Сергей Семипядный - маленькие и неприметные–2

– Они не имеют права этого делать. Следовательно, если что-то будет обнаружено, то, значит, это ваше, – с нехорошей улыбочкой ответил следователь.

– Ясно. Только зря всё это, – покачал головой Подлесный. И вдруг его осенила мысль, показавшаяся очень интересной, и Дмитрий заявил: – Кстати, это ведь классная идея – посидеть в вашем клоповнике. Мне ещё только в восемь на работу, а меня уже трясёт. Вы бы предупредили заранее, что явитесь, так я хотя бы несколько патронов раздобыл. И пересидел бы, глядишь, грядущие события кровавого свойства.

– Они, полагаете, будут? Какие у вас основания так полагать?

– Да и так всё понятно. Без всяких оснований. Хотели убить Бронова, но не получилось. Следовательно, ожидай новой попытки.

– А по существу вы ничего сказать не хотите? – выпятил губы Андрей Николаевич и прищурился.

– Если скажу, что это я перестрелял своих товарищей, то вы меня посадите и перестанете искать настоящих преступников. А преступники тем временем снова нападут на Бронова и моих коллег.

***

Проводив Андрея Николаевича и компанию, Подлесный вспомнил, что минут двадцать тому назад выкурил последнюю сигарету. И отправился в магазин. Выйдя из подъезда, он увидел Андрея Николаевича разговаривающим с каким-то маленького роста человечком. Присмотревшись, Подлесный узнал в собеседнике Андрея Николаевича своего старого знакомого Гольцова, оперуполномоченного, который некогда подозревал Дмитрия в причастности к заказным убийствам.

Значит, это Гольцов обеспечил ему обыск. То есть у них на него, вероятно, кроме давних подозрений этого мистера Гольцова, ничего нет. Даже свежих подозрений, которые имели бы под собой хоть какую-то почву.

Подлесный остановился в нескольких шагах от следователя и Гольцова. Андрей Николаевич обернулся.

– У вас что-то ко мне?

– Нет, ничего, – сказал Дмитрий. – Я только хотел поприветствовать своего старого знакомого.

– Добрый день, господин Подлесный! – важно кивнул Гольцов, однако заметно было, что он не особенно рад общению с Дмитрием.

– Добрый день, господин Гольцов! – отозвался Подлесный, но не ушёл, оставшись стоять на прежнем месте.

Спустя минуту Андрей Николаевич сел в чёрную «Волгу», а Гольцов нехотя обернулся к Подлесному.

– Вы что-то хотели?

– Да ничего особенного. Просто, как я понял, вы тоже причастны к расследованию расстрела моих коллег. А раз так, то я подумал, что, может быть, нам, двум старым знакомым, стоит пообщаться. Без посредников. – И Дмитрий кивнул в сторону отъезжающей «Волги».

– Вы имеете что-то сообщить, месье Подлесный? – с вызовом произнёс Гольцов.

– В общем-то, только то, что я уже сказал Андрею Николаевичу. И неужели нет других подозреваемых, кроме меня? Если это так, то как же мне и моим товарищам на работу ходить? А если завтра, а то и сегодня – я с восьми вечера на работу выхожу – вновь подобное случится? Ведь страшно же, поверьте.

– Страшно – смените профессию, – холодно ответил Гольцов. – А то вы, смотрю, всё к опасным профессиям тяготеете. Но учтите: в этот раз вы не отвертитесь. Моя интуиция меня никогда ещё не подводила. И когда я увидел вашу фамилию в списках… Не надо улыбаться, потом будете улыбаться. Ваше проникновение в окружение Бронова отнюдь не случайно, в чём у меня нет и тени сомнения. И мы узнаем, кто за вами стоит. И скоро будет понятно, откуда у вас в последнее время денежки завелись.

– Восемьсот-то долларов? – удивлённо округлил глаза Подлесный. – Да разве ж это деньги? То есть разве это та сумма, которая может вызвать такие подозрения, о которых вы сейчас говорили? При обыске у меня нашли всего-то восемь сотен, не считая пары тысяч рублей.

– Может быть, плохо или не там искали.

– Что ж, ясно, – заключил Подлесный, – приходится ожидать с вашей стороны новых неприятностей.

– Будут неприятности, мистер Подлесный, – подтвердил Гольцов.

На том и расстались.

В десятом часу утра Подлесный возвратился с дежурства, которое прошло вполне благополучно. В том смысле, что ни взрывов, ни стрельбы не было. Оно и понятно: тем, кто задумал расправиться с Броновым, необходимо время на подготовку. Тем более что в офисе генеральный не появлялся, сидел, вероятно, безвылазно в Болшево, сведя к минимуму все контакты с внешним миром.

Но рано или поздно, полагал Подлесный, повторное покушение на жизнь Бронова состоится. А вот будет ли снова алиби у него, Дмитрия Подлесного, – большой вопрос. Если только его взорвут или расстреляют вместе с генеральным.

В одиннадцать Дмитрий уснул, однако в двенадцать его разбудил телефонный звонок. Звонила Лариса, интересовавшаяся, правда ли, что он подозревается в покушении на Бронова и убийстве его телохранителей.

– Подозреваюсь – это громко сказано, – уклончиво ответил Дмитрий.

– Но у тебя даже обыск проводился. Разве нет? Правда, как я слышала, улик не нашли.

– Какие могут быть улики, если я не причастен?! – возмутился Подлесный.

– Но ты, говорят, уже был раньше в чём-то подобном замешан, – не спешила сдаваться журналистка. – Хотя тогда тебя не смогли уличить. Верно ведь?

– Нет, не верно. Тебе, случайно, не господинчик по фамилии Гольцов такой ерунды наплёл?

– Гольцов? Кто это?

– Ну раз не знаешь, то и не важно.

Лариса не согласилась с ним.

– Мы, – заявила она, – на данном этапе не можем знать, что важно, а что не важно. Кстати, тебе не кажется, что нам необходимо встретиться?

Лариса хочет с ним встретиться. Впрочем, радоваться тут совершенно нечему, ибо цель встречи, стопроцентно, деловая. Накопились у неё вопросы, потому и заговорила на эту тему.

И Подлесный решил отказаться, сославшись на занятость, однако неожиданно вспомнил, что в прошлый раз он так и не выяснил у Ларисы, какую версию случившегося выдвинули люди из «Заурнефти».

– О чём молчишь? – напомнила о себе Лариса. – Сегодня сможешь подкатить?

– Не знаю даже. У меня тут кое-какие планы.

– Не до утра же, надеюсь. Давай часиков в одиннадцать у меня.

– Мне завтра рано вставать, – с сожалением в голосе проговорил Дмитрий.

– Опустим неофициальную часть, раз уж ты такой любитель поспать.

Как охотно она готова отказаться от неофициальной части, эмансипуха паршивая! А вот он бы уж лучше от официальной отказался. Или хотя бы отложил.

И Дмитрий нагло заявил:

– Я буду у тебя в десять.

– Что ж, договорились. Я тут постараюсь крутануться побыстрей.

К дому Ларисы Подлесный подъехал в четверть с небольшим десятого. И сделал это намеренно. Он решил подняться этажом выше и стоять там вплоть до десяти часов.

В двадцать один сорок пять Дмитрий уже пришёл было к заключению, что он ошибся в своих предположениях, однако тут послышался с третьего этажа звук открываемой двери. Подлесный весь обратился в слух. Женский и мужской голоса. Вызвали лифт. Голоса стихли. Когда лифт направится вниз, Подлесный быстро спустится по лестнице.