Людмила Улицкая - Девочки (сборник)
- Название:Девочки (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Аудиокнига»0dc9cb1e-1e51-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
- Год:2012
- ISBN:978-5-271-38698-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Людмила Улицкая - Девочки (сборник) краткое содержание
В сборник вошли циклы рассказов «Девочки» и «Детство-49». «В жизни человека есть периоды, когда он очень чувствителен. Прежде всего – время детства, когда всё укрупнено, усилено, имеет дополнительные краски, как будто существует еще один спектр цветов, звуков… Стереоскопическое зрение ребенка срабатывает и до сих пор: меня так и не отпускают мои детские воспоминания» (Людмила Улицкая).
Девочки (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я тебе родня, – рассердилась Тамарка, – к тому же и увечная, что-то ты мне подарков сроду не делала… Не дам тебе нисколько. Хочешь – заработай. Вот помоешь меня в корыте да постираешь, тогда дам тебе, не столько, конечно…
Колыванова поставила на плиту два ведра с водой и стала ждать, пока согреется. Весь вечер она возилась с ее бельем, которого был полный таз. Тамарка дала ей десять рублей, но отругала, что постирано нечисто.
Домой вернулась поздно. Мать была в ночную, а Лидка спала. Утром поговорить с Лидкой она не успела, потому что она очень рано ушла на фабрику. Только вечером следующего дня снова приступила Колыванова к сестре насчет денег. Лидка была умная, ловкая, но денег у нее на самом деле не было. Она пошла под лестницу, там висела дяди-Мишина рабочая телогрейка, которая не раз выручала ее по мелочевке. Она пошарила в обоих карманах и принесла сестре горсть мелочи, больше двух рублей.
На кухне в тот вечер была драка. Тетя Граня из зеленого барака пришла ругаться с тетей Наташей за своего мужа Васю. Соседки собрались на кухне, и мать Колывановых, Валентина, тоже там участвовала. Лидка велела Тане постоять при дверях, влезла в материну сумку, но в ней была одна большая бумажка в пятьдесят рублей и больше ничего. Был у Лидки в запасе еще один способ, но она сомневалась, чтоб Танька на него согласилась. Но все же спросила:
– А если потараканят тебя?
– А сильно больно? – деловито поинтересовалась Колыванова.
Лидка задумалась, как бы верней объяснить:
– Мамка покрепче дерет.
– Тогда пусть, – согласилась Танька.
Переговоры Лидка решила провести немедленно. Надела серую козью шапку и пошла. Идти надо было рядом, в смежный двор, но вернулась она не очень скоро, зато довольная.
– Ну, обещал он денег-то дать, Паук-то, – сообщила она.
– Да ну? – обрадовалась Танька.
– Не так просто, – остерегла Лидка сестренку. – Потараканит тебя.
– А вдруг потом денег не даст? – встревожилась Танька.
– Так вперед взять, – надоумила опытная Лидка. Танька, хотя была и маленькая, тоже хорошо соображала:
– Ну да, сначала дадут, а потом отберут.
– Так вместе ж пойдем, я сразу возьму и унесу, – предложила Лидка.
Танька обрадовалась: так выглядело надежней.
– А сама-то ты к нему ходила? – спросила Танька сестру.
– Когда еще было… – отмахнулась Лидка. – Когда мать Сашку рожала, в то лето. А потом она из роддома пришла, ей Нюрка сказала, что я к Пауку ходила, она меня выдрала, – напомнила Лидка. – Я теперь этим не занимаюсь. Я теперь замуж выходить буду, – с важностью добавила она.
Таня кивнула, но без сочувствия. Она была занята своими мыслями: времени-то почти не оставалось, назавтра было шестое, а Лидка выходила с двух, а вечером надо было братьев забирать, и вдвоем отлучиться им было невозможно. Идти же одной Танька боялась, хотя и знала куда.
