Юрий Горюнов - Подвешенный кофе (сборник)

– Вы, Настя, – спросила незнакомка, когда она открыла дверь, и получив утвердительный ответ, сообщила, – я Ольга, знакомая Тимофея.

Настя вспомнила, что он упоминал о ней. Ольга была высокой, красивой женщиной. Светлые волосы локонами падали на плечи. На лице выделялись большие темные глаза под длинными ресницами. Кожа была смуглой, но не от посещения солярия. Темный плащ, перехваченный по талии поясом, подчеркивал фигуру. Несмотря на то, что на улице моросил дождь, плащ и волосы были сухие, а в руках не было зонта.

Значит на машине, – подумала Настя, а вслух сказала: – Да он упоминал, что вы можете прийти.

– Он мне звонил перед отъездом и сказал, что оставил ключи у вас, могу я их получить?

– Конечно, – Настя не приглашала ее войти, а повернувшись, взяла со столика ключи и протянула Ольге.

– Спасибо, – Ольга повернулась и направилась к квартире Тимофея. Настя не стала смотреть вслед, а закрыла дверь и вернулась к окну.

«Не плохой у него вкус, – подумала она, – да и сам он вроде бы не плох. Почему она не приходила раньше? Неужели столько дел? Он уехал уже месяц назад. Их дело».

Она повернулась и, взглянув на часы, решила, что пора готовить ужин. Ухаживать за цветами ей, похоже, уже не придется, новая хозяйка позаботиться. Когда она пила чай, в дверь снова позвонили. «Кто еще» – подумала она и открыла дверь. На пороге стояла Ольга, в той же одежде. У ее ног стояла дорожная сумка. Она протянула ключи Насте:

– Возьмите, я уезжаю.

– Я думала, вы останетесь.

– Не могу. Я забрала свои вещи, – указала она на сумку. – Там только мое, – словно оправдывалась.

– Я вам верю. Если он разрешил дать вам ключи, то значит доверяет. К тому же я не знаю, что ваше, что его, я просто поливаю цветы. А вы что, совсем уходите?

– Да, я больше не приду.

– А Тимофей знает?

Ольга несколько секунд помолчала: – Нет. Не знает.

– А по телефону не можете сказать?

– Не могу. Он не может говорить, да и я не хочу. Потом все узнает. Надеюсь, поймет. Я не считаю себя героиней в этой жизни.

Ничего не понимая из ее слов, Настя спросила:

– Причем здесь героиня?

– Вы ничего не знаете?

– А что я должна знать? Я же вам сказала, что не знаю его. Да и видела всего пять минут.

– Он в больнице. В реанимации. Уже давно. Мне об этом сказали его друзья. Я много думала, и решила, что не смогу с ним быть. Моя работа не терпит самоотречения.

Говорила Ольга, резко, отрывисто. Ее слова звучали попыткой оправдать себя, за принятое решение.

– А что с ним?

– Не будем об этом. Я не знаю даже, когда он сможет вернуться в эту квартиру. Извините, мне пора, – и Ольга, подняв сумку, направилась к лифту.

– А в какой больнице он лежит? – вслед ей спросила Настя.

– В первой городской.

– А как его фамилия?

– А вы героиня! Звягинцев, – ответила Ольга и вошла в подошедший лифт.

Настя закрыла дверь. Она понимала, что с соседом случилась беда, и эта его знакомая не захотела его ждать, тем, более не известно в каком он состоянии вернется, да и вернется ли. Осуждать ее она не собиралась, это их отношения, но ясно, что Ольга сбежала. Видимо не все так просто у Тимофея. Настя набрала номер Вики.

– Что сосед вернулся? – задала вопрос Вика, услышав голос Насти.

– Уже с неделю.

– Как давно? И ты молчишь? Ты что от меня скрывала, что он приехал, и ходила к нему в гости? Теперь это называется поливать цветы? Значит, у вас все давно, – уверено подвела итог подруга. – Правильно, а то скоро зима, наденем шапки, пальто и кто увидит во всем этом нашу истинную красоту.

– Да подожди ты, – прервала ее Настя, – дай сказать. Что ты там фантазируешь. С твоими фантазиями тебе любовные романы писать надо. Все не так.

– А как?

– Он в больнице. Приходила женщина, его знакомая, забрала свои вещи и уехала. Вот она и сказала, что он в больнице.

– Он что теперь инвалид?

– Не знаю, но в больнице здоровых не держат.

– Ну, с этой фифой все ясно. Он болеет, а кому хочется ухаживать за больным, тем более не муж. Где он?

– В первой городской. В реанимации.

– Ого! И давно?

– Видимо да.

– Что собираешься делать?

– Вот думаю, надо бы навестить.

– Тебе это зачем? Поливаешь цветы и поливай. Или хочешь отчитаться перед ним? Пусть родственники заботятся.

– Это ясно, но все же.

– Не сходи с ума.

– Я и не схожу, но может, ему помощь нужна.

– От тебя точно… Но зная тебя, переубеждать не буду. Когда пойдешь?

– В понедельник, после работы и схожу.

– Мне потом позвони, а то я в ночь на вторник не усну.

– Ладно.

И они, попрощавшись, положили трубки телефона.

Почему она так решила, Настя сама не смогла бы, точно ответить. Вероятнее всего это было желание помочь человеку, который попал в беду, и остался один. У нее не было жалости к нему, простое человеческое сострадание.

В понедельник, Настя ушла с работы на два часа раньше. В регистратуре больницы ей сказали, в каком отделении лежит Тимофей, и она направилась туда.

Дежурная медсестра сообщила, что посещение запрещено, а на вопрос, где можно увидеть лечащего врача, указала на одну из дверей в коридоре.

Настя постучала и, получив разрешение войти, открыла дверь. За столом сидел пожилой мужчина, около шестидесяти лет, почти лысый, с усталыми глазами. Он предложил ей сесть.

– Слушаю вас.

– У вас лежит Тимофей Звягинцев.

– Есть такой.

– Как его состояние?

– А вы ему кто будете?

– Соседка.

– И все?

– А что еще надо?

– Обычно такие вопросы задают родственники и друзья, а тут просто соседка. Несколько странно.

– Он попросил меня ухаживать за цветами, когда уезжал в командировку, а недавно я узнала, что он у вас.

– Откуда узнали?

– Его знакомая приходила, – Настя не считала нужным посвящать врача в детали.

– С тех пор, как он был к нам доставлен, вы первая женщина, что пришла справиться о его здоровье. До этого были только коллеги по работе – мужчины.

– Я даже не знаю, кем он работает, есть ли у него родственники.

– По моей информации нет у него родственников. Детдомовский он. А работает военврачом. А в командировку ездил по линии медицины катастроф.

– А что это такое?

– Это высокий профессионализм в первую очередь. Это когда едут спасать жизни, когда случилась беда, когда работа в полевых условиях. Это постоянное напряжение.

– Так что с ним?

– Множественные ушибы, переломы, сотрясение мозга. Я не знаю, что там было, но, по словам коллег, он полез кого-то спасать, хотя это было не его дело, случилось повторное землетрясение и его завалило.

– И давно он у вас?

– Уже неделю.

– И что ожидаете?

– Чуда. Только его здоровый организм способен справиться. Мы можем только поддерживать его жизнеспособность.