Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том второй

– Давай, я ещё! Встань!

Встаю. Ванька очень сосредоточенно и очень медленно водит рукой вдоль и поперёк моей груди. Теперь сзади… Чувствую, как он водит рукой около спины…

– Сашка… Чисто!

Он это говорит даже несколько торжественно.

– Ох-х… Ванюха… – и я устало опускаюсь опять на своё лежбище. – Похоже, всё! Я бы сейчас даже выпил…

Братишка молча лезет в карман своей сумки и достаёт – фляжку.

– На! Там коньяк. Как медик с незаконченным высшим образованием дистрофику разрешаю сделать один глоток, – врачебным тоном напутствует меня он.

– Сделаю два, – предупреждаю я. – И с большой радости, по русскому обычаю, пьяный пойду белым медведям морды бить.

– Угу… Поползёшь! Если тебе, сегодняшнему богатырю, песцы по дороге самому морду не набьют, – он от души смеётся.

Мы с Ванькой только что поели.

Трудно мне еда дается. Действительно, отвык. Поэтому поел совсем немножко. Могу себе представить, что было во время Блокады. Правда, там не люди себя ограничивали, а война. После еды ложусь на своё ложе.

– Ванюха… Мы тут с тобой поместимся.

– Сашка, ты не беспокойся. Я определюсь. Лучше спи давай! Думаю, завтра можно будет тебя уже убирать отсюда.

Ванька говорит это спокойно и обстоятельно, и я чувствую себя малым ребёнком при дядьке-воспитателе.

– Что-то ты опять раскомандовался не в меру, – бурчу я.

– Сашка… Ну смотри сам, ты уже так ослаб, что почти не можешь себя обслуживать. Так ведь?

– Это я с твоим появлением расслабился. Да и вообще если бы не пришлось тут одного ребёнка лечить, то я был бы совсем огурцом.

– Так, огурец! Вот – на и вызывай Фёдора, – Ванька протягивает мне радиостанцию. – Пользоваться-то умеешь?

– Не учи учёного…

Я не сержусь на Ваньку. Я хоть и старший из нас двоих, но его мнение для меня всегда важно. У нас с ним уже давно практически паритетные отношения.

Что ж, в Ванькиных словах есть резон.

Спать укладываемся рядом, как когда-то на нашей тахте. Раз у меня чисто, то за Ваньку можно не бояться. С особым удовольствием его к себе прижимаю. Хотя это с моими нынешними силами и трудно.

– Слушай, Ванюха… Всё-таки почему ты вдруг взял и прилетел? – задаю я самый важный для меня вопрос.

Это сильно меня интересует, как и всё, что связано с энергетикой. Неужели я во сне его звал и он почувствовал?

– Сам не можешь догадаться?

– Я тебя что, во сне звал? – уточняю я.

– Ну не совсем, чтобы звал, но я чувствовал твоё состояние, короче, что ты уже почти никакой. С Ильёй Анатольевичем посоветовался, и он согласился с моими наблюдениями. Кстати, Ритка тоже всё время мне зудела, что я – свинья, потому что тебя одного сюда отпустил. Короче, позвонил Николаю. Спасибо, он буквально через два дня должен был лететь… Я с ним. Сюда прилетел и сразу же к Тане. На Ваську посмотрел… Такой классный пацан! Ну, Таня меня потащила к Фёдору, но меня сюда доставил Георгий. Сам вызвался! Душа-человек!

– А дома как?

– Ждут тебя! Знаешь, это, наверно, редчайший случай… Все верят, что ты сможешь преодолеть болезнь. Кирилл Сергеевич даже кое-какие случаи, которые могут ждать, оставил до твоего возвращения. Ты же у нас – в отпуске!

Фёдор сможет забрать нас только завтра. Сегодня мы с Ванькой пакуем мой скарб.

– Сашка! Отвали! Я сам! Ляг лучше и полежи. Качаешься ведь!

