Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

Вся Россия больна ностальгией,
Вспоминают умильно царя,
Кто террор назовет терапией
И большие в тайге лагеря.

Кто-то горло лечил керосином,
Кто-то улей занес на балкон,
Кто-то лечится лампочкой синей,
Кто-то сиднем сидит у икон.

Кто-то вспомнит икру в магазинах,
Море водки, цена – три рубля,
Продавщица, красавица Зина,
Материлась, ну сущая бля.

Футболисты у нас чемпионы,
Первым в мире был русский хоккей,
Физкультурников шли легионы
И болельщики разных мастей.

Как летали мы первые в космос
И ловили на танцах стиляг,
Под подушками прятали комикс
И в наушники слушали «шляг».

Мы над ними сейчас улыбнемся,
Но и наши промчатся года,
Может, так же и мы соберемся,
Посудачить, чья слаще вода.

Стою, склонившись у лампады,
Монашек вижу, звук «Ламбады»
Меня опять повел к греху
И руки тянутся к стиху.

Рука моя совсем чужая
Мне рюмку тянет вместо чая,
Опять напьюсь сегодня пьян,
А пьяный я всегда буян.

И снова утром громко каюсь,
Иконы лбом своим касаюсь,
Ловлю святого хитрый взгляд,
Он говорил, что водка яд

И беды все идут от страсти,
Любовь подобна дивной сласти,
Мы за нее рычим как львы
И не жалеем головы.

Чего я каждый день влюблен?
Какой гарем, где много жен?
Я скромной жизни образец,
В горах пасу своих овец.

На рынке купил я лавровый венок
И сборник стихов там, на книжном развале,
А рядом домашнее лилось вино
Из бочек в огромном подвале.

Я в старом венке всем стихи стал читать,
Поэты там все с орденами,
Собрались по сотне и вирши в печать,
И слава полилась в карманы.

И вдруг я увидел свои там стихи,
Как всем, захотелось мне славы,
А где-то вдали уж кричат петухи,
И критик зовет на расправу.

Берегите всех ваших врагов,
Что даны, как пути указатель,
Что не пустят в страну дураков
И забудут о праздничной дате.

Враг порхает как бабочка-гад,
Словно моль в гардеробе любом,
Раньше вас он и выпьет ваш яд,
И ваш гроб разобьёт топором.

Раскидает венки по дороге
И засыплет могилу землей,
И пойдут ваши голые ноги
По знакомой тропинке домой.

И поверьте, не все люди гады,
Есть мужчины и есть слово честь,
Будьте им бесконечно вы рады
И он будет навечно ваш весь.

Вот пришло ко мне одиночество,
На ковре моем скромно топчется,
Проходи смелей, составь общество,
Может, лень моя скоро кончится.

Одиночество, одиночество,
Ты без имени и без отчества,
То ли нищее, то ль Высочество,
Мне с тобой поболтать очень хочется.

Я могу тебе почитать стихи,
Можешь мне сказать, что они плохи,
Я тебе расскажу про свои грехи,
Нам с тобой поутру пропоют петухи.

Одиночество, одиночество,
Ты без имени и без отчества,
То ли нищее, то ль Высочество,
Мне с тобой поболтать очень хочется.

Посмотри, вот в ночи огонек,
Рядом тень, там девчонка одна,
Ее дом, как и мой, одинок,
Она каждую ночь ждет меня у окна.

На палубе брига стоит тишина,
Качает волна наше судно,
И с берега музыка чуть нам слышна,
И голос: Калимба де Лу́на…

Нам в жизни пиратской две радости есть:
Удача и пир до рассвета,
Есть штука такая – пиратская честь,
Как пуля в стволе пистолета.

Был берег пустынный, нигде ни следа,
Из женщин близка мне Фортуна,
Откуда же музыка к нам донеслась,
И голос: Калимба де Лу́на…

Нам в жизни пиратской две радости есть:
Удача и пир до рассвета,
Есть штука такая – пиратская честь,
Как пуля в стволе пистолета.

Команда смотрела на берег с тоской,
Вдруг голос: испанская шхуна!
И старый пират с золотою серьгой
Запел нам: Калимба де Лу́на…

Нам в жизни пиратской две радости есть:
Удача и пир до рассвета,
Есть штука такая – пиратская честь,
Как пуля в стволе пистолета.

Я пью с тобой в обнимку кофе,
Не нужен сахар – ты сладка,
Закрыв глаза, читаю тебе строфы,
Что прямо из души слетают с языка.

С тобой принесся ветер вдохновения,
Я был поэт в сегодняшней любви,
Был понедельник, стало воскресенье,
С календаря листок сорви.

Как жаль, что это мы забудем
В своих краях в заботе дней,
Намеком я поведал людям,
Что на земле всего важней.

По утрам в России тихо,
Вниз глядит смурной народ,
Это значит, дремлет лихо,
Или в поле где бредет.

Вот несется это лихо,
На всю улицу гармонь,
Отойди-ка, сторожиха,
Выходи, мой конь-огонь.

Разукрашена повозка,
Залихватский громкий свист,
Ты не бойся, черноока,
Тресни в душу, гармонист.

Расступайтесь шире люди,
Воли требует душа,
Боже мой, какие груди,
До чего ж ты хороша!

И пошло у нас веселье,
И стоит стена к стене,
Красной льется акварелью
Кровь по ранней седине.

Отливай плохую юшку,
Дури хватит без вина,
Пропадем и за понюшку,
Жизнь сегодня нам дана.

Обнимаю девку красную,
Так целует горячо,
Под главу ее прекрасную
Подставляю я плечо.

Утром встанем где-то в сене,
Что же чувствует душа?
В этой жизни многоженец,
До чего ж ты хороша!

На прогулке два гусара
Пошутили на рыси,
Что воскресные базары
Есть лицо Святой Руси.

В скобяном найдешь подковы,
За углом висят штаны,
Экипаж стоит вот новый
Для красавицы жены.

Вот блины, а там икра,
На столах дымится чай,
И везде идет игра,
Шулеров лишь примечай.

Здесь барышники лихие
Подведут к тебе коня,
Бабки могут быть больные,
Положись, брат, на меня.

Для людей везде забавы,
Для купцов – серьезный торг,
Песни ветреной Любавы,
За кулисы – свежий торт.

Ближе к ночи у цыган
В черных шапках лихачи
Ожидают тех, кто пьян,
И скрывают их в ночи.

У цыган лихая пляска,
Величание купчин,
И совсем у них остаться
Не находим мы причин.

Этикеты и запреты,
Скучно, братцы, на Руси,
Песни все уже пропеты,
На коня и вдаль скачи!