Владислав Картавцев - Хризантемы. Отвязанные приключения в духе Кастанеды

– Пошли! – я не стал отнекиваться, понимая, что в данном случае это бесполезно – да и вредно.

Женька был еще с тремя сопровождающими: двое крепких парней смахивали на телохранителей – ничего особенного, зато последний мне живо напомнил колдунов, которые в последнее время постоянно мелькали в телевизоре.

– Фома! – представился он и впился в меня взглядом, – вижу: есть у тебя проблемы, мил человек, ведет тебя в путь дорога дальняя!

Я недоуменно уставился на Женьку, а тот лишь блаженно улыбался:

– Фома – наш специалист по кадровому резерву, специалист серьезный, плюс в людях разбирается отлично! Кроме того, маг, экстрасенс и внук шамана – видит все насквозь!

– Женька, давай я лучше пойду! – мне стало плохо. Какая-то чертовщина явно творилась вокруг меня: я купался в мистике, пил ее и ел, и никак не мог нахлебаться досыта. Не успел я распрощаться с загадочными подружками, как тут же без объявления войны попал на прием к доморощенному шаману, который сразу начал грузить меня своими познаниями!

– Да не бойся ты! Фома – хоть и странный, но наш человек! И если ты ему приглянешься, то он расскажет тебе всю правду, и как лучше поступить, и что лучше сделать!

– Спасибо! Я как-нибудь без этого! – я не горел желанием объяснять Женьке, что предсказателей вокруг меня и так пруд пруди, и мне бы просто забиться куда-нибудь и отдохнуть от потустороннего!

– Зря Вы так, молодой человек! – интонации Фомы явственно намекали на то, что без сеанса массовой психотерапии мне не обойтись, – я вижу в Вас много агрессии, скрытых гекатомб, невыстраданных желаний и никчемного беспокойства! И все это я могу снять с Вас в любой момент!

– Скрытых чего? Уж больно термин непростой! Нет, спасибо! – я был тверд. Я схватил бутылку пива с Женькиного стола и выскочил в коридор, – Жень, давай просто пивка попьем, а своего колдуна прибереги для себя лично!

– Ладно, не бузи! – Женька вышел вслед за мной, – Фома просто не может по-другому, слишком мощный и слишком могущественный маг! Поэтому и кидается на всех, поскольку не в силах удержать внутри льющуюся на него с небес благодать!

– Благодать! – я сделал над собой отчаянное усилие, чтобы не рассмеяться во весь голос, – гляди ж ты! Вот не знал, что теперь иметь при себе колдуна стало модным!

– Точно! Пойдем покурим?

– Давай!

– Вот именно, что модно! Мне-то он нафиг не нужен, но зато производит сногсшибательное впечатление на других. И особенно, если натравить, как следует. А в торговле бензином такие люди очень помогают! Можешь мне поверить на слово!

– Ладно, Женька, ну их в баню твоих колдунов! Лучше расскажи, как семья?

– Нормально! Женат, пацан, дочка и еще пацан, дом себе поставил рядом с городом. Три этажа, три гаража, три пристройки, и земли три гектара! Нравится мне это число! Вот и любовниц у меня тоже три! Гармония!

– Что, правда? – честно, я был поражен. Женька был силен, это факт. Я по сравнению с ним – чисто мышь, о которую можно вытирать ноги, а то и раздавить походя. Мне стало противно, в очередной раз мне захотелось немедленно заняться самобичеванием, и в который уже раз произнести обвинительную речь в адрес столь неблагодарной ко мне судьбы.

А Женьку понесло. Он нашел свободные уши и стал грузить меня приключениями – во всех частях света, где только успел побывать за это время. Начиная от Японии и Китая и заканчивая Мексикой.

Я молча пил пиво, понимая, что ничего иного, кроме как слушать, мне не остается. Мы стояли в тамбуре и время от времени выходили за новыми бутылками. В отличие от Женьки я старался пить понемногу. Он едет на отдых, а мне еще завтра пахать – плюс отбиваться от неведомых бандитов!

В итоге через час Женька так наклюкался, что не мог держаться на ногах. Я же по сравнению с ним был чист, как кристалл. Пришлось сдать его на руки добрым молодцам-охранникам во главе с гламурным колдуном, который снова предпринял попытку приобщить меня к магическим таинствам.

В этот раз его напор был особенно силен. Он делал ударение на необходимости внимать бесконечному и сулил успех. Я слушал его вполуха – но и этого было достаточно, чтобы через две минуты у меня страшно заломило в висках, и прослезились глаза.

Может быть, от внутреннего дискомфорта, а, может, от того, что я был слегка пьян, и картина мира перед глазами утратила резкость и присущую ей четкость, я неожиданно для самого себя вошел в очень необычное состояние.

Все-таки последние мои опыты с восприятием реальности сказывались, и я стал намного более чувствительным, чем прежде. Даже и не чувствительным, а каким-то иным: какие-то скрытые области во мне пробудились к жизни, и когда я концентрировал на них свое внимание, они затягивали меня и меняли мое отношение к действительности.

Сейчас я непроизвольно оказался в одной из этих областей. Я понял это сразу: в мгновение ока мир передо мной растаял и появился вновь, только в совершенно иной форме, чем прежде. Колдун превратился в какой-то раскачивающийся отросток с утолщением на месте головы – он был смешным и совсем нестрашным.

Я отчетливо видел, какие мотивы им движут: прежде всего – жажда властвовать и повелевать. Я понимал, что за ним нет особой силы, а та, что есть – обусловлена союзом с темными сущностями, которые втроем стояли у него за спиной. Они представлялись мне в виде полупрозрачных образований и не относились к нашему миру.

Колдун имел с ними сильную связь. Он использовал их возможности, чтобы подчинять для них человеческие существа, а они в свою очередь наполняли его ощущением черного могущества. Он был их проводником, они стали его настоящей сутью и изменили его восприятие под себя.

В нем не осталось ничего человеческого, он был холоден, как и они. И также безмолвно жесток. В нем не было и тени сомнения, стоит ли практиковать свое колдовство на обычных людях. Он точно знал: стоит – и совсем неважно, хотят ли этого его жертвы.

Сейчас же в отношении меня колдун просто развлекался: вероятно, он хотел еще раз продемонстрировать свое умение перед охранниками – ничего другого я в нем не обнаружил. Или это было первоначальной побудительной причиной, а потом он вошел в раж и уже не мог остановиться. Сути дела это не меняло.

Я ощутил внутри холодное желание оторвать его мерзкий отросток, которым он беспрестанно и назойливо кивал, пытаясь нащупать брешь в моей защите. Что-то во мне поднялось, сконцентрировалось, и я почувствовал, как становлюсь невероятно сильным, как в меня извне приходит нечто настолько могущественное, что я могу растоптать колдуна одной левой.

Я не мог сдержаться, поднял ногу и придавил его, как таракана, чувствуя, как сминается его панцирь, и из-под моей ноги слышится тонкий заунывный писк поверженного и сломленного существа. Признаться, у меня возникло желание его убить, но я не смог. Что-то, что управляло мной, просто опрокинуло и высушило колдуна, но не лишило его жизни, и я был уверен – вскоре он опять оклемается. Но этот удар будет помнить всю жизнь.