Роза Листьева - Дом у кладбища

– Я вот только не понял, кольцо какого мужа она носила на руке?

– Да, имя его не указано в письме, очевидно, из предосторожности, да и дата не указана, только подпись и печать.

– А где вы нашли это письмо? – спросила Виолетта Михайловна.

– В одной из книг был вырван лист, и вместо этого листка было вставлено письмо. Не знаю, что это могло означать, но тут тоже несколько капель крови.

– Это может означать только одно: что Даниэль де Труаль был мужем Розалинды де Труаль, той женщины с портрета над камином, который упал сегодня в столовой. Значит, тот мужчина с портрета рядом либо её первый муж, либо Даниэль.

– Следовательно, нужно вернуться к тем портретам, которые мы только что оставили.

– Да, ты прав, нужно обыскать портреты. Там тоже может быть много всего интересного, – сказала Виолетта Михайловна.

– Самое интересное только начинается.

– Да, – сказала Лиана, – мне тоже что-то подсказывает, что самое интересное только начинается.

– Если мы не будем поддаваться панике, то всё у нас получится, – подмигнул Феликс.

Они вчетвером спустились по лестнице в столовую. Портрет Розалинды лежал на полу вместе с измятой газетой. После ссоры они даже не подняли портрет, но теперь он имел могучее воздействие. Феликс присел на корточки над портретом, аккуратно взял рукой развалившуюся раму и на мгновенье замер.

– Да! Тут что-то есть! Дайте мне что-нибудь остренькое, – попросил он.

– Лиза! – крикнула Лиана. – Принеси нож или ножницы.

Через минуты две Лиза принесла сразу и нож, и ножницы. Внутри портрета была небольшая припухлость, внешне выглядевшая как письмо. Мужчины склонились над портретом, и операция началась.

– Есть! – прошептал Феликс. – То, что и требовалось доказать! Завещание Даниэля де Труаля!

Все окружили его, державшего в руках полуистлевший клочок бумаги с надписью «Завещание», на котором тоже было несколько капель крови.

«Моей любимой жене, Розалинде де Труаль, я бы подарил свою жизнь, но в моих силах только то, что могут сделать мои руки. Простите меня за мой скверный характер, знаю, знаю, дорогая, что Вы, как и я, несчастны. Над нашим домом висит какое-то проклятье, и я, старый солдат, могу только предложить Вам после моей смерти, а она долго не заставит себя ждать, передать в безраздельное пользование свой фамильный замок Де Труаль, вместе с тем конюшню и сад, в котором Вы дарили мне незаменимые минуты радости. Что ж, я изложил свою волю. Будучи уже немолодым и больным человеком, целую Ваши руки и по-прежнему надеюсь на Вашу благосклонность ко мне. Засим добавить больше нечего. Вверяю Вам свою душу и прошу Вас похоронить меня на Де Труальском кладбище, вблизи нашего замка. Навещайте иногда мою могилу, в часы мимолётного досуга, дабы я мог наслаждаться Вашим обществом и с небес глядеть в Ваши бесконечно голубые глаза.

– Нужно проверить все портреты, они могут оказаться с сюрпризами, – предложила Лиана.

На втором портрете, старом и уже выцветшем от ненадлежащего ухода, лежал слой пыли.

– Второй тоже с сюрпризом. Де Труаль, видимо, был весьма преклонного возраста, интересно, сколько ему было?

– В газете написано, что его казнили, интересно, за что?

– Ну, если в деле замешана женщина, которую любил муж… Это следует из того, что в день свадьбы он подарил ей обручальное кольцо и перстень.

– Вечно ты винишь во всём женщин, давайте посмотрим на всё это под другим углом, – с укоризной заметила Виолетта Михайловна.

– Завещание Розалинды де Труаль, – торжественно произнёс Феликс.

В столовой снова воцарилась тишина.

«Мой дорогой Роханд!

Я старая, уже немощная женщина, хочу изложить свою последнюю волю. Я с Божьей помощью беру на себя ответственность, возложенную на меня свыше, и прошу принять от меня этот замок, сад и конюшню, вместе с тем и сельскохозяйственные угодья, расположенные неподалёку…»

Феликс приподнял глаза и посмотрел в пустоту:

– Что вы об этом думаете?

– Тише, читайте дальше.

– Здесь не разобрать, от старости и ветхости завещание почти истлело, но дальше, ниже, под пятном крови стоит подпись другой рукой:

«Доверяю Вам целиком и полностью.

– Подделка!

– Да, вы правы, дорогая, определённо подделка, – негромко заметил Александр Михайлович.

– А женщины тут и ни при чём. Просто бывают корыстолюбивые мужчины, которые мечтают прибрать к рукам замок.

– Есть ещё очень любопытный момент, – продолжал Феликс. – В завещании Даниэля говорится о кладбище. Мне никто не говорил об этом.

– Только не говори, что ты… – не закончила Лиана.

– Да, я просто обязан осмотреть кладбище, и, если повезёт, найти могилу Даниэля и Розалинды. Я вот думаю: а что, если воссоединить их души и перезахоронить их вместе?

– Ты прав, Феликс. Но сначала нам нужно освятить дом, у нас же другого дома нет!

– У нас другого дома и не будет.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что я нашёл свою судьбу, да, она здесь! Я буду расследовать это дело…

– Детектив Феликс Легранский, обращайтесь!

– Ты зря иронизируешь, дорогая, у меня ещё есть порох в пороховницах.

– А у меня от ещё одной ночи в Де Труале, ещё и рядом с кладбищем, скоро обмороки начнутся!

– Я об этом позабочусь.

– Как же это?

– Мы проведём свет в коридоре, да и на улице, по периметру всего замка, поставим фонари, больше никто не будет пугаться своей тени.

– А кровь? На книгах, на письмах, везде кровь! Это же ужасно.

– Это ужасно, – подтвердил Феликс, – поэтому я разберусь в этом. Это мой долг.

– Хорошо, я поняла, что у тебя врождённый инстинкт, и ты думаешь, что ты отличный следователь.

– Ты права, я должен это сделать, хочешь ты того или нет.

– Хочу или нет? Эту ночь я буду ночевать одна!

– Прекрасно!

– Ну, по крайней мере, не в твоей спальне!

– Отлично! Только если к тебе кто-нибудь придёт и постучится, сделай одолжение, не кричи на весь дом!

– Так ты за меня переживаешь или за дом?

– Ты хочешь узнать ответ на этот вопрос? хорошо, я отвечу: за дом я уже не переживаю, он всё равно когда-нибудь развалится.

– Ну и хрен с ним, – разозлилась Лиана и хлопнула дверью. С потолка упал кусок лепнины, и все закашлялись от посыпавшейся пыли.

– Да, он развалится быстрее, чем я думал, – сказал Феликс, отряхивая с себя веками не убираемую пыль.

– Это плохо сфабрикованная подделка.

– Да, я полностью с тобой согласен.

– С вашего позволения я вас оставлю, – Виолетта Михайловна привстала. – Её сейчас нельзя оставлять одну. Она может что-нибудь натворить.

– Да, проследите, чтобы ничего с ней не случилось.

Она вышла вслед за дочерью. Затем вышел Александр Михайлович. Оставшись в одиночестве, Феликс прикоснулся рукой к разбитому портрету и прошептал: