Евгений Филимонов - Иди сквозь огонь

– Ой, прости, – спохватился Кирилл. – Не больно?

– Нет. – Новая знакомая улыбнулась, и его окатило волной тепла.

«Чёрт, да что со мной?» – Кирилл почувствовал себя идиотом, тем самым глупцом из девчачьих книжек, над которыми всегда потешался. Но почему-то не мог оторваться от её глаз.

Ситуация разрешилась сама собой.

– Кайзер…

Налетевший откуда-то сзади Сергей, один из лучших друзей – он появился в детдоме в прошлом году и стал за это время близким, как брат – хлопнул Кирилла по плечу и продолжил, слегка запыхавшись.

– Ты, смотрю, уже встречаешь, да? Это, там пацаны собрали, из того, что есть, вроде нормально получится ребят встретить. Хоть перебиться слегка, а там и спать…

Кирилл в ответ так же хлопнул друга по руке, благодаря за хлопоты. А Сергей тем временем восхищённо разглядывал Майю, непосредственности его завидовали многие.

– Вот ничего себе. Сергей, будем знакомы?

Майя заливисто рассмеялась, и мир вокруг них расцвёл весенними цветами.

Кайзер открыл глаза. Тяжело встал с кресла, которое так предательски обошлось с ним, расслабив и втянув в полудрёму.

События последних дней били и били в одну точку, дёргая ниточки, уходящие вглубь похороненного давным-давно. Воспоминания всплывали, не смотря ни на что.

А тут ещё и Грай, со своим вопросом и детской надеждой в чудо, вот уж от кого он не ожидал такого, совершенно. Ничего, это всё пройдет. Как только они найдут того, кто заварил всю эту кашу с уходами в иные миры и прочей мистикой.

Он саркастически усмехнулся – мистика давно стала частью их жизни. И, снова и снова напоминала о своём существовании.

– Ох уж мне эти сказочки, ох уже мне эти сказочники, – продекламировал он фразу из старого мультфильма, от неё всегда становилось легче.

Но вместо этого перед ним предстало, как живое, лицо Майки.

Кайзер застонал глухо, загоняя образ назад, туда, где он хранился все эти годы, и выпускался лишь, когда становилось совсем невмоготу.

Но она не ушла. Майя улыбнулась, окатывая Кайзера запахом весны. И он волком заметался по кабинету, пытаясь уйти, убежать от преследующего аромата. Но как можно убежать от себя?

– Нет, нет. Майя, нет. Не проси… – он согнулся от внутренней, давно уже не посещавшей его боли. – Нет!

И вскинулся в гневном порыве, став похожим в этом момент на волка, замершего в прыжке.

– Они все заплатят! Все…

И в глазах его плясали отсверки давнего пламени.

Отправив Катю домой, Пал Палыч сделал совсем не то, что только что обсуждал с девушкой, и что они решили делать дальше.

В недолгом, но бурном разговоре они перебрали множество вариантов того, как им поступить. И остановились, в итоге, на простом ожидании.

Катя даже не поняла, что её обвели вокруг пальца, заставив принять именно такой вариант.

Нет, Палыч совершенно не собирался впутывать девицу, взятую под защиту, во что-то опасное. Тем более – в прямой контакт с людьми Кайзера, которые, как он понимал, появились по её душу. Пусть Катерина идёт домой и думает, что всё нормально и жизнь течёт своим чередом. Так намного лучше и спокойнее.

Палыч усмехнулся. Да, всё-таки никакие сверхчувства не заменят опыта прожитых годов. И это не обман, а защита, совесть его абсолютно не мучила.

Позвонил Всеволоду в больницу, спросил как дела у Валета, и был ли кто сегодня. Узнав, что больного никто не посещал, и звонков от знакомых им обоим людей не поступало, Палыч успокоился ещё больше. Даже если Катя тоже схитрила, то риск её встречи с Кайзером или Граем – минимален.

Хотя, опаснее было бы столкнуться именно с Граем, чем-чем, а плохой памятью он не славился, и сразу узнает девчонку из школы, недавно попавшуюся ему на дороге и навязавшую разговор. А там недалеко и до любопытства – случайно ли они повстречались? Сергей в разговоре у рощицы произвёл на него впечатление опытного и очень опасного – Зверя? Нет, пожалуй, на зверя он всё-таки не походил. Но и псом называть его было бы ошибкой.

Палыч усмехнулся – на ум пришло сравнение, которое очень подходило Граю.

Кто не помнит Акеллу? Благородного старого волка, живущего интересами стаи. Да, именно так. И в этом волке оставалось ещё многое от того Серёги, которого он помнил. Где-то глубоко, но оставалось – иначе он даже не дослушал бы нотаций старика, а фыркнул презрительно и ушёл, не оборачиваясь, подобно Шерхану.

А Палыч почувствовал надлом в человеке, молча провожавшем его в тот день у школьной рощи, и у которого по лицу сбегала незаметная маленькая слезинка от сказанного старым мастером. И человек этот унёс в себе прощальные слова, как тяжкую ношу.

Да, сейчас Палыч жалел, что в сердцах бросил злые слова – заслуженные, справедливые… но, возможно, поспешные в отношении Сергея.

Вздохнул, и снова набрал номер Севки. Как же они его достали за эти дни, наверное, уже всё проклял. Хотя, с таким-то контингентом…

– Сева… Да, снова я, прости уж старика, достал, чувствую, хуже горькой редьки. Да? Да ладно ты, не требеси. Это, я что хотел-то, забыл совсем. Тебе ж контакты оставили соколики наши. Ну да, Грай с Кайзером. Оставили? О, замечательно. Давай-ка их мне, я запишу. Давай-давай, не открутят они тебе ничего. Счас, ага. Открутят они, насмешил. Пишу.

Палыч записал номера, повторив и проверив каждую цифру. Всё верно.

Что ж, возможно это и глупо, но он сделает то, что надумал. В конце концов, зачем разбивать мыльные пузыри, когда рядом тот, кто их пускает.

Он ещё раз поблагодарил врача, который уже и не знал, что ему думать и делать. Палыч успокоил старого воспитанника, пожелав ему удачи, и сбросил соединение.

Стоило успокоиться, отдохнуть, возможно – попить чая. И только потом приступать.

Грай аккуратно притворил дверь, стремясь избежать шума. Разговор мог и подождать, а разговаривать с Кириллом в таком состоянии не имело смысла, как и пытаться что-то сделать. Брат не любил, когда к нему лезли с совершенно ненужной помощью. Сергей знал, почему. Кайзер становился в такие моменты уязвимым, превращаясь в разбитого душевной болью человека, мучимого демонами прошлого. Да, у каждого имеется застарелая боль и скелеты в шкафу, но не каждый мог позволить выказать свою слабость. Братья могли предложить помощь, но предпочитали не ранить самолюбие вожака.

Он вернулся мыслями к отданным с утра распоряжениям. Принятое вчера решение об установлении наблюдения слегка царапало, вызывая внутренний конфликт из-за согласия с требованием Палыча оставить в покое школу и учеников. Но, что решено, то решено.

Грай не стал даже и думать, кого и как выбирать. Проблему стоило решать внутренним кругом стаи, и выбор не представлялся иным – Малыш Дэн. Жилистый, невысокий, совершенно неприметный для не намётанного глаза человечек, таящий в себе смертельную угрозу. Мастер слежки, спец по боёвке. Колючка, норовящая вонзиться в любого, кто встал поперёк.