Татьяна Булатова - Ох уж эта Люся
- Название:Ох уж эта Люся
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2013
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-66190-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Татьяна Булатова - Ох уж эта Люся краткое содержание
Люся из тех, о ком одни с презрением говорят «дура», а другие с благоговением – «святая». Вторых, конечно, меньше.
На самом деле Люся – ангел. В смысле – ангельского терпения и кротости человек. А еще она – врач от бога, а эта профессия, как известно, предполагает гуманное отношение к людям. Люсиным терпением, кротостью и гуманизмом пользуются все – пациенты, муж и дети, друзья, друзья друзей и просто случайные знакомые. Те, кто любит ее по-настоящему, понимают: расточительно алмазом резать стекло, если его можно огранить и любоваться. Но сама Люся уверена: ее судьба – служить другим. Она устало стаскивает с вешалки потрепанные ангельские крылья и покорно втискивает усталые ноги в видавшие виды башмаки: ее ждут, она нужна, а значит, надо спешить – поддерживать, помогать, спасать. Жизнь продолжается.
Ох уж эта Люся - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
С чаепитиями в многострадальном доме всегда было неблагополучно – так и на этот раз. Невзирая на плотно закрытую дверь, Петрова почувствовала, что в квартире небезопасно. Это она определяла безошибочно, по-детски точно и чутко.
– Володя проснулся?
– Это вам показалось.
– Зинаида Васильевна, вы мне врете! Я чувствую. Он пьян?
– Что вы, Людмила Сергеевна, – не успела договорить Косоротова, как в кухню ввалилось то, что заочно было причислено к поэтическим гениям и чьи книги стопкой стояли в прихожей.
Петрова побледнела. Косоротова вскочила, но тут же уселась под властным сыновним взглядом:
– Чай пьете? – рыгнув, с пристрастием спросил Володя.
– Уже не пьем, – ответила бедная Люся.
– Чего так? Не с чем, что ли?
– Ну почему же не с чем? Просто пора, – тихо проговорила Петрова. – Пропусти меня, пожалуйста.
– А обмыть? – рвался в бой бывший спортсмен.
Люся с укоризной посмотрела в глаза дурно пахнувшему двухметровому поэту:
– Это без меня…
– Ну, проходи, – посторонился Косоротов, но, как только Петрова приблизилась к двери, резко качнулся и загородил собой весь проем.
– Пропусти меня…
– А я и не держу…
– Тогда пропусти…
Тихий голос, прямой взгляд, сползающие по влажной переносице очки – все то, что Володя воспевал в своих бесталанных стихах, вдруг стало причиной необузданного гнева.
– Сынок, – затрепетала Зинаида Васильевна. – Пропусти Людмилу Сергеевну.
– Я сказал: не держу! – зарычал Косоротов и качнулся уже в сторону матери.
Оценив ситуацию, как когда-то в детстве, Люся юркнула в проем и бросилась к выходу. Судорожно пытаясь нащупать ногами туфли, в темноте стянула с вешалки куртку.
Туфель не было. В прихожей обуви не было вообще. Сообразив, что Зинаида туфли убрала специально, пытаясь скрыть от Володи, что она в доме, Петрова с легкостью подбежала к двери прямо босиком, но выскочить не успела. Косоротов схватил ее за рукав и стал тянуть обратно в квартиру. Сражение в дверях обещало быть недолгим: перевес явно находился на стороне пьяного спортсмена.
«Бог с ним, без туфель, значит, и без куртки», – вовремя сориентировалась Люся и выскользнула из рукавов.
Утративший сопротивление Косоротов резко качнулся, потерял равновесие и опрокинулся через невысокие перила второго этажа прямо в лестничный проем. Петрова обмерла, заглянула вниз, отметила, что в одной из бетонных ступеней торчит штырь, направленный прямо в прогал, не увидела на нем кусков одежды и попыталась разглядеть лежавшее внизу тело. Тело шевелилось. Гора издавала какие-то звуки и кровью, как показывают в кино, не сочилась.
– Зинаида Васильевна! – звонко крикнула она. – Вызывайте «Скорую»! – и побежала вниз по ступенькам.
– И что?
– Что – и что?
– Так босиком и ушли?
