Ирина Глебова - Мне снился сон…

– Ну… наверное.

– Капитал не должен лежать камнем, он должен работать. И вот этим как раз занимаюсь я. Интересно?

В его голосе появился азарт. У Вики тоже заблестели глаза:

– Говори, говори!

– Если помнишь, у меня два высших образования. Военная академия и Институт Бизнеса. В институте любимым предметом у меня был «анализ вероятностей». Не случайно: я сейчас один из лучших аналитиков нашего банка – не отделения, а именно всего банка. Во всяком случае, вхожу в десятку лучших. Подожди, не спрашивай, я сам сейчас объясню!

Он настолько увлёкся, что встал, подошёл к окну, отодвинул штору. Ветви близкостоящего огромного ясеня были усыпаны снегом, от снега, завалившего двор, казалось светло. Всё искрилось, переливалось. «Сильный мороз», – мелькнула мысль у Вики… Игорь повернулся к ней:

– Такой специалист отлично ориентируется в сфере мировых процессов бизнеса. Такой специалист попросту говоря диктует своему банку, куда, в какие ценные бумаги и акции надо вкладывать деньги клиентов. Вот это и есть моя работа. Но не только. Кроме того, я являюсь «управляющим» нескольких личных, очень крупных, счетов. Именно таких, как я тебе рассказывал: наследственных, завещанных. Я ими распоряжаюсь. Они вложены в акции самых продвинутых и стабильных компаний – нескольких российских, но в основном зарубежных: Майкрософт, Даймлер, Гугл… Я ни разу не ошибся, не прогорел, так что поверь, меня ценят.

– И хорошо платят?

– Платят хорошо, – Игорь улыбнулся. – Но не это главное. Я получаю определённый процент с каждой проведённой мною или по моей рекомендации операции. С каждого трансферта мне отчисляются комиссионные. Не поняла? То есть, как только происходит движение денег на счетах, которые я веду, я получаю вознаграждение. А поскольку вклады эти постоянно растут, увеличивается и личный мой капитал. А он, как ты можешь догадаться, тоже не просто лежит в банке, тоже вложен в ценные бумаги, тоже работает… Теперь ты лучше поймёшь то, что я сказал родителям: ваш долг перед банком я погасил за счёт комиссионных, которые мне должны выплатить – это просто очередное отчисление за давний и очень удачный вклад одного денежного капитала.

– И всё же мне трудно представить… Такие большие у тебя комиссионные? Хватило выкупить нашу квартиру? Такая сумма!..

– Я даже её не заметил. Ну, получу другие проценты, другие комиссионные, они добавятся к основному счёту, тут же уйдут в работу…

– Может, ты олигарх? – Девушка состроила восторженную гримасу.

Игорь, не отрывая от неё взгляда, покачал головой:

– Не люблю это слово. Опереточное оно какое-то. Я – обеспеченный человек.

Вике пришла в голову интересная мысль.

– Слушай, Игорь… Ты вот говоришь, что вклады твоих клиентов долгосрочные. То есть, на десятилетия. А бывает, что наследника у такого вклада уже нет? Или он уехал из страны, а где живёт – неизвестно?

– Ты тоже хороший аналитик. – Он покачал головой. – Вновь попала в точку. Я как раз недавно ездил в Норвегию, разыскивал наследника такого вклада, чей срок подошёл к концу. Нашёл. Там люди бедно не живут, но когда я назвал уже пожилому человеку сумму его наследства, он чуть сознание не потерял.

– И что? Забрал вклад?

– Нет. Мы с ним поговорили, я кое-что подсказал… Основные деньги остались в банке, будут и дальше крутиться. А хозяин станет получать очень приличные дивиденды… Знаешь, банку, который ищет своих вкладчиков, люди доверяют. Ну а я остался, как и был, управляющим этого вклада.

Виктория подошла, стала рядом, глядя в окно. Игорь тоже повернулся, но разглядывал не двор – расчищенные от сугробов дорожки, заснеженные деревья, освещённые окна напротив… Он смотрел на профиль девушки.

– Знаешь, – улыбнулся, покачал головой, – я никогда не рассказывал Лине о работе. Она бы поняла, не сомневаюсь. Просто ей это было не нужно, не интересно, да и мне совсем не хотелось что-то с ней обсуждать…

Виктория молчала, думая: «Он специально заговорил о Виталине. Даёт понять – она в прошлом, её нет. Но тень её не станет между нами… Наоборот, общие воспоминания объединяют…» Она повернулась и сразу увидела глаза Игоря. А в них – ожидание, вопрос, надежда, что-то ещё… Задохнулась: Господи, ведь он только что спас их семью, уберёг от потери крова! И не пожалеет об этом, даже если она снова скажет «нет».

Нежность к этому парню обожгла щёки, наполнила глаза слезами. Она провела ладонью по его волосам, щеке…

– Игорь, спроси меня… Но сначала скажи сам: ты меня любишь?

– Я всегда тебя любил, люблю и буду… Но, Вика, скажи мне?..

– Во мне всё перевернулось, Игорь! И я тебя люблю!

Слёзы, которые она уже не могла сдерживать, текли по щекам. Они держались за руки, но удерживались от последнего рывка друг к другу… Игорь спросил:

– Вика, это правда? Я боюсь: а вдруг твоё чувство – это только благодарность? Любовь в благодарность…

Он непроизвольно сильно сжал её пальцы, она потрясла кистями, вырываясь, и наконец обняла его, прижалась.

– Игорь, Игорёк! Какая разница, отчего один человек любит другого? Вот у меня бабушка полюбила своего второго мужа за то, что он её сильно полюбил. И прожила с ним счастливо до самой смерти. А в первого своего мужа влюбилась просто так, ни за что, с первого взгляда. И рассталась через два года.

Отстранилась, посмотрела в его близкое лицо, улыбаясь и плача одновременно:

– Любовь из благодарности может быть очень сильной. И нежной.

«Как хорошо!.. – думала Вика, когда Игорь долго не мог прервать поцелуй, словно боялся. – Почему я так долго упрямилась…»

Они вышли на кухню ужинать, держась за руки, с такими откровенно счастливыми лицами, что мама не удержалась, сделала отцу знак: «Ты видишь!»

С каким до боли сладостным наслаждением разминает человек мышцы, сбросив со спины тяжёлый груз… С какой же светлой радостью оживает, раскрывается душа, избавившись от груза угнетающих забот!.. Весь вечер прошёл у Пичужиных легко, радостно: и говорилось, и вспоминалось, и смеялось всем от души. Мама всё рвалась рассказать Игорю о том, какая Вика была в детстве, отец останавливал её, но иногда и сам подхватывал: «По деревьям лазила, как обезьянка, ловко…» «Ну да, упала, руку сломала, в музыкальную школу два месяца не ходила…» «А ведь Вика музыку сочиняла, – снова вспомнил папа. – Классе в шестом-седьмом. Она тебе не говорила? Очень хорошие мелодии, мы с матерью сохранили запись…» В конце концов родители ушли, а Виктория и Игорь остались мыть посуду. Посудомоечной машины не было, Пичужины недавно купили стиральную машину-автомат, посудомойку планировали со временем. Да и то, Нина Антоновна была против.

– У нас что, семья огромная? Горы посуды собираются? – восклицала она. – Зачем мне нужно, чтоб у меня на кухне два часа что-то гудело! Да я за три минуты вымою три тарелки…