Екатерина Смирнова - Богиня песков

Несколько секунд он стоял в панике: сломался! Погиб! Позорно пропал! – но теперь дороги назад не было, человек лежал на полу, и он, стараясь не шуметь, хватал свои пожитки и запихивал в сумку – немногие бумажные записи, металлические штуковины из тайника, инъектор, пружину, аптечку и синий диск, тот самый дурацкий диск, который даже во сне, бывало, носил с собой в кармане. Бессмысленные сборы, ведь через минуту – топот ног и хватание за руки, и…

Он подобрал дурацкие полы накидки, подтянулся, выпустил ногти и полез вверх, стремясь к куполу башни. Уходить придется быстро и шумно. Если не убьют, то пусть будет хотя бы спектакль. Все равно мягко не обойдется.

– Господин… – свистящим шепотом окликнули его снизу.

Таскат чуть не сорвался и повис, остановившись на полпути. Очнувшийся парень поднялся и теперь тянулся к нему, и в руках, поднятых в умоляющем жесте, не было ничего. Черная тень его плясала на стене, и посланнику стало абсолютно ясно: будет все по-другому.

– Вы даже не спросили меня… – прохрипел стражник, берясь за подбородок, чтобы не было больно говорить. – На эту ночь мы… н-н-н… договориться, о, старшие… Бежать…

– То есть как? – Таскат мягко спрыгнул вниз и взял парня за плечи. – О чем это ты?

– Стража внизу околдована… – прохрипел парень. – Они не поднимут тревогу. Я подменил их диски на измененные, и мы сможем отвести им глаза… Вы бы хоть спросили… Быстрый какой…

Таскат тряхнул незадачливого спасателя. – Идем.

Спускаясь вниз, он не мог еще до конца поверить, что на него не набросятся. Но все было тихо, плечистые ребята стояли, глядя в темноту, как две статуи, и их бесстрастные лица не выражали ничего. Шаг за шагом кровь гудела в висках, облака скрывали луну, и, когда два беглеца миновали ворота, Таскат почувствовал, что готов упасть на дорогу, только бы не чувствовать ничего. Все запахи кричали о страхе, о смертном страхе, и его провожатый был испуган не меньше, но все ближе был Осенний квартал, и дом мага Кийли, и то, что осталось от приюта, устроенного для посланцев богини в задней комнате лавки. Город развернулся тысячей убежищ, миллионом крохотных гнезд, по позвоночнику пробежали искры, и Таскат почувствовал, как натянулась кожа на лбу и висках: инстинкт жертвы уступал место инстинкту охотника.

– Возьмите меня с собой, господин посланник! – попросил темнолицый.

– Но чей ты?

– Меня послали Сур и Лур, наследные принцы макенгу – улыбнулся он сквозь страх. – Просили передать, что наша страна не оставит вас в покое.

Они прошли ворота, где шестеро молодцов стояли неподвижно, смотря в небо, и углубились в лабиринт переулков. Страх рассеивался, как туман, и в кристальной ясности стали слышны даже тихие звуки: шорох шагов, кашель за ставнями, писк насекомых и еле слышный свист какого-то вора. Освещенные улицы оставались позади. Мир оживал.

Таскат захохотал бы, если бы умел. Вместо этого он прислонился к стене, слыша, как мимо проходит патруль, и часто задышал, открыв рот так, что видны были задние зубы.

– Закурите – сказал парень и протянул ему самокрутку вместо привычной плошки. – Это просто сырая трава, без ароматического масла. Закурите, помогает…

Он похлопал сообщника по плечу, привалился к стене и в первый раз, без фильтров, с огромным наслаждением затянулся едким дымом. Нос жгло, как огнем. Из глаз выступили слезы.

Все-таки ферзь.

В тайном убежище за городом, в подвале полуразрушенной башни, Кийли спал плохо: ночью его обвивало кольцами странное существо с яркими глазами.

– Это не твои друзья беспокоят мой сон? – спросило существо и умильно сощурилось.

– Кто ты? Кто? – заорал перепуганный Кийли. – Почему ты держишь меня?..

Я – И-ти – сказало существо, переливаясь и смеясь. – Не бойся. Ты уже долгое время слышишь неясные звуки, и у тебя болит голова. Правда, недоучка?

– Слышу – ответил Кийли. – Но чьи они, я не знаю. Даже тот проклятый урод с бледной кожей не знает. Пощади меня. Я умею только слушать. Я даже не все понимаю.

– А… Так это голоса из пространства – сощурилось И-ти. – Голоса из пространства я ловлю и ем с великим удовольствием. А тому человеку передай, что его соплеменники уже недалеко.

– О чем это ты? – не понял перепуганный Кийли. – Ты говоришь это мне?

Существо зевнуло.

– Он сейчас не спит. А к нам летит небесный корабль, который может пронзить ту сторону неба и спуститься к нам. Ты запомнишь эти слова, ты передашь ему? Корабль. Корабль близко.

Я решило тебе об этом сказать, и я говорю.

На этот раз просыпаться было легче, потому что он знал, что делать.

Дом Кийли был теперь непригоден для встречи, и ночью они направились туда, где ждали посланцы макенгу. Два мага, встретивших их, предложили Таскату стол, кров и возможность написать письмо. Последнее было нужнее всего. Кийли и его веселая шайка исчезли из его снов, боясь, как бы посланник не уступил в этот раз шахматную партию, и теперь он старательно написал несколько писем, сунул их в футляры и примерился, чем бы запечатать их ради достоверности. Поразмыслив, он нажал на запястье, увеличил до приличной четкости изображение символа Хэле – пять планет – и вплавил его через линзу в мягкий сургуч.

Затем Таскат выглянул из окна и решил, что пора прогуляться. Он позвал телохранителя – и любезно предоставленный паланкин двинулся по городу.

– Куда мы едем? – осведомился телохранитель, с этой ночи не отходивший от него. – Не на похороны?

– Нет, благодарю тебя за веселье, – рассеянно сказал Таскат. – У нас спасательная операция.

– Тоже весело, – отозвался макенгу. – Посмотрите вторым зрением, благородный господин.

За паланкином, где сидели Таскат и темнолицый, шли два неприметных парня, которые переглядывались между собой. За ними тянулся стражник, а неподалеку – еще один.

– Кто им успел сообщить? – лениво протянул Таскат. – Давай-ка, парень, вылезай.

– Я вылезу ближе к рынку – улыбнулся телохранитель. – Так им будет сложнее решить, за кем из нас идти. Вряд ли их только двое или трое.

И подмигнул.

Если ничего не сделать, то вечером меня убьют – подумал посланник, глядя на высокие стены, проплывавшие за занавесью паланкина, и покрутил в руках диск – опять тот самый синий диск с молниями и гравировкой, который достался ему на вершине разрушенной башни. Ему уже предлагали взять перенастроенные, посвященные Ланн – с благодарностями за идею, с поклонами и речами.

У него появились другие идеи, которые нужно было воплотить как можно быстрее.

Одноногую птицу с синими перьями, спутницу ее во все эти годы, Сэиланн решила продать.

Диск она на входе в столицу протянула страже. Она не знала, что он дает право на вход – она хотела подкупить стражу. Но того, что там стоит опознавательный знак отряда, пропавшего без вести несколько лет назад, она не знала.