Филип Жисе - Океан. Черные крылья печали

– Дура, – Винченцо зевнул. – Теперь он выпьет твою воду.

– Лучше он, чем ты.

– Надо же, какая любовь, – решил Винченцо поддеть Ангелику. – А как же Леопольдо? Неужели разлюбила? Стоило посмотреть в глаза смерти и все? Любовь закончилась? – Винченцо посмотрел на Ангелику, пробежался взглядом по ее обнаженным ногам. Хриплый смешок вырвался из груди. – Окажись мы сейчас на каком-нибудь острове, этот хренов доктор трахнул бы тебя за первым же кустом. И готов поспорить, ты бы даже не сопротивлялась.

– Чтоб ты сдох, Винченцо, – прошипела Ангелика, разозлившись.

– Хочу, чтобы тебя сожрала какая-нибудь акула. Ты заслуживаешь такой участи.

Винченцо захихикал.

– Нет, дорогая. Если нам суждено умереть в ближайшем будущем, то мы умрем вместе. Ты будешь рядом со мной до последнего. Хочешь ты этого или нет, но будет именно так. Никак иначе.

– Милая, не обращай на него внимания, – синьора Полетте, положила руку на ладонь Ангелики. – Он свое еще получит. Доверься богу. Он этого так не оставит.

Хриплый смех Винченцо вновь потревожил лодку.

Ангелика отвернулась от Винченцо, набросила на ноги одеяло и закрыла глаза. Винченцо все же прав. Она дура. Будь умнее, никогда бы не села вместе с ним в один самолет.

Это случилось на следующий день ближе к вечеру. Винченцо подрался с Кирком, конечно, если это выяснение отношений, больше похожее на возню черепах, можно было назвать дракой. Обессиленные и высушенные, словно мумии, они пихались, а Кирку даже удалось один раз ударить Винченцо по лицу, в результате чего под левым глазом Винченцо расплылся большой синяк. А все началось с того, что Винченцо попросил у Кирка глоток воды. Кирк, конечно же, послал Винченцо, у него самого осталось чуть воды на дне сосуда. Винченцо остался без воды раньше всех, поэтому и мучился от жажды дольше. Уже и не вставал совсем, просто лежал на своем месте и хрипел, точно умирал, а может, действительно умирал, только никто на него не обращал внимания. Каждый понимал, что следующим может быть именно он. Винченцо не хотел умирать, сопротивлялся, сначала крыл матами всех и вся, просил воды, потом видать, решив, что терять ему нечего, попытался отнять. Так нарвался на Кирка. Кирк был посильнее, да и чуть живее, так как у него еще оставалась вода. В итоге Винченцо продолжил лежать на дне лодке, теперь не только мучимый жаждой, но и с синяком под глазом. Идти отбирать воду у кого-либо другого уже не было сил. Только и оставалось, что лежать без движения в надежде на скорейшую смерть.

У Ангелики воды также оставалось мало, но, что удивительно, воды у нее было больше всех. Ангелика все никак не могла понять, почему. Шла к Алессандро, отпивала глоток-другой, а когда возвращалась в другой раз, воды оказывалось столько же, сколько было ранее – чуть больше половины сосуда, миллилитров триста. Сначала Ангелика удивлялась, ведь другие также экономили, а потом перестала обращать внимание. Подумала, что из-за нехватки воды в организме начала галлюцинировать. Воды у нее, скорее всего, как у всех, только с головой стало не все в порядке. Однажды придет, поднесет к губам сосуд, а там будет пусто. Вот тогда галлюцинации и исчезнут. Все станет на свои места.

