Владимир Фомичев - Человек и история. Книга вторая. «Шахтёрские университеты» и «хрущёвская оттепель» на Северном Урале

Шурик уже угощал его папиросами, подносил зажжённую спичку, и как говорят в подобных случаях, оформился в «шестёрки», получив за это опекунство.

Утром я прогуливался по дощатым тротуарам, смотрел, как ржавое, невысокое солнце купалось в дымных облаках. Все улицы из-за горной местности были наклонными, так что по ним можно было или идти в гору, или спускаться с горы. Заметил, как широкими шагами ступал по прогибающимся доскам тротуара то ли Стёпа, то ли Федя, а рядом с ним семенил Шурик, снизу вверх заглядывая тому в лицо. Меня это немного насмешило, но в то же время я испытал какое-то облегчение, так как отпала необходимость заботы о нашем тандеме. Я всегда любил пословицу: одна голова не бедна, а бедна, так одна.

Поднимаясь выше в гору, по этой, как оказалось, центральной улице, я увидел здание, похожее на училище, такие же колонны украшали его фасад, только размерами оно было значительно больше. Свернув с главной улицы, я подошёл к этому зданию.

По правде сказать, я искал, где бы мне чего-нибудь поесть, сытнее и дешевле, если уж не совсем бесплатно. У входа в здание красовалась вывеска больших размеров, чем на входе в училище. Чем-то даже немного недосягаемым для меня повеяло от её содержания. В ней сообщалось, что это «Горный техникум» и какие специальности можно получить в этом учебном заведении. У входа несколько ребят, как я понял, собирались идти обедать. А так как это было очень актуально и для меня, то я у них полюбопытствовал, где они это собираются сделать. На мой вопрос тут же откликнулся симпатичный, одетый по моде юноша, примерно одного возраста со мной. Он сказал мне, что «это можно осуществить в нашей столовой», и пригласил идти с ними. Мы вошли в здание и по широкому длинному коридору дошли до столовой. По пути мы познакомились. Славка, как он отрекомендовался, с присущей ему коммуникабельностью, быстро разговорил меня. Узнав, что я приехал с дальнего Запада на этот Северный Восток, с целью поступления в училище, он как-то удивлённо посмотрел на меня, хмыкнул: а почему в училище?

Я объяснил, что, не имея материальных средств для продолжения образования в МГУ, не говоря уж об Оксфорде, я был вынужден выбрать училище, где кормят, одевают, предоставляют жильё и обучают специальности, которая мне может впоследствии обеспечить средства к дальнейшему существованию. Оценив разумный практицизм моего ответа, Славка тут же предложил альтернативу: а почему бы тебе не поступить сюда, к нам? Стипендия в «Горном» большая, после первого курса – практика, а это уже приличные деньги, и таких практик за время обучения несколько. Далее он с жаром продолжал рассуждать: я ничего не имею против рабочих специальностей, которые получают в училище, но всё-таки здесь можно получить инженерно-техническое образование.

С этим мне было трудно не согласиться. И я с сожалением произнёс: всё это правильно и хорошо, но ведь сроки приёма в такие учебные заведения давно прошли.

– Ну, это мы сейчас будем посмотреть, – как-то оживившись, сказал Славка и подсунул мне свою булку к чаю, увидев, насколько скудна моя трапеза, по сравнению с его обедом.

Сказав своим приятелям, чтобы они его не ждали, он завёл меня в аудиторию, где, как видно, шёл экзамен.

– Вот, Зоя Николаевна, – обратился он к женщине, сидевшей за столом и, как я понял, принимавшей экзамены, – привёл Вам абитуриента, который опоздал по своей занятости вовремя явиться на приёмные экзамены.

Зоя Николаевна посмотрела на меня через тонкие стёкла очков. Она по достоинству оценила наигранно-серьёзный тон Славки и пригласила меня сесть за стол напротив себя. Славка тем временем деловито обошёл сидящих в аудитории. Зоя Николаевна положила передо мной лист бумаги со штампом и предложила мне написать на нём то, что она сейчас продиктует. Я исписал под её диктовку чуть более половины листа, и этого, по мнению Зои Николаевны, было вполне достаточно, чтобы судить о моей грамотности. Она быстро пробежала написанное мной, и не знаю отчего, но мне показалось, что она немного порозовела.

– Здесь вот по правилу нужно ставить запятую, а по другому, более старому, – не обязательно, – как бы даже советуясь со мной, проговорила Зоя Николаевна. Она будет моей доброй Феей на весь период моего обучения.

– Если переписали, то подавайте ваши труды мне, – обратилась она к пишущей братии, которые, видно, уже справились со своим уроком. Отпустив ребят, Зоя Николаевна подала мне ещё один листок.

– Если я правильно поняла Вашего поручителя, – тут она взглянула на сидевшего тихо Славку, – Вы имеете желание поступить в наше учебное заведение? – И на мой утвердительный ответ она предложила написать мне Заявление и в нём указать, на какую специальность я претендую.

Тут Славка подсказал мне, что он поступил на специальность «Подземная разработка угольных месторождений». Тогда и я в своём «Заявлении» указал ту же специальность.

Покончив с этой формальностью, Зоя Николаевна повела меня в секретариат, для дальнейшего выполнения формальностей по приёму. Там Зоя Николаевна с секретаршей очень быстро всё оформили и мне выдали направление на заселение в общежитие. Славка довёл меня до нужного мне общежития, а их было более десятка двухэтажных деревянных домов. Сдав меня с рук на руки коменданту общежития, Славка попрощался со мной.

– Я при случае навещу тебя, – пообещал он. На мой немой вопрос он ответил: – Я живу в другом общежитии вместе с братом-старшекурсником.

Комендант, а это была женщина средних лет, привела меня в комнату, где стояли всего четыре кровати. Мало того, кастелянша тут же выдала мне постельное бельё.

Три кровати были уже заправлены аккуратно, и на каждой красовались по две пухленькие подушки. Я постарался так же заправить и свою кровать. Возле каждой кровати стояла своя отдельная тумбочка. Посередине комнаты был стол и четыре стула.

По пути к общежитию, Славка ввёл меня в курс дела.

Оказалось, что лезть в шахту, то есть в подземелье, даже в качестве начальника, мало кто желает, особенно юнцы. Здесь даже срабатывала не престижность профессии, а постоянно грозящая опасность, и не только за свою жизнь, а и за жизнь вверенных тебе горняков. Так вот и в этом году случился недобор, а Зоя Николаевна оказалась на острие этой проблемы.

Объяснил, что ребята, которые там что-то писали, на самом деле не писали, а переписывали свои же диктанты, которые исправила Зоя Николаевна. А почему Зоя Николаевна к нему так относится, Славка объяснил просто: она моя землячка, была чемпионкой области по лыжам, поэтому Славка и старался помочь ей с набором.

Вскоре пришли мои однокомнатники, которые поселились здесь раньше меня. Познакомились. Двоих из них звали Викторами, третьего звали Фёдором. Один из Викторов и Фёдор уже окончили Горнопромышленное училище и имели подземный стаж работ. Другой Виктор приехал даже из Туапсе и носил претенциозную фамилию Гречко. Спать легли не рано. Постель была удобная, чистая, но сон ко мне не шёл. Мозг чуть ли не закипал от нахлынувших проблем, забот. Ситуация обострилась и стала чуть ли не критической. Ещё бы! Из моего плана сразу выпали два основных звена: еда и одежда. Чем и как их заменить – было уму непостижимо. Я сразу же написал письмо в деревню матери, где объяснил создавшуюся ситуацию.