хорошего, я считаю, никогда много не бывает, – наигранно печально сказал Саша, немного присел и аккуратно поставил девушку на землю.

– Сюда подчаливайте, – радостно крикнула Катя и замахала руками, увидав Пашу с Галей, – Мы здесь уже облюбовали пристань.

Спустя минуту появилась лодка Ивана и Ларисы. Бурашев предложил никому больше ноги не мочить и перетащил всех к берегу на спине. Затем ребята вытащили байдарки из воды и, не разгружая их, обошли плотину по земле, благополучно спустились к речке позади запруды и продолжили путь.

В полдень для остановки на обед выбрали красивый пригорок, спускающийся пологим травянистым склоном прямо к реке, а с другой стороны подпираемый глухой и непроглядной дубравой. В туристских походах основные блюда готовятся только на ужин, когда есть время разбить палатку, достать все снаряжение, не спеша разложить продукты и посуду. А обед похож на завтрак – короткий и быстрый. В этот раз девушки оперативно сварили суп из пакетов, заправили его картошкой и кубиками с куриным бульоном. Вместе с хлебом, салом и сыром, супчик ушел быстро и на ура. А затем, не спеша, пили чай с конфетами, пряниками и бубликами.

Пока парни допивали по второй и третьей кружке чая, девушки помыли посуду и легли позагорать на взгорке недалеко от берега, откуда открывался восхитительный вид на речку с двух сторон зажимаемую высокими деревьями, наклонившимися над водой и создавшими из переплетенных ветвей естественный, зеленый, очень живописный коридор. Русло было почти прямым и где-то вдалеке, сужаясь, сливалось с лесом. Солнце стояло в зените и припекало.

Катя переоделась в купальник, надвинула на глаза темные очки, легла на спину и убрала руки за голову. Ребята, до этого момента буйно что-то обсуждавшие за чаем, постепенно перестали громко спорить и все чаще поглядывали в сторону берега, туда, где на возвышенности загорала Катя. Она обладала красивой фигурой: длинными стройными ногами, тонкой талией, упругой высокой грудью, худыми плечами и длинной шеей, гордо поддерживающей небольшую по размерам голову. Было чем полюбоваться, и Павел с Иваном начали завидовать Александру – ему достался самый красивый рулевой.

Бурашев встал и пошел к байдарке. Проходя мимо Кати, он остановился, посмотрел ей в глаза, но не увидел взгляд девушки за темными стеклами очков. Саша чувствовал, что Катя пристально смотрит на него сквозь очки, но, все же, медленно, с лукавой улыбкой и наслаждением осмотрел фигуру девушки с головы до ног.

– Не сгоришь? Кожа-то белая еще. Первый раз, небось, после зимы загораешь? – обратился он к Катерине.

– Неа. Я же совсем немножко. Так хорошо под солнышком поваляться после обеда. Такое умиротворение по всему телу. И ты, давай, ложись рядом, позагорай.

– Да, я бы с удовольствием, но командир объявил пятиминутную готовность. Хочу резиновые сапоги снять и кроссовки надеть. Иван сказал, что скоро эта речушка впадет в другую, более широкую и запруд уже не будет. Поэтому сапоги можно снимать. Уж не пригодятся. Так что, в другой раз позагораем.

– Я тогда тоже одеваться начну. Как говорится, хорошего помаленьку.

– Это ты сейчас себя имела в виду? – спросил, прищурив глаза и улыбаясь Бурашев.

– Чего? – Катя сначала не поняла вопроса, но потом рассмеялась и добавила, – Себя, конечно. Но если ты будешь быстро грести, я на следующей стоянке еще для тебя позагораю.

Бурашев сразу начал делать быстрые круговые движения руками. Затем повертел головой и перешел на наклоны вперед. Закончив физические упражнения, радостно произнес:

– Ну, вот. Кости размял, мышцы подготовил и готов грести хоть до самого вечера ради того, чтобы увидеть тебя вновь в купальнике.

– Бесстыдник! Хоть бы при нас постеснялся с Катькой заигрывать, – буркнула Лариса, лежавшая чуть дальше.

– Почему только с Катькой, я со всеми вами заигрываю, – нашелся Бурашев.

– Ага, жди, не дождись, чтобы я перед тобой загорала в купальнике, – ответила Лариса.

– Если ты, Лариса, не дашь мне такой возможности, этого, я ей Богу, не переживу. Ночью не усну, все буду и буду тебя представлять обнаженной в своих грезах.

– Болтун, – не зло, с кислой улыбкой, проворчала Лариса, поднялась с одеяла и пошла к байдарке.

Вскоре три лодки отчалили от берега и через пару километров, как обещал Иван, вышли на «большую воду». Узкое русло, по которой плыли туристы, встретилось с рекой пятнадцати метров шириной. Дальше можно было не бояться запруд, так как упавшее с берега дерево не достало бы даже до середины реки и не задержало бы течения, которое все также оставалось тихим и неспешным. Казалось, полноводная река совершенно не торопится покидать эти дивные таежные места с березняками, еловыми подсадами и сосновыми борами, с душистыми травами и чистым безоблачным небом, с дневным пением птиц и вечерней трелью сверчков. Да и байдарочникам не хотелось возвращаться в цивилизацию, в ее транспортные и людские потоки, в суету и нервотрепку. Туристы чувствовали, что в городе совершенно другая энергетика и биополе. Там другая жизнь. Это отчетливо понимаешь лишь тогда, когда заходишь с рюкзаком далеко в дикий лес.