Екатерина Смирнова - Богиня песков

Он горестно поник головой. Кучка стружек на полу увеличилась.

Несколько минут спустя Арада, судя по всему, готова была убежать, но любопытство уже вело ее по утоптанной дорожке. Она расправила платье, спустила ноги на пол, остановила дрожь в коленях и поправила обеими руками волосы.

– Милый мой – сказала она решительным голосом, таящим остатки страха. – Поверьте мне, я ни в коем случае не перестану вас любить. И я не могу считать вас уродом. Я не люблю уродов. В них нет ничего смешного.

– Это еще хуже – мрачно отозвался Таскат. – Вы смеете требовать любви от того, кого не считаете человеком… Кому отказываете в человеческом достоинстве! Как вы могли! Декларация о человеческом достоинстве была принята пятьсот классических лет назад!

– А что за декларация? – заинтересованно спросила Арада.

– А вам действительно интересно? И, кстати, я хотел бы извиниться. Нет, действительно, это ужасно, простите меня! Вы милая, изумительная, прекрасная женщина, и я не должен был говорить вам такие отвратительные слова… Человек не должен так забываться, пусть даже ему очень горько… Я оскорбил вас и все ваше племя… Я сейчас уйду, и вы забудете…

Красавица поджала губы. Еще один жест, недоступный Таскату.

– Нет, нет! Не отпущу!

– А?..

– Поверьте мне, ночь любви – дело обычное. Пусть даже мне попался такой оригинальный кавалер, но кавалеров у меня было более чем достаточно! Но никто из них не способен рассказать мне ничего о другой стороне неба, где все, кто способен мыслить и говорить, считаются людьми!

– Вы поняли это по нескольким оговоркам? – Таскат был восхищен. – Но когда?..

– В этом нет ничего невозможного – улыбнулась Арада. – Немедленно сядьте. Сядьте, сядьте спокойно… А если вы неправильно поняли меня, я прошу прощения. Ну, хотите, я вас поцелую? А потом расскажу, почему я задала вам такой ужасный вопрос. Ведь кроме людей есть еще и сказочные существа, и тэи… Правда, магии в вас нет, и я никогда не слышала о том, чтобы у тэи вырастали такие зубы.

– Н-нет, наверное, нет… – собрался с мыслями Таскат. – Я не тэи. Только что же делать с моим секретом? Он предназначен не для вас.

– Секретов мы не коснемся – засмеялась красавица и взяла с блюда печенье, храбро обняв посланника свободной рукой. – Сначала мы подарили друг другу полночи развлечений, а потом вы рассказывали мне сказку. А я буду очень внимательно слушать.

– Хорошо! – приободрился Таскат. – Тогда слушайте. Давайте я обниму вас поудобнее, чтобы мы оба перестали трястись. Я очень удобный. Давайте свернемся в большое теплое кольцо. Так… А теперь слушайте… Жил-был однажды мир под жарким-жарким солнцем, полный лесов, морей, озер, веселых игр и всяческого счастья…

Когда его утром несли в паланкине по улицам, усталого, начинающего засыпать, он увидел, раздвинув занавеси, что посреди мостовой на площади пляшет какой-то человек, бешено пляшет в ранний-ранний час, зло наклонив голову и выставив в стороны локти, как большое насекомое. Он кружился и издавал хриплые вопли, задирая голову к небу. Камни пели, и в утреннем чистом воздухе волнами плыл какой-то растительный запах. Таскат с удивлением опознал молитвенный экстаз и высунулся из-за занавески.

– Господин, господин, осторожнее – вскинулся шедший рядом охранник. – Сейчас его приберут. Мало ли, что он может сделать.

– А что он может? – со всем возможным равнодушием откликнулся Таскат. – Он что, колдун?

– Как можно! – охранник отшатнулся. – И не говорите о них! Эта шваль поклоняется богине Сэиланн. Они приходят в города и говорят непристойности, и кидаются грязью в экипажи высоких господ, и кричат на улицах, и танцуют… Не стоит вам на это смотреть.

За пляской наблюдали несколько человек, собравшихся, верно, по делам пораньше, и пять скучающих здоровенных парней из числа городской стражи, привалившихся к стене. Человек плясал все неистовее, изо рта шла пена, и над площадью поднималось солнце.

– Приберут, приберут – успокаивающе повторил охранник. – Будьте спокойны.

Таскат задернул занавески, свернулся клубком и закрыл глаза.

Следующей ночью Таскат проснулся от тонкого-тонкого писка, будто летучая мышь сабрик, прилетевшая из родных краев, танцевала над озером. Он укрылся одеялом с головой и начал было засыпать, и во сне ему чудилась охота.

Писк повторился. Он был гораздо громче, и неприятнее, и зануднее, и …аааааааай! Какая колоратура!

В этой части страны есть только соленые озера, напомнил он себе и проснулся во второй раз. Но подниматься не стал, прислушиваясь к стукам и шорохам.

Кто-то лез по его стене.

Таскат полежал еще некоторое время, потом встал, перегнулся через подоконник и схватил ночного гостя за шиворот. Оторвал от стены, подержал над пустотой и отпустил.

Писк прекратился. Странно, что гость упал беззвучно – башня была такой же высокой, как и все башни летнего дворца Его священного величества. Хорошо ему, он в летнем дворце… Там есть анфилады, где в комнатах такие маленькие окна…

Может быть, гость и не упал?.. Что у него там так пищало? Будто старинное видеоокно, малость неисправное.

Он лег обратно. Ему было совершенно неинтересно, кто в этот раз хотел покуситься на его жизнь, сохранность которой гаранти… обещали… охраняли у дверей… О боги. О проклятые боги. В этой земле богов и то почти нет.

Его волновали две вещи; почему здесь не бывает ни стекол в окнах башен, ни ставень на окнах домов высокородных людей – хотя трехэтажные и одноэтажные домики простолюдинов хвалились внушительными ставнями, запертыми, как и двери, на замок – и почему, во имя неба, здесь никто не даст посланнику еще одно одеяло. Впрочем, это все ненужные хвостодвижения, хвост и так устает. Спать надо в ночной рубахе.

На утреннюю аудиенцию он явился, чихая, и заявил протест.

Следующей ночью он поймал насекомое, которое пряталось в трещинах каменного потолка, изукрашенного мозаикой. Насекомое было прекрасно – зелень и бирюза, шесть острых лапок и два маленьких захвата у челюстей, длинные антенны и тот самый чудесный голос, который спас его от визита ночного гостя.

– Так… Местный вариант сверчка – пробормотал Таскат и погладил насекомое. Оно не боялось.

Ночью ему приснилось огромное существо в пустыне, обвившееся вокруг валуна. Оно сверкало чешуей из драгоценных камней и говорило человеческим голосом. Рядом сидела какая-то непонятная зверушка и встревоженно попискивала.

Они с удовольствием поговорили. Существо обещало сниться еще.

– Вот с кем надо было устанавливать контакт… – подумал Таскат и проснулся.