Павел Козлофф - Кавалер умученных Жизелей (сборник)

– Я помнил, что ты очень уж красива,
Но думал не настолько обалдеть.
Не верится, что ты со мною рядом. —

– Летела я не просто, а к тебе.
Где можем мы с тобою поселиться? —

– Так, может, я спрошу у Вячеслава?
Он звал меня смотреть второй этаж.
Там воздух, и тайга, и всюду сосны. —

– В его хоромы? Сами по себе? —

– Они с женой во флигеле, обычно.
А дети ходят в школу-интернат. —

Второй этаж нес запах новостройки,
Кругом был бор из мачтовой сосны.
Границей бора возвышался берег,
Обрывом ниспадающий к реке,
Как будто бы стена из красной глины.
От воздуха кружилась голова.
Но от любви – они про все забыли.

Наина вновь узнала Николая,
А он нашел любимые черты
В сошедшей к нему с трона королеве.

И все-таки настал тот главный миг,
Когда Наина тихо прошептала:

– Я выплеском своей кипящей крови
Откликнулась на твой разящий меч. —
Луна светила с вечною тревогой.
Любовь вплела в венок ещё цветок.

– И что же, соберёшься и уедешь? —
Отказывался верить Николай.

– Я, Коля, что-то главное скажу,
И думаю, ты с этим согласишься.
Я полностью тебе принадлежу,
И вижу, до чего тебе желанна.
И вот, пока желание твоё,
Продолжит на меня распространяться,
Я буду оставаться лишь твоя,
Какие не случились бы событья. —

Тут парень даже несколько опешил,
Но он любил подругу детских лет.
Она, меж тем, по-прежнему вещала:

– Я знаю уж давно, бесповоротно,
Что, нету сил мне жить в такой прекрасной,
Но вялой, безнадёжной глухомани,
Когда узнала, как же мир велик.
Не всюду, не всегда он так хорош.
Но есть у нас на то и дар познанья,
И жажда поиска, и крылья для души. —

«Как много там в Москве смогли придумать»,
Единственно, подумал Николай.

– Я, Коленька, поеду дальше жить.
Чего-то достигать, и заблуждаться.
Что делать? Мы всегда среди людей,
И разные бывают отношенья.
Тебя же разлюбить я не смогу,
Пока меня ты не разлюбишь, не забудешь. —
– Не радостные, скажем, перспективы.
Но я к тебе настолько прикипел,
Что вряд ли кто-то сможет быть роднее. —

– Но сам ты должен жить, как ты живешь.
Я слышала, что ты хотел жениться? —

– Та женщина сейчас в Новосибирске.
Проведать родичей туда её послал,
Когда ты позволила, что приедешь. —

– К тебе на свадьбу я, конечно, не хочу.
Но, думаю, тебе жениться надо.
Она родит хорошеньких детей.
А я к ним крёстной матерью приеду. —

Тут Коля, хоть вкусивший взрослой жизни,
Суровых и ответственных мужей,
Оттаял рядом с трепетной подругой
Пронизанных любовью детских лет.
И с нежностью разглядывал Наину,
Пока она болтала как дитя.

– Мы больше чем любовники с тобой.
Мы – космоса разорванные части,
С огромной тягой к воссоединенью.
Прости, но если вспомнить твой гарем?
И мой почёт быть первою женою?
И есть ещё у нас Новосибирск,
Где родственники нашим жёнам рады. —

Зажёгся свет, сквозь дверь из коридора,
Бесшумно появился Тахтамыш.
Тут Коля, микрокосмоса обломок,
Отринул отлетающую часть.

– Прости, но у меня сегодня встреча,
Не обижайся, но проводит Тахтамыш. —
Присели помолчать перед отъездом.
Прощались. Каждый думал – навсегда.

Наина, как вошли в аэропорт,
Решила разузнать у Тахтамыша:

– Что, в Томске, пока не было меня,
Создали массу транспортных развязок?
Смогли усилить четкость светофоров?
При скорости – всегда зеленый свет. —

Вопрос так и остался без ответа.
Быть может, и не слышал он его.

– И это ведь мы ехали в «восьмерке»?
Неужто – заводского производства?
Такая скорость, право, нету слов. —

Григорий знал достоинства машины:
– Я сам довел старушку до ума.
Мощней движок никак нельзя поставить —
Рассыплется железка на ходу. —

– А Коля, он, когда меня встречал,
Не помню, на какой он вёз машине? —

– Тот “Car” имеет имя Форд Мустанг,
И двигатель четыре с лишним литра. —

– Вам транспорт выдает военкомат? —
Трудней найти нелепее вопроса.

Когда Наина села в самолет,
На старте – призовую скорость мысли
Развил объем античной головы.
В раздумьи над Московскими делами.

На телефоне накопились эсэмэски,
Владимир плакался, как плохо без неё.

– Володя, что с тобой происходит? —
Наине ли не знать, каков ответ?
– Я уезжала и всего-то на три дня. —

– Мне кажется – ты вечность пропадала,
Мне хочется увидеться с тобой,
Давай сегодня? —
– Нет, ведь я с дороги.
И что за спешка, встретимся на днях. —

– Нам надо повстречаться, dear lady [9].
Мне кажется, я абсолютно “ready” [10]. —

– Не только что в английском преуспел,
А даже и общаешься стихами.
Так, может, и какие чувства есть?
Не просто сексуальные позывы? —

– При встрече, я скажу при личной встрече.
Сейчас меж нами мёртвый телефон. —

– Ну, ладно, дай хотя бы полчаса.
Тогда я позвоню, договоримся. —

И с тем, чтобы решить один вопрос,
Наина позвонила вмиг Анжеле:

– Креолка, как настроен твой Денис,
Какие у вас планы на субботу? —

Денис был капитальный человек,
Он в тридцать был топ менеджером банка

– Денис решил позвать нас в дом отца,
Тридцатый километр по Новой Риге. —
– К отцу? Так это будет званый вечер? —

– Да что ты, никого, отец уйдет,
А я тебя специально приглашаю. —

Анжелу очень радовал тот план.
– У Дэна есть один перфектный друг.
Денис, он прямо так и предложил:
«Давай Наину с Глебом познакомим».

Глеб – крупный и успешный бизнесмен,
Не так давно совал журнал Денису.
А на обложке в чудной позе – ты,
Укутанная в соболиной шубе.
Показывал журнал, и говорил:
«Смотри, какие женщины бывают!».
Буквально, я запомнила слова.
Дениса наш сюрприз привел в восторг:
Он Глеба на субботу приглашает,
А ты сидишь в гостиной за столом. —

– Нет, милая, в другой какой-то вечер.
Но встретиться в субботу – хорошо.
А что, Денис с продюсером Володей,
Мне как-то показалось, что друзья? —

– Ты хочешь привести его с собой?
Так, вроде, не такие отношенья. —