Евгений Гришковец - Избранные записи

И тогда я написал то, из чего потом получился спектакль «Как я съел собаку».

Я понял тогда, что нужно отнестись к самому тяжёлому и тёмному опыту моей жизни без обиды. Нужно попытаться рассказать о трёх кошмарных годах моей юности на службе, отказавшись от ненависти, а главное – от обиды. Я понял тогда, что с обидой жить невозможно, потому что если я живу обидой – я живу прошлым, и это прошлое меня не отпустит.

И когда я сделал этот спектакль, который очень быстро и полностью изменил мою жизнь, я вдруг понял очень ясно: то, что вес моего голоса такой же, как вес любого другого человека… Любого: необразованного, спившегося, злобного, обманутого, бессмысленного и даже лживого… То, что наши голоса равнозначны и имеют одинаковый вес – это правильно! И не только правильно, но и хорошо.

Я с удивлением это понял и обрадовался. Я удивился, как раньше не мог этого понять. И как только я это понял, все мои художественные мелкие опыты, экзерсисы, перформансы и постмодернистские выходки, которые кому-то нравились, кого-то забавляли, но чаще вызывали недоумение, раздражение и гнев, потому что именно на это и были рассчитаны… Всё это осталось позади, и я смог быть интересен многим людям, а главное – принят многими людьми. А ещё важнее то, что мне стали интересны и дороги люди, к которым я раньше относился, как минимум, с высокомерным пренебрежением, а то и презрением, получая от них взамен то же самое.

Я до сих пор категоричен в высказываниях и бываю взрывным и вспыльчивым. Я по-прежнему очень часто не способен выслушать собеседника и принять его точку зрения. Но никакое искреннее заблуждение и никакое абсолютно противоположное моему мнение не отвернут меня от человека, не лишат меня желания, что называется, преломить с ним хлеб, исполнить для него спектакль или написать ему книгу.

Просто с того момента, как я понял, что мой голос на выборах ничтожно мал и ничуть не больше любого другого голоса, даже мне неприятного, могу сказать, что по-настоящему полюбил Родину…

И в связи с этим очень хочу сказать тем, кто готов на быстрые и ужасные слова в адрес своего соотечественника, который хочет жить иначе или который не хочет чего-то… Я обращаюсь к тем, кто в гневе своём фантазирует для тех, кто живёт рядом, для своих соплеменников и современников страшные кары и готов во исполнение этих кар ударить другого человека, избить, а то и убить тех, кто желает жить иначе или просто не желает жить так же… Говорю тем, кто совершенно нетерпим к другим людям, живущим с ним в одной стране и в одно время… Обращаюсь к тому, кто совершенно убеждён, что именно он знает, как надо жить, потому что он по-настоящему любит Родину и он подлинный патриот… Так вот, с уверенностью могу сказать тому, кто чувствует и знает в себе гнев к соотечественнику, что Родину он не любит. Точнее, никакого представления о любви к Родине он не имеет. А если ему кажется, что он патриот и любит Родину, то он ошибается. Он принимает будоражащее амбиции и кровь примитивное чувство за любовь.

Невозможно любить берёзы, пейзажи Левитана, гордиться подвигом крейсера «Варяг», богатством природных ресурсов, самой большой территорией в мире в отрыве от людей, которые живут на этой территории с тобой в одно и то же время.

То же самое я хотел бы сказать тем украинцам, которые из Ужгорода или Хмельницкого ненавидят, презирают жителей Луганска или Мариуполя, и наоборот.

Легко любить донецкую степь со старыми, уже поросшими травой и кустарником терриконами, легко любить пляжи Милекино и азовской Ялты в той же Донецкой области (на Азовском море есть село Ялта). А вот вместе с людьми из Горловки или Селидово эти степи и пляжи любить труднее. Прекрасны предгорья Карпат! Но там тоже везде люди! И все хотят жить так, как хотят…

Хотел бы я это сказать украинцам, но не буду, поскольку Украина – суверенная страна…

Единственное, чего я не могу принять в людях ни при каких обстоятельствах – это национализм. Даже в безграмотных и бытовых его проявлениях, происходящий от темноты сознания, неразвитости и отсутствия хотя бы какого-то просвета в жизни. Никакой не терплю!

Я на четверть еврей, на четверть русский и наполовину украинец, всегда для националистов с самого детства был… Для антисемитов – жидом, для бабушкиных соседей в Мариуполе, румяных, кряжистых пенсионеров из Запорожья – москалём, а для упёртых евреев – гоем.

У меня нет оправданий национализму. Но его так много в самых разных проявлениях, что я научился терпению…

И последнее. До своего отъезда из Кемерова я постоянно пытался бороться за чистоту, если не во всём подъезде нашего дома, то хотя бы на этаже. Я скандалил с соседями. Нашёл однажды под окнами во дворе пакет с мусором, по смятому извещению, которое в этом мусоре оказалось, выяснил, из какой квартиры его выбросили в окно. Я взял этот пакет, принёс его в эту квартиру и буквально надел на голову соседу. После этого сосед стал бросать мусор мне под дверь, а его дети писать мерзости на этой двери. Я жаловался, мстил… Тратил на это огромное количество времени и душевных сил.

А потом мы уехали в Калининград. И в том доме, где поселились, столкнулись с тем же со стороны соседей. Очень пьющий пенсионер, проживавший сверху, постоянно курил на лестнице, плевал и бросал окурки либо в окошко, и тогда они падали перед входом в подъезд, либо на лестничной клетке. Сосед с третьего этажа постоянно ставил машину на газон под окнами, превратив его в болото. И прочее.

А я приехал издалека и так хотел жить без гнева и без обид… Пьющему пенсионеру поставил баночку для окурков, на место, где парковалась машина, положил красивый гранитный камень… И, не обращаясь за помощью к соседям, немного приплачивал пожилой дворничихе, чтобы она повнимательнее относилась к нашему подъезду и нашей лестнице…

Я никогда не делаю замечания детям, которые шумят и играют у меня под окнами, даже если они мне мешают и у меня болит голова. Они всё равно продолжат шуметь и кричать, но если я сделаю им замечание, я буду после этого внимательнее следить и сильнее гневаться на шум…

Потому что с момента, когда ты делаешь замечание человеку, а он продолжает жить как жил – на твой взгляд, он нарушает твоё требование и делает всё назло…

Почти три дня был в Стокгольме. Прекрасный город! Прекрасный в прямом смысле этого слова. Мало знаю в Европе городов, которые безо всяких оговорок могу охарактеризовать словосочетанием «прекрасный город». Какой-то может быть красив местами, но в целом довольно убог, другой может быть очень красив, как, например, Прага или Будапешт, но в этих городах отсутствует внутренняя мощная атмосфера, нет заметного собственного культурного процесса, всё заполнено средней руки туристами и осевшими в большом количестве нашими бывшими гражданами, которые приехали туда не для того, чтобы развивать и участвовать в культурном процессе. В каких-то городах бурлит активная жизнь, но с красотой не очень. Стокгольм же невероятно и монолитно красив, удивительно расположен и живёт мощной собственной культурной жизнью.