– Ты не поверишь! – засмеялась Петрова. – Из двора выбежала, передо мной помойка, а рядом с ней – тапочки!
– Чего рядом с ней?
– Тапочки! Ну, кто-то выбросил. Не выбросил, видимо, жалко было, а выставил: вдруг кто-нибудь подберет.
– Поверить трудно, конечно.
– Как хочешь. Но я сочла это за знак. Это меня Бог пожалел. А ведь ноябрь был!
– Значит, в тапочках и ушли?
– В тапочках и ушла.
– И тот, от кого вы ушли в тапочках, значит, пишет, а мама звонит?
– Да, с Володей мы периодически списываемся: я же тебе говорила – у него жена, работа, закодировался, не пьет.
– А мама звонит?
– Звонит, но реже.
– А зачем звонит?
– Выясняет, где он.
– А вы?
– Успокаиваю.
– Связной, что ли, работаете?
– Ну, можно сказать и так. Зато всем хорошо.
– И вам хорошо?
– И мне, – Петрова хитро смеется. – Знаешь, я тебе еще и не такое расскажу! В другой раз.
Это «в другой раз» повторялось неоднократно: одна история сменяла другую, и почти в каждой появлялся образ Матери Терезы, за спиной у которой проступали тяжелые ангельские крылья. В зависимости от времени года на них то таял снег, то оседала пыль. А порой крылья намокали и теряли всяческую презентабельность.
Но были, были в Люсиной жизни минуты, когда ангельские атрибуты сваливались за ненадобностью в передней, и Петрова водружала уставшее от беготни тело в удобное кресло, прописанное в доме младшей подруги.
– Ты меня-а-а, наверное, бу-у-дешь осуждать, – изрекала она, напрочь игнорируя вопросительную интонацию.
– Это вопрос?
– Нет. Ну точно, ты меня будешь осуждать!
– Что-то случилось? – уточняла давшая слово ничему больше не удивляться наперсница.
– В сущности, ничего такого, чтобы…
– Тогда почему осуждать?
– У меня роман, – значительно сообщала Люся и наблюдала за реакцией подруги.
– Ну и что?
– У меня ро-ман с же-на-тым муж-чи-ной!
– А с каким еще мужчиной можно завести роман? Все неженатые либо в диапазоне до тридцати, либо в медвытрезвителе. Остальные подобраны, приручены и «скреплены тесными узами».
Судя по всему, реакция подруги Петровой была по душе.
– Кофе есть?
– Есть. И даже коньяк.
– Коньяк не могу, – вздыхала Люся. – За рулем.
– Тогда коньяк отменяется. И кто Он?
– Подожди, на звонок отвечу.
Люся лезла в сумку и рылась в ней в поисках мяукающего телефона. Вместо него извлекалась пачка рецептурных бланков, записная книжка, косметичка и пара рекламных проспектов. Петрова нервничала, телефон звонил, подруга терпеливо ожидала.
– Вот! – радостно сообщала Люся, сощурившись, подносила трубку к уху и кричала: – Алле! Алле!
Телефон безмолвствовал.
– Наверное, не дождались. Перезвоню? – заискивающе обращалась она к подруге.
Перезванивала. Потом записывала адрес. Потом переводила взгляд на младшего товарища и переспрашивала:
– На чем я остановилась?
– И кто Он?
– Он…
Снова звонил телефон. Петрова извинялась и принимала очередной вызов.
– Так кто Он? – вопрошала утомившаяся среди моря звонков подруга.
– Ну, имя тебе ничего не скажет. Главное, что мы едем вдвоем отдыхать.
– Вот так вот собираетесь и едете? – засомневалась Люсина наперсница.
– Конечно, не все так просто. Сама понимаешь…
– Я-то понимаю, просто плохо представляю, как вы оставите своих многочисленных родственников и пациентов.
– Разве я не имею права на личную жизнь?
– Имеете. Но тогда отключите телефон.
– Ты права, – соглашалась Петрова и поспешно тыкала пальцем в нужную клавишу, но делала это не окончательно: выключался только звук, а связь с внешним миром сохранялась.
Подруга видела Люсин хитрый маневр, но на полной изоляции не настаивала.
– И когда вы едете?
Петрова открывала рот для ответа, но вместо него сообщала, что ей снова звонят.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: