Мила Иванцова - Сердечная терапия

Мелодично заиграл дверной звонок. Вадим, стоя перед бронированной дверью родительской квартиры, сжал в своей ладони Шурочкины пальцы и подмигнул ей. Открыл им отец – подтянутый и совсем еще не старый. Его добрые глаза улыбались за стеклами очков.

– Коляд, коляд, колядин! Я у батька один! – вдруг запел Вадим и сделал шаг вперед, а отец отступил назад.

Александра тоже сделала шаг вперед и увидела в коридоре просторной, современно отремонтированной квартиры женский силуэт.

– Добрый вечер! – поздоровалась Александра, с первого взгляда отметив сходство отца и сына.

– С праздником! Проходите, пожалуйста! Раздевайтесь! – приветствуя, подал гостье руку хозяин.

– Ущипните меня, может, я сплю? – вдруг раздался громкий женский голос из-за спины хозяина, и перед гостями появилась хозяйка. Мать. Антонина. – Александра, это вы?!

Вадим застыл с пакетом с гостинцами в руках, не понимая, что происходит. Профессор Соломатин понимал еще меньше. Гостья замерла, так и не расстегнув верхнюю пуговицу куртки, и смотрела на хозяйку, округлив глаза. Слова приветствия замерли у нее на губах.

– Мама, я, кажется, предупреждал, что приду не один. Это – Александра, очень хороший и близкий мне человек, – первым опомнился Вадим и представил свою спутницу родителям. – А вы разве знакомы?

– Очень приятно, – отозвался отец.

– Что уж приятно, так это факт! Сюрприз, достойный первого апреля, а не Рождества! – по-простецки уперла руки в бедра всегда соблюдавшая этикет Антонина. – Не далее как вчера я рекомендовала вас моей приятельнице для работы в ее салоне, а сегодня даже не догадывалась, для кого готовила рождественский ужин! И подумать не могла, что так скоро будете сидеть за столом у меня дома, да еще и в таком статусе! Стремительный прогресс!

Александра молчала, она торопливо составляла в голове пазлы-обрывки известной ей информации об этой семье. И то, что слышала тогда из своей каморки из уст самой Антонины, и то, что говорила потом Яна, и то, что Вадим мимоходом рассказывал о своих родителях. Пустые места заполнялись, как в ускоренной киносъемке, и вот она – картинка: известный в научном мире профессор завел себе для души виртуальные отношения с бывшей одноклассницей; Антонина, которая бесится от отчаяния, ходит к Яне изливать душу, горит желанием отомстить мужу, а скорее всего, уже воплощает в жизнь свой план. И она же, проявив сочувствие и добрую волю, протежирует провинциальную мастерицу-бедолагу, рекомендуя ее своей подруге в салон дизайнерской одежды. Вадим, человек, с которым ее свел Господь в тот день, когда Стася упала на Майдане и ушибла руку, – сын этой парочки. Мужчина, который почему-то «включился» в их жизнь и решил для себя, что дальше они должны идти вместе. Мужчина, который ежедневно «чинит» чужие маленькие сердца и которого родители спасенных малышей просят быть крестным…

Счастлива ли она от того, что судьба свела их вместе? Да. Готова ли его потерять? Нет. Только не это!

Александра взяла себя в руки и посмотрела Антонине прямо в глаза. Умом понимала, что для этой обеспеченной женщины она чуть ли не худшее, что мог найти в большом городе ее сын – приезжая, с ребенком, без хоть какого-то собственного угла в столице, продавщица на рынке, которая кроме этого моет полы в детском саду и живет там, – разве это пара для ее Вадима?! Разве это вообще партия? Разве такую невестку ждали в профессорской семье?

Но вдруг в этот миг Александра будто уловила своим женским радаром тень не гнева, а страха, промелькнувшую на лице Антонины (слишком много гостья знала лишнего!), и молодая женщина всем естеством ощутила свою силу и правоту.

– Я удивлена не меньше вас, Антонина! – Улыбаясь, она протянула хозяйке руку для приветствия. – Я очень благодарна вам за протекцию. Вадик, ты даже не представляешь, как все сплелось! Вчерашнюю встречу в салоне, о которой я тебе рассказывала, оказывается, устроила твоя мама!

Вадим и его отец смотрели на женщин, которые пожали друг другу руки, и мало что понимали. Разве то, что Киев – большая деревня.

– Вы все-таки пригласите гостей в дом или так и будем стоять в дверях? – со смехом спросил Вадим и пошел в кухню с пакетом. – А мы вам тортик принесли, фрукты и шампанское!

Отец пошел вслед за сыном, а женщины еще несколько секунд разглядывали друг друга, решая, как себя вести, и не зная, чего друг от друга ждать.

– Пойдемте уж в гостиную! – Антонина вздохнула и натянуто улыбнулась, показывая рукой на широкие двойные двери с витражным стеклом.

За столом мужчины сначала настороженно поглядывали на женщин, но те соблюдали этикет и вели условно-светскую беседу обо всем и ни о чем. Их можно было принять если не за подруг, то за хороших знакомых. После нескольких рюмок первая реакция Антонины на неожиданное появление знакомой ей ранее Александры в статусе потенциальной невесты сына стала казаться мужчинам именно реакцией на неожиданность и отнюдь не следствием неприязни.

Застольная процедура совершалась в обычном порядке: салаты, вино-коньяк, нарезка, «горячее», которым оказалось рагу из телятины, коньяк-вино, охотничьи колбаски, облитые спиртом и подожженные на блюде, голубой огонь над ними. Александра ощущала нереальность происходящего в чужой квартире, среди чужих запутанных отношений, неискренних слов и улыбок. А может, это вино ударило ей в голову после долгого рабочего дня на морозе, но с мечтами о таком уже близком новом будущем, об изменениях к лучшему и в работе, и в личном…

Перед сладким сделали перерыв, отец позвал Вадима в кабинет, чтобы тот посмотрел компьютер, в котором «слетела какая-то программа», а женщины начали сносить грязную посуду в кухню, заменяя ее чистой под десерт.

– Слышишь, – неожиданно перейдя на «ты», тихо заговорила Антонина, – версия нашего знакомства такова: есть общая знакомая. Парикмахерша. Из салона красоты.

– Мы с вами посещаем разные салоны, – улыбнулась Александра и поставила тарелки в мойку.

– Без сомнения, но мужчины в этом не разбираются. А посуду, кстати, у меня моет посудомоечная машина, – указала она пальцем на встроенное чудо техники рядом с мойкой.

– Бог в помощь! – пожала плечами Александра и направилась в гостиную.

Антонину бесили неожиданные спокойствие и уверенность этой особы в ее доме. Казалось бы, должна понимать, что она пришлась не ко двору. Да, жалко ее, но абстрактно пожалеть – это одно, а иметь такую невестку, «без роду, без племени, без кола, без двора», да еще с ребенком… Разве такого она желала сыну? Вот уж поменял… Анжела взяла бы его крепко в руки, и шел бы он по жизни, куда нужно. А эта что? Но и грызться с ней нельзя – надо ж было такому случиться, что они встретились у Яны и Александра теперь знает столько лишнего! Как бы еще не стала шантажировать…