– Тебе показалось… – бурчу я, но слабость действительно даёт себя знать. Ложиться, конечно, не ложусь, но сажусь на своё лежбище.

– Я смотрю, ты даже плеер с собой взял, – удивляется Ванька. – А диск… только один?

– Угу… Зато какой!

– Ну-ка… Ого! – Ванька удивлённо поднимает на меня глаза. – Бетховен? Пятая симфония?

– Не поверишь, Ванюха, когда было совсем хреново, я слушал эту музыку и у меня появлялись силы!

– Почему не поверю? – пожимает он плечами. – Знаешь, как ещё называется эта вещь?

– Как?

– «Так стучится судьба!»

– Похоже… Вот моя судьба ко мне и постучалась.

– Но ты её преодолел! – и, усмехаясь, добавляет: – Повелитель судьбы…

– Ладно, прекрати издеваться! – отмахиваюсь я.

– А я и не издеваюсь, – чересчур серьёзно, даже несколько суховато отрезает он. – Когда вернёшься, натравлю на тебя Кирилла Сергеевича, чтобы он заставил тебя все твои действия не только записать, но и проанализировать. А то ты всё как-то на тормозах спускаешь. Ты же защищаться-то думаешь?

– Давай сначала в Питер вернёмся. Там ведь волнуются…

– Уже не так сильно. Пока ты спал, я связался с Николаем Фёдоровичем и попросил его позвонить в Питер, сообщить новость. Я правильно сделал?

– Конечно!

Мы выгружаемся около больницы.

Как нас встречают! И мне это так приятно!

– Саша! – Николай Фёдорович меня обнимает. – Ты сделал это! Я очень верил в тебя. Кирилл Сергеевич тоже верил в тебя, он шлёт тебе привет. Сказал, что у вас все дома и на работе ждут тебя здорового с большим нетерпением.

– Теперь уже недолго.

– Не скажи… Он попросил меня положить тебя к нам и прокапать от истощения.

– Ещё чего…

– Сашка! – влезает в разговор Ванька. – Ты же сам знаешь, что это тебе нужно! Вот и Таня тоже так считает.

Поворачиваюсь в сторону Тани, которая стоит рядом, как всегда, тихой мышкой. Она молча кивает.

Ясно. Спелись они с братишкой.

– Нет, – жёстко отвечаю я. – Мне надо как можно быстрее в Питер. Согласитесь, надо пройти обследование. Желательно в родной академии. А вот когда там всё подтвердят, тогда можно будет и от истощения лечиться.

– В этом ты прав, Саша, но как ты полёт перенесёшь? – высказывает свои сомнения Николай Фёдорович.

– Ничего, как-нибудь. Это уже не самое страшное. Да и Ванюха рядом будет. А укрепляющие капельницы мне Танюшка и в нашей квартире сможет ставить. Верно? – я поворачиваюсь к ней: – Танюшка, капельницы мне будешь ставить?

Таня снова молча кивает.

– Капельницы и я могу, – Ванька хмурится. – Чего Тане зря бегать! И вечерние приёмы, если надо, я тоже могу…

– Пока твой основной вечерний приём – это я. Понял? – и чувствую прежнюю жёсткость в своём тоне. – В общих интересах – чтобы я быстрее уверенно встал на ноги.

– Что, едва оклемался – и сразу же командовать начал? – поддевает Ванька.

– Угу! Начал, Ванюха! Отвык? Пойми, так будет во всех отношениях правильнее.

– Вот, Николай Фёдорович, – у Ваньки явно отлегло, и он снова начинает зубоскалить, – вот так он нас там и держит в ежовых рукавицах. Одно спасение – Кирилл Сергеевич ему до конца разойтись не даёт.

– Ну а что? Я неверно говорю?

– В общем-то верно… – братишка вздыхает.

– Ваня, Александр Николаевич правильно говорит. Я же на месте! Работаю, – наконец вмешивается Таня.

– Таня, но ведь и тебе когда-то отдыхать надо! У тебя вон сессия на носу! – с заботой в голосе замечает Ванька.