Пошли они седьмого, перед вечером. Жил Шурик Паук во втором этаже зеленого барака с матерью и с бабкой. Был он молодой парень, но порченый. Одна нога у него росла криво и была короче другой. Он и в армии не служил, и не работал толком. Был голубятником. В своем сарае с большой голубятней наверху он и проводил все время, ночевал там даже зимой, укрывшись тулупом и старым ковром. Он не пил, не курил. Говорили, что деньги на машину копит. И еще известно было, что он портит девочек. Сам он, смеясь редкозубым ртом, говорил, что ни одна девчонка из бараков от него не ушла. Взрослые девки дела с ним не имели.
Когда сестры Колывановы пришли к нему, он был сильно озабочен, усаживал в клетку полуживую птицу.
– Вишь, заклевал мне голубку хорошую. Затоптал всю, злой такой турман, – пожаловался он девочкам, которые вошли и сели у двери на один шаткий стул.
Он возился с птицей минут десять, мазал ей поклеванную шейку, дул на розовую головку. Потом закрыл клетку и обернулся к ним.
– Лид, а Танька-то твоя дылда какая, я думал, маленькая, – заметил он.
– Она меня на три года моложе, а вот на столько выше, – объяснила Лидка положение вещей. И правда, хотя Лидке уже исполнилось шестнадцать, она была небольшого роста, и Танька в этом году ее сильно переросла. Зато Лидка была просторная, с мясом, как говорила их бабушка, а Танька сухая как саранча.
– Че, тебе тридцать четыре рубля надо? – спросил он у Таньки.
– Тридцать два можно, – ответила Танька, вспомнив про два рубля серебром.
– Чтой-то холодно сегодня, – озабоченно вдруг сказал Паук и пошевелил задумчиво в кармане брюк. – А ты иди, иди, – обратился он к Лидке.
– А деньги-то? – спросила Лидка.
– А принесешь когда? – поинтересовался он.
– Пятнадцатого принесу, в получку, – пообещала Лидка.
– Ну ладно. А пока не принесешь, пусть она ко мне ходит, – он засмеялся, – процент платить.
Он вынул из кармана целый пук мелких денег и отсчитал тридцать два рубля трешками и рублевками. Лидка не постеснялась, пересчитала.
– Иди себе, иди, – велел ей Паук, и она тихонько выскользнула в дверь.
Танька с облегчением вздохнула: набрала она денег на свое дело, набрала…
Шурик еще пошевелил в кармане:
– Ну что, посмотреть-то на него хочешь?
– Нет, – улыбнулась простодушно Танька, – мне бы поскорее.
– Ну ладно, – не обиделся Паук, – сядь тогда на лестницу, вон туда, – он указал ей на третью перекладину приставленной к лазу на голубятню грубо сбитой лестницы. – Да валенки надень. Надень, замерзнешь, – разрешил он, когда увидел, как она стягивает из-под пальто кое-какую одежку и протягивает через нее голые цыплячьи ноги…
В тот учебный год, год слияния мужских и женских школ, зацветали даже сухие веники: сразу у двух учительниц сбежали мужья к каким-то, само собой молоденьким, сучкам, новый литератор Денискин влюбился в практикантку Тонечку и скоропалительно женился, незамужняя учительница рисования, которая ходила с большим животом последние десять лет, вдруг ушла в декрет, и даже Анна Фоминична, под насмешливыми взглядами всего педагогического состава, тяжело кокетничала с овдовевшим математиком. Дежурные выметали из классов бессчетные записочки, а одной девятикласснице из очень приличной семьи сделали аборт в роддоме как раз имени Крупской, за что Анну Фоминичну вызывали в РОНО и сильно прикладывали. Было еще много всяких тайных любовных вещей, про которые никто не знал.
В школе готовился большой вечер, посвященный Восьмому марта, и Колыванова тот день прогуляла.
Она ушла из дома утром, как обычно, но захватила с собой материнскую кошелку. Еще не было девяти часов, а она уже стояла у закрытого цветочного магазина, который открылся в одиннадцать. Она не напрасно пришла так рано: через час за ней стояло уже человек двадцать, а к открытию очередь выстроилась чуть ли не до Елисеевского.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: