Феликс Кандель - Против неба на земле

– Это не мы! Мы не таковы! Таковы иные!..

Переждал общий крик:

– А мусор?

– Мусор?

– Мусор. От которого нет прохода. Вы видели когда-нибудь, чтобы звери раскидывали окурки, обертки, пустые бутылки? Вы, преданные нечистоте?

Вздохнули:

– Нет, мы этого не видели…

Унизились…

…попросили по-хорошему:

– Поменяй тему, Тигер.

– Не поменяю. Правду не запрятывают в укрытие. Незачем. Что вы с собой делаете, приближающие конец времен? Куда продвигаетесь?.. Изобрели переносной телефон, чтобы побеседовать по душам, облучиться неспешно в уюте и покое, обратившись повсеместно в слюнявых идиотов. Кто нас тогда накормит, кто почешет за ухом?..

Помолчал. Смахнул скупую слезу. Все смахнули, почувствовав себя крайне ослабленными.

– Не добивай, Тигер, ну пожалуйста!..

– Я уж не говорю про озоновую дыру, от которой теплеет повсеместно, тают снега, надвигается очередной потоп. Вы утонете – и по заслугам, а нас-то, нас-то за что?!.. «Тако душа вопияла…», а они не слушали.

– Слушаем. Мы слушаем!..

– Я за вас более не беспокоюсь. Вычеркиваю из списка – вычеркиваю из симпатий. Стану наблюдать издали.

– Нет! – вскричали. – Только не это!..

Оборвал общий вопль:

– Нечего сказать – молчите… Так уж и быть. Готов прожить с вами оставшиеся годы. Но с условием. С непременным условием.

– Да мы! – с жаром и чувствительностью. – Да хоть какое!..

– Не рубите ветку, ветку хотя бы не рубите! На которой мы все, все вместе, только на расстоянии друг от друга. Когда об этом говорят провидцы, никто не слушает, каждый сам себе генерал. Но если заговорит собака, может, это кого-нибудь остановит?

Задумались. И правда, может остановит?..

– А сейчас идите. Мне надо заесть обиду с унижением, заспать царапку на душе. Тридл дидл, дидл дудл, о-ля-ля…

Выслушали его, устыдились, тихо разошлись по комнатам, а он принялся догрызать любимое папино кресло…

Иерусалим, 2002–2008 гг.