Татьяна 100 Рожева - В кожуре мин нет (сборник)

Недалеко от Аниного дома располагался собор. Дневной перезвон его колоколов, звучавший в одно и то же время, служил им сигналом к началу прощания. Снова начиналась гонка. Он забегал в душ. Они одевались. За пять минут выпивали по чашке чая. Перекидывались несколькими фразами, и Владимир убегал.

Как-то Анна опоздала на встречу на целых полчаса. Он раздраженно высказал ей: «Уважаемая Анна Ярославна! У меня было всего сорок минут на нашу встречу, а Вы, в свой выходной день, опоздали на тридцать минут!» Анна не стала оправдываться. Она, внимательно рассмотрев его своими большими зелеными глазами, произнесла: «Вы странный человек Владимир! Вас искренне ЛЮБЯТ, а Вы говорите об опоздании. Поверьте мне, мало кто из людей, живущих вместе или иногда встречающихся, знают, что это такое». Как он позже каялся мне: «Я мгновенно протрезвел от своего праведного гнева, был обезоружен, пристыжен и больше никогда подобных претензий ей не высказывал».

Несмотря на быстротечность встреч и еще меньшее время на беседы, Анна знала наизусть все его объекты на работе: когда, где и что он делал. Еще лучше она знала его тело, каждый шрамик, каждое пятнышко, каждую родинку. И просто кожей чувствовала все нюансы его душевного состояния, настроения, мгновенно определяя их изменения. «Она просто любит меня целиком, и неспокойную мятущуюся душу, и не такое уж совершенное, далекое от идеала тело» – с удовлетворением отмечал Владимир. Анна боялась скомпрометировать его. Когда они шли по улице рядом, она постоянно говорила: «Вдруг Вас увидит кто-нибудь из Ваших знакомых. Нам не надо появляться вместе на людях!» О своей репутации она не беспокоилась.

Как-то она пожаловалась на плохое самочувствие. Он рассказал, что для борьбы с недугами регулярно делает йоговскую гимнастику. По ее просьбе, после очередных сексуальных забав, как был голым, он показал ей весь комплекс упражнений. И в самом деле, не в брюках же было их делать!

Во время выполнения одной из асан, Владимир перехватил восхищенный взгляд Ани. «В этот момент я понял, что моей любовнице очень нравится и мое тело. Это не могло не порадовать меня!» – говорил он мне. После выполнения комплекса, Аня сказала: «Вот теперь я поняла, в чем красота мужского стриптиза!» – произнес Валентин тоном, каким кричат «браво» с балконов. – Такой самоотверженной любви, как у Анны к Владимиру, я еще не встречал! Владимир упивался ею, он просто купался в ней. Сила и искренность ее чувства льстили его самолюбию, согревали душу. У Анны в постели он чувствовал себя султаном, которому все позволено! Владимир купил книгу «Кама – сутра» с цветными иллюстрациями. «Мы творили такие чудеса в постели, что ничего познавательного для себя в этой книге не нашли!» – признался он.

Однажды Аня сказала Владимиру: «Вас интересует только мое тело, а не душа!». Мне-то было хорошо известно, как высоко он ценил их роман, как уважительно и осторожно он относился к ее любви к нему, понимая, что Анна беззащитна перед ним. Но когда Владимир начинал разубеждать, то видел, что она ему не верит. Мне казалось – делает вид, что не верит, чтобы подвигнуть его к дополнительным доказательствам, я даже предполагал, каких именно. Но не хотел соваться не в свое дело, нарушать зыбкое равновесие любовной связи и эйфорическое состояние, в котором Владимир пребывал.

Через некоторое время Владимир начал испытывать некоторую нервозность после каждой встречи с Анной. Однажды, уже стоя в дверях квартиры и провожая после очередного любовного свидания, она спросила его: «Владимир, мне кажется, Вы переживаете по поводу измены своей жене?». Вздохнув, тот ответил утвердительно: «Конечно, переживаю! Ведь такого между нами никогда не было! Ну, бывали у меня иногда случайные встречи с женщинами. Но не постоянная любовная связь». Анна тут же поспешила успокоить его: «Перестаньте переживать! Вся Москва так живет! Просто Вы этого еще не знаете». Владимир возразил: «Помилуйте, Аня! Я в Москве не первый год! Ни раньше, ни сейчас я что-то не замечал такой свободы нравов». Анна резонно заметила: «Раньше и сейчас – совершенно разные времена! Сейчас взгляд на допустимые моральные нормы в любовных отношениях изменился. Рамки дозволенного значительно расширились! И потом, ведь это я соблазнила Вас, значит я и виновата! Вы очень странный человек, Володенька! Я ведь ничего от Вас не требую, ни в чем не упрекаю. Ну, так пользуйтесь тем, что приплыло к Вам в руки! Считайте, что Вы выиграли в рулетку!»

«Мне было, что возразить Анне, – вспоминал Владимир, например: Мы-то с Юлей «из бывших-с», и наша мораль мало изменилась». Но сказать об этом Анне, самоотверженно любящей его и ни на что не рассчитывавшей, ему – баловню богини любви Венеры, было бы совсем некрасиво! В конце концов, у нее, у слабой женщины, проблем в сто раз больше, чем у него, но она не плачется ему в жилетку. «Как же ни стыдно мне, мужчине сваливать на ее хрупкие плечи еще и свои проблемы! Это уж слишком!» – думал Владимир. Как ни странно, но роман на стороне способствовал сначала некоторой стабилизации их отношений с Юлей, а затем и постепенному улучшению. Возможно, это происходило из-за постоянно испытываемого Владимиром чувства вины перед женой и, в связи с этим, большей его покладистостью. Раздвоенность чувств между Аней и Юлей, двойная шпионская жизнь с ежедневным риском быть разоблаченным, постепенно расшатывала его нервы. Проще всего было бы разрубить этот узел и причалить к какому-то одному берегу. Но сделать этого он не мог! Они были нужны ему обе! Владимир рассказывал мне про странные энергетические потоки, циркулирующие между ним, Анной и Юлей: «Я на собственном опыте стал испытывать влияние на человека энергетического вампиризма. У меня сложилось ощущение, что Юля, как насос, выкачивает из меня энергию. В то же время я сам – с таким же рвением качаю энергию из Анны! Я просто физически чувствую, соответственно: упадок сил от общения с Юлей, и поступление их от Ани. Хотя, скорее всего – это субъективное ощущение. Но я достиг какого-то баланса в сложившейся ситуации». Однако, душа Владимира разрывалась пополам. В то время он жаловался: «Иногда мне кажется, что я физически ощущаю это натяжение рвущейся надвое души». Его нервы стали давать первые, заметные уже и внешне, сбои. «Если бы я мог получить психологическую поддержку друзей! Насколько проще было бы мне жить!» – говорил он. Но жена Юля обрубила все его контакты, со мной он встречался редко, да я и не был его близким другом, так, хорошим товарищем по прошлой работе. В результате в это трудное время принятия решений он «варился в собственном соку», рассчитывая только на свои душевные силы.

Однажды, уже через год после начала любовной связи Владимира с Анной, мы с ним хорошо выпили. Он сообщил об этом по телефону жене. Юле это не понравилось, хотя выпивал он даже не каждый год. Она и раньше говорила ему: «Выпьешь, домой не приходи!». Они побеседовали, и он тут же позвонил Анне: «Анечка, не пустите ли Вы переночевать своего не совсем трезвого любовника?». Она рассмеялась в трубку: «Какой Вы смешной выпивший, Володенька! Конечно, приезжайте, я всегда Вас жду!».