А вот Алессандро, несмотря на акул, шастающих поблизости, второй день занимался рыбалкой. Некоторые подумали, рехнулся. Зачем рыбачить, когда еда еще осталась в спасательном комплекте? Из-за жары и есть-то никто не хотел, да и что такое голод по сравнению с жаждой. Так, легкое беспокойство. Но Стивен понял, что задумал Алессандро и последовал его примеру, правда, сделал это ближе к вечеру, когда солнца уже садилось. Сказал, что пресную воду можно из рыбы добывать. Подумали, и этот с ума сошел, рыба же в соленой воде плавает! Откуда в ней пресная вода?! Но потом вспомнили, что инструкция по выживанию также рекомендовала ловить рыбу не только для прокорма, но и для добычи воды из ее тела.

Мысль о том, чтобы добывать воду из рыбы Ангелике, как и остальным, сначала показалась чудовищной. Как можно взять в рот мясо склизкой, да к тому же сырой морской твари? Да от одной мысли об этом тошнота подкатывала к горлу.

После многочисленных неудачных попыток Алессандро удалось-таки поймать рыбу. Стивен определил ее как радужную макрель. Вытащив из воды, Алессандро бросил рыбину на днище лодки, укрытое одеялом. Никто ничего даже не говорил, только смотрели, как макрель трепыхается в лодке, норовя вернуться в родную стихию. Какой же красивой была эта рыба: синяя спина, синие и желтые полосы вдоль боков, белесое брюхо. У рыбы было стройное тело, которое резко сужалось к вильчатому хвосту с глубокой выемкой.

Наконец Алессандро приблизился к рыбине с ножом-мачете в руке. Ангелика почувствовала жалость к этому немому, не желающему умирать существу. Алессандро также, видать, не испытывал большого желания убивать живое существо даже ради спасения собственной жизни. Какое-то время смотрел на макрель, словно в раздумии. И все же животный инстинкт самосохранения оказался сильнее человеческого милосердия.

Алессандро придавил рыбину коленом к одеялу и занес нож. Ангелика отвернулась. Когда снова взглянула на Алессандро, тот уже успел вспороть рыбе брюхо. Ангелику едва не вырвало, когда она увидела, как Алессандро отрезал от рыбины кусочек мяса и бросил в рот, обсосал его и выплюнул за борт, после чего кивнул и скрылся с рыбой в руке в своем укрытии.

Еще раньше, когда у них оставалась вода, синьора Полетте, Эбигейл и Кирк заявили, что они скорее умрут от жажды, чем прикоснутся к сырому рыбьему мясу. Но сейчас, когда воды уже не было, они смотрели на Алессандро, сидевшего в своем укрытии с рыбиной в руках, с такой завистью, что Ангелика даже испугалась за жизнь Алессандро.

В следующий раз Алессандро вытащил из воды полосатого тунца, скипджека, как его назвал Стивен, и отдал синьоре Полетте. О! Какой огонь зажегся в глазах женщины при виде скипджека со вспоротым брюхом в руках. Пожалуй, правду говорят, что человек превращается в животное, стоит ему оказаться во враждебной окружающей среде на грани выживания. Синьора Полетте даже и без ножа неплохо расчленила тунца, а потом, следуя примеру Алессандро, бросала в рот кусочки филе, обсасывала их и выплевывала за борт. К чести синьоры Полетте стоило отметить, что женщина поделилась рыбой с Эбигейл и Кирком. Ангелика никогда не думала, что человек так может радоваться мертвой рыбе. Бедного тунца обсосали от А до Я, даже глаза не остались без внимания страждущих. Ангелика была в шоке от вида перемазанных кровью и слизью человеческих лиц. Их вид и так мог внушить панику представителю цивилизованного мира – женщины с растрепанными, давно нечесаными волосами, иссушенными лицами и горящими глазами, мужчины, давно не знавшие бритвенного станка – сейчас же и подавно. Чего стоил только один вид Эбигейл: одетая в нечто, отдаленно напоминающее женские трусики, от ранней белизны которых осталось разве что воспоминание, со следами засохшей рыбьей крови и слизи на лице, теле, особенно на обнаженной загорелой груди. Это было ужасно!