Алексей Смирнов - Обиженный полтергейст (сборник)

Тут он вспомнил, что да, был такой случай, и признался, что вспомнил и что иногда бывает не в форме.

– Я звоню, чтобы поддержать тебя. Я хочу сказать тебе, что ты очень счастливый.

– Я, пожалуй, не соглашусь. Я не чувствую себя счастливым.

– Ты просто не знаешь еще, но я клянусь чем угодно, что ты очень счастливый. И хороший, и теплый, тебя хочется мять и тискать.

– Этого мало кому хочется. Пожалуй, что никому. В этом году меня трижды ломали через колено. Не сломали, но где-то хрустнуло.

– Человек не ломается. Поверь мне, – попросил Голос. – Тебя очень, очень многие любят.

Голос почти шептал.

– Я одинок, знаешь ли. У меня нет никого, кроме кота.

– Сейчас я одной рукой глажу тебя, а другой кота.

– Тогда мы гладим кота в две руки, и он крайне доволен.

– У меня хорошие отношения с котами, – уверенно произнес Голос.

– Мне все же хочется, чтобы ты была не просто Голосом.

– Голос – это уже много, – удивленно ответил Голос. – Я бывала на твоих выставках.

– Мне не угадать, там бывает много людей.

– Конечно, не угадать, – Голос рассмеялся смехом, который мог показаться волшебным, но просто был заразительным, негромким.

– Я не буду.

– Ты только не женись на первой встречной. Слышишь меня?

– Слышу. Но кто-то же мне нужен.

– Потерпи. Ты нетерпелив. А нетерпеливость – это страх.

– Пожалуй, что так, – он снова согласился. – Хотя я очень терпеливый. Но кому нужен кодированный запойный алкаш со случайными заработками? Я и полочку прибить не умею.

– Это мелкие недостатки. Женщин ласкать умеешь?

– Похоже, что да.

– Тогда полочки прибиваются сами собой. Ты очень счастливый и добрый. Ты просто-напросто счастливый вверх тормашками, вот и все.

Голос вновь рассмеялся смехом, который он уже готов был слушать часами. Он влюбился в Голос.

– Ты не знаешь несчастья, не видел плохого.

– Нет, я знаю несчастье и знаю плохое.

– Не знаешь.

– Нет, знаю, – сказал он с нажимом. – Из детства. Я знаю настоящее плохое. Я только понял это гораздо позднее.

– Хорошо, знаешь, – смирился Голос. – А сейчас начинай немедленно, без причины, по-идиотски улыбаться.

Он скривил губы.

– Не больно-то получается.

– Я сейчас смотрю на тебя очень строго. Очень.

В Голосе строгости не было.

Он влюбился в Голос еще сильнее.

– Я обнимаю тебя крепко-крепко, – сказал Голос. – И глажу. Ты знай, что я все время с тобой. Я очень внимательно на тебя смотрю. Может быть, я еще раз тебе позвоню. А сейчас мне пора отлучиться.

– Я буду ждать. Пока.

– Пока. Помни, что ты очень счастливый, только не знаешь этого, но ты обязательно узнаешь.

– У меня была черная полоса, но сейчас она немного посветлела.

– Ну, ничего. Потом может опять немножко потемнеть. Иногда Богу нужно, чтобы мы что-то поняли, научились. Пока.

– Спасибо тебе, Голос.

Поговорив с Голосом, он полез в список принятых звонков: «номера нет». Перезвонить было нельзя – только удалить.

Он лег и принялся вычислять Голос. Оказалось, что это не так уж и сложно. Во-первых, он просто его вспомнил и узнал. А во-вторых, он смекнул, что лишь недавно сменил телефонный номер, и тот был известен немногим. Голосу в том числе.

Она тоже рисовала, и они встречались на выставках. У нее было все хорошо, счастливая семья.

А ему так хотелось, чтобы Голос был с ним.

Тогда он взялся за кисти и быстро соорудил невразумительную абстракцию. Что-то в ней было, угадывалось – все, что душе угодно.

На ближайшей выставке она – воплощенный Голос – подошла к нему, они немного поболтали, а потом она спросила про картину-абстракцию.

Он изобразил задумчивость и даже взялся за подбородок.

– Видишь ли, эта картина называется «Голос». Я не мог изобразить его иначе. Я сочинил историю, – и он пересказал ей весь разговор. – И вдруг я – в истории – узнал этот Голос. – Он объяснил, как это у него вышло. – Мне стало и радостно, и тоскливо. Потому что у Голоса все замечательно дома, и лезть в это дело, рушить его мне совершенно не хочется. Кроме того, с ангелами не спят.

– Ходили же ангелы к дочерям человеческим.

– И что из этого вышло? И уж точно не ходили к сынам.

Они постояли, обнявшись.

Потом выставка закрылась, он вернулся домой.

Голос больше не позвонил.

«Я счастливый, – повторял он себе, переходя из комнаты в прихожую и кухню, возвращаясь обратно. – Вверх тормашками, но нужно терпение, чтобы это понять. Я очень счастливый и хороший».

– Ваше желание звучит довольно странно, – стоматолог смешался. Он уже хотел взгромоздиться на стул-вертушку и произвести манипуляции, отработанные до автоматизма. Однако вместо этого доктор, выслушав пациента, неуверенно топтался возле бормашины и прикидывал в уме, чем его услуги могут закончиться.

Снизу вверх, из кресла, на него угодливо взирал терпеливый N.

– Я понимаю, – сказал он кротко. – Видите ли, я потому и записался последним – ведь работа, должно быть, займет немало времени.

Стоматолог раздраженно уставился на вежливое лошадиное лицо.

– Согласитесь, – заметил он осторожно, – не каждый день слышишь просьбу удалить все зубы. Должен напомнить, что я нашел у вас всего лишь две малюсенькие дырочки. Остальные зубы здоровы. В чем же дело?

N. вздохнул.

– Боюсь, что объяснения затянутся надолго. Вы и так…

Врач остановил его жестом.

– Ничего, ничего. Вы абсолютно правы – кроме вас больных сегодня уже не предвидится. Будет лучше, если вы изольете душу.

N. обреченно потупил глаза.

– Что ж, – сдался он тихо после внутренней борьбы, – я расскажу. Но предупреждаю, что мои доводы покажутся вам… как бы помягче выразиться… слегка абсурдными.

Стоматолог с преувеличенной учтивостью закивал, предлагая упрямцу говорить дальше и заранее соглашаясь с вероятной оценкой услышанного.

N. сложил пальцы в замок и несколько раз рассеянно ими пошевелил.

– Все дело в снах, – признался он наконец. – Несколько раз я имел несчастье увидеть во сне зубы.

Стоматолог молчал. Будучи во власти простительных подозрений, он теперь раздумывал, какая форма психиатрической помощи окажется эффективной. Отправить беднягу в психдиспансер или сразу вызвать бригаду? N. тем временем гнул свое:

– Ну так вот. Однажды мне приснилось, будто один из зубов расшатался, а десна начала кровоточить. Кстати, зуб и в самом деле был никудышный. Впоследствии я долго с ним мучился, пока его не вырвали. А примерно через месяц после сновидения скоропостижно скончалась моя тетушка.

N. замолчал, ожидая реакции и с тревогой следя за доктором. Тот притворно поразился:

– М-м? В самом деле? Сколько же, позвольте узнать, ей было годков?

– Восемьдесят четыре, – ответил пациент вызывающе.