Ирина Семина - Женщина с Планеты Любви. Теплые сказки о любви, цветах и кошках

О, сиамка на форточку вылезла… Тоже очень ничего кошечка. Тело худое, гибкое, кремовое, а ножки в черных чулочках, и хвостик черный. И мордочка – ну просто отпад, в черной маске… Хороша, ничего не скажешь! Но мне, простому коту, даже думать о ней нечего. К ней раз в год жених приезжает, на машине. Такой же, сиамский. Видать, важный кот – его в квартиру в специальной корзиночке заносят. Конечно, куда там ей с высоты ее форточки простых котов замечать! Но вот когда вижу – у меня прямо хвост трубой, так хочется к ней на форточку запрыгнуть и показать ей, на что способен вольный зверь! Мнеээээ, мечты, мечты… Я давно заметил, чем недоступнее кошка, тем больше ее хочется! Почему-то так…

О, голубой из второго подъезда на прогулку вышел. Фердинандом звать. Британских кровей! Он не в том смысле голубой, как у людей, а в смысле порода такая, «британская голубая». Хотя этот самый Фердинанд особым успехом у наших кошек не пользуется: уж слишком воспитанный. Или порода роль играет? Кошки при всей своей дамской вредности любят, как говорится, штурм унд дранг, напор и натиск, а он какой-то вялый, нет в нем азарта… Одно слово – лорд. Недаром они, эти особы голубых кровей, говорят, вырождаются… Ну и пусть себе, нам больше достанется…

Кстати, я ведь что заметил? У людей все точно так же: чем дольше она самца мурыжит, тем больше он заводится! Прямо как у нас, котов! Думаете, одни мы серенады по ночам поем? Как бы не так! И эти тоже, с гитарами и без, под балконами вздыхают… Ждут, не мелькнет ли в окошке лапка… То есть у них, конечно, ручка. Но взгляд у женщин и у кошек – одинаковый. Влекущий, загадочный. Я давно это понял! Пока замуж не выйдут – кошачий взгляд! Потом, правда, у большинства меняется почему-то, какой-то озабоченный становится. Ну, это их, человеческие заморочки…

О, ребята, все! Кончаю философию! Дождался… Вышла она… Наконец-то! Моя лапа, моя киса… Это я ее здесь высматривал. Каждый день жду! Аж трепещу весь. Мать моя кошка, словно десять лет долой! Какая же она… На первый взгляд вроде ничего в ней особенного нет – круглая, рыжая… Но глаза! У нее такие глаза! Зеленые и мерцают. Самые колдовские глаза. Вы думаете, только черные кошки колдовскими бывают? Не верьте! Рыжие и зеленоглазые. Я, когда ее впервые увидел, сразу понял: хана тебе, котяра! Эта киска должна быть твоей.

Но не понимаю я этих кошек, нет! В прошлом году подкатил я к ней. Вроде ведь она и не против была? И позы принимала… И глазами мерцала… И хвостик у нее эдак зазывно подрагивал. И мурлыкала очень сексуально… Ну, я выждал время, когда у нее зов природы проснется, и к ней! Прими, мол, таким как есть… И что вы думаете? Такое мне устроила! Не хочу, мол, не буду, не о тебе я мечтала на теплой батарее долгими зимними вечерами… Ну, думаю, кокетничает, цену себе набивает! Опять же, «штурм унд дранг»… Применил я свой любимый прием – и что? Она мне так морду исцарапала, что думал – без глаза останусь! Так ни с чем и уплелся. Вот такая рыжая фурия…

Мнэээээ, как хороша-то… Разлеглась на подоконнике, хвост чуть не до земли… А брюшко у нее такое нежное, светлое… Мнээээээ! Не могу… Год уже прошел, а я все о ней думаю. Странное дело: почему ж мы, коты, так недотрог любим? Наверное, потому и любим, что кровь будоражат… Пока ты свою мечту не достиг, она ж манит!

Думаете, я сдался? Да нипочем! Вот еще немного подожду и опять к ней пойду. И пусть она мне еще раз морду исцарапает! Все равно не отступлюсь. Я ж кот бывалый, боевой… Тут главное не сдаваться, долговременную осаду организовать. Знаки внимания оказывать, на глаза попадаться, время от времени подарки делать. Глядишь, и сменит гнев на милость. А даже если и не сменит – все равно, пусть просто будет. Я согласен даже вот так, из дома напротив, лежать и смотреть туда – где разлеглась эта роскошная фурия… Мое рыжее счастье… Мнннняяяяяу!

* * *

– Нет, определенно, ваш Василий – это что-то! – смеясь, сказала Женщина. – Просто кладезь мудрости! За ним просто записывать надо!

– Старый кот бороды не испортит, – переиначила известную пословицу Кошка. – Замурчательный кот! Мой очень близкий друг. Неоднократно.

– Да, очень мечтательный товарищ, – сказала Сирень. – Кстати, мой ствол тоже неоднократно им помечен как часть его территории. Так что мы с ним тоже, можно сказать, почти родные.

– Но как же мне перенести в мою жизнь мечты старого боевого кота? – продолжала веселиться Женщина. – К тому же они у него какие-то… слишком приземленные, что ли.

– Ай, я вас умоляю! – всплеснула ветвями Сирень. – Разве это проблема? Ведь Мечты выбираем мы сами. И они могут быть самые невероятные! Но это вовсе не мешает им сбываться, поверь.

Она с детства бредила островами. Любимый мультик – «Чунга-Чанга». Любимый кинофильм – «Таинственный остров». Любимый школьный предмет – география, потому что там учат и про острова тоже. Любимый вид спорта – плавание, потому как остров, как известно, есть часть суши, окруженная водой. Любимое развлечение – отдых с родителями на песчаном островке посередине реки, где располагался городской пляж. Более далекие острова семье были недоступны – родители ее были людьми небогатыми, но ее это сильно не расстраивало. Она любила острова просто так, ни за что и без надежды на взаимность.

Она выросла – а любовь не прошла. Любимый фильм – «Остров». Любимая передача – «Последний герой». Любимый мультик – «Мадагаскар». Любимая песня – «Острова любви». Мечта – хотя бы раз в жизни съездить на острова.

– Ну чего ты забыла на этих самых островах? – недоуменно спрашивала мама. – Ведь взрослая уже, пора бы угомониться.

– Не могу! – разводила руками дочь. – Они мне снятся.

– Ты, дочка, сама посуди: мы живем в России, на Евразийском континенте, – внушал отец. – На Сахалине погода плохая, инфраструктура слабая, да и землетрясения, опять же. Ну не на Сахалин же?

– Не знаю. Может, и на Сахалин, – беспечно отмахивалась дочь.

– Но ты же не сможешь бросить нас? – беспомощно спрашивала мама, и дочери становилось ее жаль.

– Нет, конечно же, нет, – обещала она. – Я вас никогда не брошу. Только съезжу, посмотрю – и сразу назад.

Но острова продолжали ей сниться, будоражили ее воображение, притягивали к себе.

В их небольшом провинциальном городе, который журналисты называют обычно «глубинка», высшее образование можно было получить или в педагогическом, или в медицинском. Она выбрала педагогический – решила стать учителем географии. Ей казалось, это еще больше укрепит ее связь с неведомыми островами. Училась она хорошо, а на досуге зубрила обязательный английский и факультативный испанский, затем подумала и добавила французский – ведь на островах чаще всего говорили на одном из этих языков, или же, по крайней мере, их понимали.