Игорь Соколов - Человек из грязи, нежности и света

Последние два дня, за которые дядя Абрам и Маргарита должны были решить, оставаться им здесь или как ручным зверькам прыгать в комнату-клетку, продюсер был к ним бесконечно добр.

На столе у них появились горячие закуски и прекрасные вина, а кроме этого он открыл им еще две дополнительные комнаты с сауной и бассейном.

В этот же предпоследний день, рано утром они обнаружили рядом с диваном, где они спали, два комплекта модной одежды и обуви, бритвенный набор, также зеркало, мыло, полотенце, зубную пасту вместе с щетками, и набор косметики для Риты.

Все эти подарки их очень обрадовали.

Они радовались и смеялись как дети, позабыв обо всем на свете. А когда Рита увидела на столе пачку «Беломора» и закурила, а дядя Абрам закурил свой любимый «Парламент», радости их совсем уже не было предела.

– Как все же мало надо человеку, – улыбалась Рита.

– И не говори, – выдыхал из себя струйку сизого дыма дядя Абрам, – иной раз, чтобы почувствовать себя человеком достаточно вкусить маленьких радостей.

– Я и сам, очень рад за вас, – послышался голос продюсера, – теперь я вижу, как я был прав, лишая вас всех этих радостей! Если же вы согласитесь со мной, то вас ждет великое будущее, вы будете жить в прекрасном доме, в котором всегда будет тепло, вас будет окружать прекрасная тропическая природа, вы будете постоянно купаться в море, загорать, наслаждаться жизнью, и у вас будет все необходимое, чтобы нормально существовать!

– А если мы не согласимся? – спросила Рита.

– Тогда мне придется вас уничтожить!

– Выходит, вы нам не оставляете никакого выбора, – вздохнул дядя Абрам.

– А на х*ра нас убивать-то! – сразу возмутилась Рита. – разве не проще нас на время усыпить и перевезти, куда вам нужно!

– Я, Рита, никогда в вас не сомневался, – обрадовано прошептал продюсер, – вы просто прелесть! А ваши три тройки на груди только лишний раз подтверждают это! Ну, ладно, не буду вам мешать, отдыхайте!

– Он сказал нам «отдыхайте», как будто сказал «подыхайте»! – усмехнулась обреченно Рита.

– Давай не будем сокрушаться, – обнял ее за плечи дядя Абрам, уткнувшись носом в ее шею, – главное, что мы с тобой вдвоем!

– А тебя не беспокоит, что он нас постоянно снимает?! – спросила Рита.

– Ну, к этому-то я уже давно привык.

– Я тоже вроде как бы попривыкла, а душа все равно не на месте! Почему-то мне кажется, что кино убивает!

– Но это не совсем так, просто кино останавливает и одновременно отражает нашу жизнь.

Оно делает ее книгой для других, а с другой стороны я всегда задумывался над тем, что отдельно взятый кинокадр, это ни что иное как, элемент идеально воплощающий переход из одного мира в другой!

– Ты можешь объяснить, получше? – попросила Рита.

– Ну, к примеру, если пленку обрезать по кадрам, то мы получим множество разных картинок, на одной картинке я протягиваю к тебе руку, на другой прикасаюсь к твоему телу, на третьей я соединяюсь с тобой.

Каждая картинка это отдельно взятый мир. Мир в самом себе, со своей замкнутой системой, являющейся одним из звеньев в цепочке бесконечных перевоплощений.

И благодаря этой своей волшебной замкнутости, мир вечен и выглядит как совсем законченное творение!

– Я все равно ничего не понимаю! – пожаловалась Рита. Слушая дядю Абрама, она умудрилась искурить полпачки «Беломора».

– Слушай, не много ли тебе будет?! – дядя Абрам вытащил из ее губ папиросу и затушил в пепельнице.

– Какой ты заботливый, – Рита положила свою голову ему на колени, а дядя Абрам гладил ее по спутанным волосам.

За время, что у нее не было расчески, все волосы уже спутались между собой, и теперь их можно было только остричь.

– Давай я тебя обстригу! – предложил он. – У тебя в косметическом наборе есть ножницы!

– Но они очень маленькие, а потом я стану такой уродкой! – расстроено вздохнула Рита.

– Ничего страшного! Я ведь себя постриг! – похвалился он. Дядя Абрам действительно обстриг себя сам, у него тоже были сильно спутаны волосы и на голове, и на бороде, и теперь он выглядел весьма безобразно, поскольку состригал он их без всякой системы, клочками.

– Ну, ладно, валяй! – согласилась обреченно Рита, и дядя Абрам с радостью принялся за дело.

– Послушай, ты там что-то про кино говорил, – вспомнила Рита.

– Ах, да, про кадр, который позволяет заключить мир в себе, чтобы затем перейти из этого мира в другой, – воодушевленный стрижкой, дядя Абрам снова заговорил о том, что благодаря кино, люди намного улучшили свое представление о бессмертии.

Они воочию убедились, что существующий мир можно отразить умозрительно и записать для будущих поколений на что угодно!

Ведь сначала писали только на кинопленку, причем на черно-белую, потом на цветную, затем на лазерные диски, и уже добились трехмерного изображения!

Потом человек постепенно научится отражать сам себя и духовно, и физически! Каким образом?!

Еще пока неизвестно, но предпосылки к этому уже есть.

Если от человека остается голос, его изображение, то, почему бы, не остаться и самой душе.

Если человек научился оставлять после себя следы, то со временем он научится оставлять себя всего!

– Ой, больно! – вскрикнула Рита. Дядя Абрам случайно порезал ножницами кожу на ее шее.

– Прости милая, – прошептал он, заплакав от сочувствия к ней, – просто заговорился, болван!

– Ты не болван, ты умный, – прошептала Рита и безмятежно прижалась к нему.

– Надо тебе чем-нибудь остановить кровь, – сказал дядя Абрам.

– Не волнуйся, она сама остановится! Ты меня уже постриг и спасибо тебе за это! – теперь и сама Рита выглядела чересчур безобразно.

Во-всяком случае, их мучитель – продюсер временами издавал какие-то нечленораздельные звуки, по которым легко можно было угадать издевательский смех.

– А ты думаешь, почему он плачет?! – спросила Рита.

– Наверное, потому что себе замену найти очень трудно, как и понять других людей, – вздохнул дядя Абрам.

– А ты согласен войти в его клетку? – спросила она.

– Увы, нам ничего другого не остается, – вздохнул дядя Абрам.

– А если он просто пугает нас убийством, шантажирует, тогда что?!

– Думаю, что при всей своей шизофренической активности, это очень правдивый человек, – вздохнул глубоко дядя Абрам.

– Значит, завтра мы с тобой исчезнем, – прошептала Рита.

– Отсюда возможно, – но из жизни вряд ли, – прошептал дядя Абрам, нежно раздевая Риту.

– Ням-ням-ням, – облизнулся в предвкушении продюсер, но его голос для них уже не существовал.

– Вы готовы? – спросил их продюсер.