Игорь Градов - Герасим

Кстати, о Вере Александровне. В последнее время она чувствовала себя неважно (в основном – по женской части) и не зазывала Геру в постель. Тот особо и не настаивал – спокойно спал у себя в комнате (у него с Верой Александровной были разные спальни). Ему все больше и больше нравилась Анюта. Хотя и не было у нее выдающихся (в прямом смысле слова) прелестей, как у Веры Александровны, зато имелись другие…

Кухарка Татьяна первая заметила повышенное Герасима внимание к Анечке и по доброте душевной решила предупредить:

– Смотри, парень, не туда смотришь. Вера Александровна – добрая женщина, отходчивая, но такого безобразия у себя в доме точно не потерпит. Достанется и тебе, и твоей Анютке. Ну, ладно, ты мужик, выкрутишься как-нибудь, не пропадешь, а она? Куда ей деваться? Обратно в Мухосранск, да еще с позором? Нет, Гера, поосторожнее давай, и Аньку пожалей, и себя тоже. Такого хорошего места, как здесь, ты нигде не найдешь.

– Ты о чем? – удивленно поднял брови Герасим.

– Да все о том же, – ехидно усмехнулась Татьяна, – что с Анютки глаз не сводишь. Не дай Бог, донесет кто Вере Александровне – мол, наш Гера на Аньку запал. Хотя бы Степка – он на тебя давно зуб имеет, и пребольшущий. С тех самых пор, как ты его обошел и первым под бочок к хозяйке залез. А теперь и Анюту у него отбиваешь. Степка легко настучать может, он мужик завистливый, злопамятный. Ох, опасные шутки ты затеял, Гера, опасные! Нашепчет Степан Вере Александровне гадости про тебя, она, не дай Бог, рассердится и выставит вас обоих за дверь. Пинком под зад… И куда тогда? На улицу? На вокзал? Подумай, Гера: и себя погубишь, и Анютку. Да и нам, бедным, достанется – за компанию, так сказать…

Гера небрежно отмахнулся:

– Глупости ты говоришь, Татьяна. У меня к Анне лишь дружеские чувства.

– Ага, оно и видно, – хмыкнула кухарка, – такие дружеские, что из штанов выпирают, когда ты на нее смотришь. И морда при этом такая сладкая делается, будто пряник жуешь. Не вовремя ты, Гера, в любовь ударился!

Герасим отшутился и забыл про разговор, но он имел продолжение. Татьяна позвала на помощь Клавдию Васильевну, женщину умную, опытную, и они вместе пошли к Анечке – поговорить. Разузнать, что и как. Анюта честно призналась, что Гера ей нравится (чего скрывать – мужик видный, красивый), но добавила, что прекрасно понимает сложность ситуации: любые ее телодвижения будут восприняты неправильно. Более того, поставят их обоих в затруднительное положение. Вдруг тетушка действительно выгонит из дома?

Ладно, допустим, они с Герой все же поженятся – почему бы нет, раз любят друг друга, но как дальше жить? У него в Москве своей жилплощади нет, у нее – тем более. Конечно, можно квартиру снимать, благо, сейчас с этим не проблема, но требуются деньги. Аренда жилья стоит дорого, значит, нужна хорошая работа. А где ее найти? В Жуковке Геру точно никуда не возьмут, придется ему служить на стороне. И, скорее всего, простым охранником в магазине или офисе. Но зарплаты там совсем большие… Одному Гере, может, и хватило бы, но их-то будет двое, а то и трое…

На ее оклад рассчитывать вообще не приходится – библиотекарям у нас традиционно платят мало. Значит, на всем экономить и во всем себе отказывать? С милым, конечно, рай и в шалаше, но… Снова быть нищей, жить на копейки? Нет уж, спасибо!

Короче говоря, Анечка успокоила Татьяну и Клавдию Васильевну – обещала, что будет вести себя разумно и осмотрительно. Но до конца тревогу не рассеяла: оставался еще Герасим. Он, как и все влюбленные, был глуп и неосторожен… Да и Степка мог причинить неприятность – настучать Вере Александровне из мести или зависти. Выберет, подлец, момент, когда у хозяйки будет особо поганое настроение, и доложит обо всем. Наврет при этом с три короба. Тогда точно жди грозы! С громами и молниями. Хорошо, если удастся отделаться ушибами и легкими телесными повреждениями. В общем, ситуация оставалась весьма сложной.

В это время в особняке появилась еще одна фигура – мастер-электрик Григорий. Дело в том, что в доме имелась финская сауна, которую Вера Александровна очень любила. Она считала (и не без основания), что сухой пар весьма полезен для телесного здоровья, вот и пользовалась ею регулярно. На участке, конечно, была и русская баня, но Вера Александровна парилась там редко – почему-то не особо любила традиционную национальную забаву. А вот финскую баню просто обожала.

Особенно зимой, когда можно выскакивать из обжигающей парной (благо, сауна была на первом этаже) прямо в холодный, обжигающий снег. Как здорово плюхнуться с разбега горячим телом в сугроб, ощутить острое, приятное покалывание по всей коже, как будто в тебя впиваются тысячи иголочек… А потом – снова в парную, к раскаленному, пышущему красным жаром камину. Плеснуть на черные, тяжелые камни немного водички (совсем чуть-чуть) и сидеть, млеть, истекать приятным, горячим потом. А затем – снова в снег! С визгом, криком и блаженными стонами…

Парилась Вера Александровна обычно вечером, когда было уже совсем темно, а то весь поселок сбежался бы посмотреть на это чудо чудное, на это дармовое представление. После которого все заморские эротические фильмы (да и наши тоже) покажутся пошлой халтурой. Вера Александровна, как положено, сидела в бане нагишом и наружу выскакивала, естественно, в костюме Евы… Компанию ей составляла Татьяна – тоже любительница сухого, горячего пара. Правда, выскакивать голой на улицу она стеснялась – застенчиво прикрывала интимные места простынкой. Над чем Вера Александровна неизменно потешалась:

– Чего прячешь-то там, Танька? Думаешь, мужики голую бабу никогда не видели? А ежели и не видели, то пусть посмотрят, жалко тебе, что ли? Слава Богу, нам с тобой есть что показать!

– Да неудобно как-то, Вера Александровна, – смущенно лепетала Татьяна, – соберутся эти кобелюги и будут ржать. И еще пальцем показывать – смотрите, кино бесплатное!

– Ну и пусть ржут, – пожимала плечами Вера Александровна, – нам-то что с тобой? Небось, не убудет. Давай, Танька, раздевайся. Что там у тебя, не как у всех, что ли? Не вдоль, а поперек, а?

И заливалась громким, веселым смехом. Татьяна заискивающе хихикала, но все-таки прикрывалась простынкой. А потом, после парной, они вместе сидели на кухне, пили чай с малиновым вареньем и булочками. Разговаривали, сплетничали, перемывали косточки своим знакомым. Эх, не жизнь, а сказка!

Геру к этим банным процедурам не допускали – мол, это наша, бабская забава, а ты, милый, если хочешь, парься отдельно, чуть позже. Чтобы нас не смущать и беседам нашим не мешать. Должны же быть у девушек свои секреты? Зато после, в постели, распаренная, разгоряченная Вера Александровна устраивала для Геры настоящую ночь любви – долгий секс-марафон с криками и стонами…

Читать дальше