Екатерина Смирнова - Богиня песков

– Иди еще посмотри, дурак! Учить меня вздумал!

– Тихо! – прервал разговор глава и стал вглядываться в темноту. Никого не было, только с той стороны склона доносился, казалось, звук, с которым водят брачные игры палинги, и ветер шумел в кронах. Рассвет обещал быть холодным. Тучи наплывали со стороны холмов.

Таскат переводил дух, обнимая дерево. Ему уже не так просто давалась беготня. Болели ноги, болели ребра там, где прошелся нож человека в плаще. Болело все, что могло болеть. Сам виноват, надо быть расторопнее.

Даже защититься как следует и то не удавалось. Убийца гонял его, как хотел, от стены до стены и обратно, и внизу, и по верху разрушенного этажа. Шума было достаточно. В голове крутилась дурацкая мысль, что он дал маху с этим биоценозом. Крысы здесь вполне себе водятся, только в человеческом облике.

Зачем бросать вызов человеку, который в несколько раз лучше тебя владеет и мечом, и ножом? Зачем делать это, обувшись и не успев выпустить когти? Позор. Абсолютный, полный, невиданный позор. Даже скорость не спасет.

Она бы, может быть, и не спасла. Он уже начинал выдыхаться. Но на середине очередного круга по руинам убийца, почти догнав посланника, схватился рукой за торчавший из камня металлический прут. Схватился, навалившись – и заплясал, корчась и дергаясь, как марионетка. Только прут почему-то не отпускал.

По-видимому, разряд – подумал Таскат, отрешенно разглядывая конвульсии и сползая на пол. Наследство жильца. А дождем это наследство не заливало? Сколько вольт? Почему он не кричит? Дыхание перехватило?

Дрожа всем телом, преследователь навалился на обломок колонны. Таскат слышал, как клокочет у него в горле. Ему бы разжать руку, но разжать уже не получалось.

Обломок покачнулся.

У убийцы подвернулась нога, и он упал на одно колено, а потом сложился пополам. Впрочем, это была ерунда: его трясло и било так, как только может бить человека, схватившегося за проволоку под сильным током.

Таскат внимательно, очень внимательно наблюдал, как человек в плаще падает, увлекаемый собственной тяжестью, срывается с чудовищной блесны, катится вниз, цепляется за выступы, дергается, затихает.

Потом он встал и подошел поближе, стараясь ничего не трогать. Убийца не шевелился. Под ним что-то блестело.

Прошло еще какое-то время, и посланник отдышался.

Четвертая мерка прошла без всяких изменений. Луну закрыли облака, и кое-кто из солдат уже держался за амулеты, вспоминая, что здесь не так давно жил злодей и творились черные дела.

Когда ветер усиливался, стены отчетливо скрипели и дрожали.

Наконец в глубине здания что-то с грохотом обрушилось, и глава поспешно отдал приказ отходить. Еще не хватало потерять людей там, где по собственной глупости отряд потерял цель.

– Может быть, он пошел туда? – робко предположил подчиненный, глядя в сторону развалин башни.

Глава только рыкнул на него сквозь зубы.

Таскат еще раз потянул зубами лоскут рукава. Хорошо, хорошо, главное, чтобы не текло на дорогу. Еще немного, и можно будет уходить. Как красиво бы он смотрелся на белой дороге, освещенной луной! Прямо как в старинных романах – после дуэли всеми проклятый победитель уходит один, орошая пыль кровью! Ну почему сейчас нет дождя и так мало туч? Только ветер.

Ладно, ладно. Хватит. Жаль только, голова кружится.

Бедняга схватился за оголенный провод, запнулся о большой черный камень, и пришел ему конец. Можно считать, что я не убийца. Я организатор несчастного случая.

Зачем он вообще искал эту вещь? Искал явно не первый день. Знал дорогу, знал место, наверняка копался здесь раньше – и, тем не менее, почему-то шел именно за мной. Похоже на ловлю на живца. А кто должен был попасться? Не могла же эта синяя таблетка сама найти себе хозяина. Магия магией, а наших сказок здесь, вроде бы, никто не читал.

Ладно, сейчас важнее всего проблема трупа.

А если его скинуть сюда, где зияет дыра в полу и разошлись кирпичи? Рана на голове не выглядит так, как будто беднягу кто-то убил. Да его и не убивали. Только попытались…

Подвал был очень глубокий. Таскат мысленно попросил прощения у бывшего хозяина дома и пинком отправил труп вниз, туда, где его найдут очень нескоро.

– Ах, какая печальная история, – бормотал он, подбрасывая на ладони синий диск. – Так заканчивают свой путь все шпионы. Очень, очень грустно. А теперь надо попасть домой, потому что уже начинает светать…

Он накинул на голову капюшон плаща, подвигал лопатками, обретая обычную для этих мест сутулость, и тихо-тихо заскользил по тропинкам вниз, как змея, стараясь не выдать себя ничем. По дороге прошел отряд, возвращаясь в город, и осталось немного времени, чтобы отдышаться, оглянуться, обойти по тропе, ближе к городу – выйти на открытое место… Если бы не хрустнула ветка, человек, стороживший у дороги, не обратил бы внимания на то, что здесь кто-то есть.

А так этот человек решил, на свою голову, не найдя никого, углубиться в лес по тропинке, пройтись по руинам, обратить внимание на просвет в зарослях, чуть не свалиться в подвал, вернуться и и вызвать подмогу.

Следы драки в темноте человек не разобрал, кроме изломанных кустов, а утром уже все было истоптано так, как будто в гости к старику посмертно приходила целая толпа поклоняющихся тэи.

Заваленный вход разобрали. Один из накопителей молний в подвале, как ни странно, остался цел. Его не могли вытащить наружу и поэтому не тронули, поставив рядом охрану. Накопитель был меньше обычного, его стоило изучить.

При необходимости можно было починить машину, стоявшую рядом.

– Найдено гнездо злоумышленников – доложили начальству бравые подчиненные.

Советник в вопросах верности, получив доклад, в ужасе рвал на себе волосы. Погибший был его правой рукой, и то, что его тело со сломанной шеей и следами ожогов было найдено именно в руинах, значило только одно: многие секреты теперь известны давним, страшным врагам.

Разумеется, он сурово наказал тех, кто вздумал искать на холмах гостей с другой стороны неба, в то время как неведомые враги государства пытали и убивали его человека.

Эта страна, кричал он, ни одной ночи не может прожить спокойно!

Первый раз, входя в притихшее селение, Сэиланн крикнула:

– Кто здесь правит – матери или дочери?

– Матери – раздался ответ.

– У меня не было матери – оскалилась богиня. – Чем вы лучше меня?

Сэиланн приказала уничтожить селение, сравняв его с землей, сожгла дома и двинулась дальше.

Входя в следующий поселок, побольше, она спросила:

– Кто здесь правит – матери или дочери?

– Мужья! – крикнул кто-то в ответ.

– Правдиво! – кивнула Сэиланн. И велела сжечь дома, а жителей, оставшихся в живых, заставить работать, чтобы кормить отряды.