Евгений Филимонов - Иди сквозь огонь

Кирилл сжал кулак, помолчал, а потом всё-таки спросил:

– А тебе ведь не помогло.

Роза улыбнулась.

– Разве? Мы здесь, они там. Ещё как помогло, волк.

– Почему ты упорно называешь меня волком?

– Так кровь в тебе волчья, ярая. Вижу так. И сила в тебе есть, да вот только что даст она тебе – не вижу, закрыто от меня.

Роза цыкнула, потирая разбитую скулу.

– Проводите меня? Защита у меня есть, да… – она усмехнулась. – Но с вами надежнее будет.

И направилась на выход из парка, натягивая на ходу свитер Кирилла. Как и когда она его взяла – он так и не понял. Просто свитер вдруг оказался у неё в руках.

Они проводили цыганку до дороги и усадили в такси, в котором она и уехала навсегда. Больше Кирилл её не встречал. Пару раз он вспоминал данное Розой обещание, попав в жёсткие переделки, помощь цыган в которых совсем не помешала бы. Но, каждый раз сумел вывернуться сам.

Он узнал, кто она. Гадалка. Ведунья. И связываться с Видящей он не хотел, слишком изменился к тому времени.

Кайзер встряхнулся, приводя чувства в порядок. Воспоминания удивили свежестью и ясностью. Он даже не знал, что так чётко помнит тот вечер. Потёр ладонь, в которой всплыло ощущение монетки. Сжал кулак, вылез из машины и двинулся к зданию.

Грай провожал товарища взглядом, понимая, что сейчас Кирилл ступает на давно оставленную территорию. В своё прошлое.

В той битве Серый не участвовал, отсиживая наказание на кухне, но знал все подробности. Произошедшее быстро раскатилось молвой среди детдомовцев, войдя в копилку избранных историй. Милиция пару раз совалась к ним – дело всё-таки получило огласку – но прицепиться ни к чему не смогла.

Те мужики оклемались, но лучше бы они и не жили. Мутные пустые глаза, вялые движения – живые мертвецы с опущенными плечами и руками. Пацаны обходили их стороной, встречая на улице. Но вины за собой никто не держал – такова жизнь, каждый наматывал себе карму сам, каждым поступком и желанием.

Кирилл остановился на мгновение перед дверью, вздохнул и вошёл. И попал, как он понял, в приёмную.

Как и ожидалось, внутри оказалось несколько сумрачно. Полумрак расцвечивало неровными языками пламени, пляшущего в настенных светильниках. Стены облекали плотные портьеры непонятного в этом свете оттенка – то ли чёрные, то ли фиолетовые. Серебряные звёздочки на драпировке добавляли антуража, но Кирилл при виде их ухмыльнулся, слишком уж кукольно всё это выглядело. Огляделся, решая, что делать – ждать, или пройти дальше, и решил не ждать.

Но пройти не успел, из дальнего прохода вышла Роза. Правда, в этой уже немолодой, слегка располневшей женщине узнать спасённую некогда юную ведунью смог бы не каждый.

Она изменилась. И изменилась во многом, приобретя с возрастом полагающуюся печать прожитых лет и мудрость пережитого. От женщины пахло Силой. И эта Сила катилась перед цыганкой, как ветер гуляет по опавшей листве, вздымая её в воздух – не из желания, а просто потому, что он таков.

Лицо Розы утратило мягкость юности, высокие некогда скулы раздались, изменив озорную красоту на тяжёлое великолепие зрелости. Утратив молодость – красоту Роза не потеряла.

Фигуру цыганки укрывала тога, тяжёлыми складками ниспадающая до самого пола. Волосы украшал обруч с небольшим камнем, похожим на куриное яйцо. Унизанные кольцами и перстнями пальцы спокойно перебирали чётки из чего-то с янтарным отблеском – может, это и был янтарь, Кирилл не смог различить.

Он уже хотел представиться, но цыганка, вперила в него тяжёлый взгляд чёрных глаз, всматриваясь во что-то невидимое. И обводя его взглядом, вздрогнула. Изобразила какой-то пасс руками, словно отводя нечто невидимое, кивнула и приглашающее поманила рукой, исчезнув затем в проходе.

Когда Кирилл вошёл, она уже сидела за столом напротив входа, лицом к нему. Руки её покоились на столешнице, невозмутимый взгляд приветствовал, не задавая вопросов.

В воздухе висел аромат пряностей, расслабляющий и ободряющий.

Кирилл оглянулся, не увидев ничего – ни дивана, ни кушетки – направился к столу, у которого стояло плетёное кресло. Но был остановлен взмахом руки.

– Зачем пришёл? – голос у Розы тоже изменился. Налился тяжестью и тонами, словно каждый год добавил маленький, но ощутимый штришок.

– За словом нужным. – Ответ пришёл сам собой. Кирилл даже не успел понять, что произносит, как сказанные слова повисли в воздухе осязаемым облаком.

И облачко это втянулось в руку цыганки, снова сделавшей какой-то сложный пасс. Роза пошевелила пальцами, словно скатывая с них что-то в шарик, поднесла к глазам и стала рассматривать с интересом. Потом отбросила это нечто за спину и отряхнула руки.

– Ну, здравствуй, Волк. Проходи, что ли.

Кирилл не заставил себя ждать. Широко шагнул и уселся в предложенное хозяйкой кресло, сразу принимая удобную позу – не внаглую, а как подобает гостю – мягко и с достоинством.

– Здравствуй, Роза. – Он склонил голову, выказывая вежливость и уважение. – Узнала?

– Да как не узнать-то. Волчья кровь ярко горит, я же тебе говорила. А твоя ещё и силой напитана. Вот только, не та она теперь, другая.

Цыганка ткнула пальцем в его правое плечо и продолжила:

– Это вот. Гадость! Откуда?

Кирилл усмехнулся тяжело:

– Да всё оттуда, Роза. Всё оттуда. Из жизни нашей. Ходил где не надо, спасал, кого ни попадя. А потом так получилось.

– А монета моя, не вижу, где?

– Монета? Себя я и сам всегда мог уберечь, а вот другие… – Кирилл замолчал, переводя дыхание. – Подарил я защиту твою дорогому человеку. Вот только не помогло. Не помогло…

В памяти взвился костёр из прошлого, и Кирилл усилием воли загнал воспоминание назад. Но Роза уловила отсверк былого в его глазах.

– Вижу, горе большое было. И не прошло. Вот только запечатал ты его не тем, Кирилл. Совсем не тем. Но, это твоя жизнь.

– Да, Роза. Это моя жизнь. – Он гордо вскинул голову. – Как могу, живу, и других по жизни веду.

– А что пришёл тогда? – Роза улыбнулась грустно. – Ты не рычи, не у медведя ведь. Коль пришёл, гордость переломив, значит нужда у тебя великая. И не у тебя беда-то, да и не простая, к тому же. Не пришёл бы ты по лично твоей беде, сгорел бы, но сам бился бы. А тут…

Кирилл вскинулся на намёк о сгорании, но промолчал. Роза же продолжила:

– Сила в тебе, Кирилл, всегда имелась. Тогда она чистой была, когда меня спасал, сейчас – нет. Но она осталась. И хорошо, что меня вспомнил.

Долги отдавать надо. Ведь, нести настоящий долг – тяжело, он исполнения требует. Глядишь, помогу. И пока помогаю, глядишь и тебя самого спасу.

– Меня? – Кирилл вскинулся. – Да меня-то от кого?

– От тебя, Кирилл. От решения мальчишечьего, что некогда принял. – Роза рывком ухватила руку Кирилла, и поймала взглядом его зрачки.