Сергей Семипядный - Украл – поделись

– Я зашла в ванную, а оно и зашумело, хи-хи-хи! – рассказывала Светлана. – А унитаз! Ты видела его? Я, пока душ не приняла, и не присела на него. Веришь, нет?

– А внизу – сауна и бассейн, – сообщила Настя. – Только не смогла понять, как её запустить. Пощёлкала, конечно, тумблерочками – это рычажки такие маленькие, – но запустила или нет эту самую сауну, не уверена.

– А если Витю попросить? – спросила Света.

– Ты же видишь, он не в настроении, – возразила Настя решительно. – Никто не даст нам избавленья…

– Наглеть-то не хочется, – заметила Света.

– Всё сделаем с космической элегантностью, – ответила Настя. – Впрочем, ты права, и сейчас я пойду и попрошу его оторвать недвижимость от кресла. А то, понимаешь, разлёгся, как пенсионер всероссийской импотенции, у которого все жизненные функции организма угасли безвозвратно.

– Хи-хи-хи! – смеялась Света.

– Девочки, потише! – одёргивала Татьяна. – Он же может услышать ваши глупости.

Обсуждение вопроса, из-за которого они и собрались вместе, началось лишь за столом. И не сразу, а спустя некоторое время, когда все более-менее насытились. И посыпались проекты, один нереальнее другого. Предлагалось задействовать едва ли не танки и бронетранспортёры. Виктор даже пожалел, что выставил не только шампанское, но и водку, которая, как он заметил, пришлась по вкусу Насте и Свете.

И он лишь молча пожимал плечами, когда Света или Настя обращались к нему с каким-нибудь вопросом типа: нельзя ли достать в этой Москве пистолет-пулемёт или автомат.

– Я бы лично их всех перестреляла, сволочей! – сжимала кулачки Света.

– А есть ещё гранатомёт, который сам гранаты мечет на любое расстояние! – кричала Настя. – Хоть на сто метров, хоть на сто километров! А не как мы в школе – на десять метров. После гранаты и хоронить гадов не надо – собаки кусочки подберут.

– Ну и собаки же в вашей деревне – от семерых одна еле-еле отлаялась, – вдруг невпопад заявила Света.

– От кого ты отлаялась? – не поняла Настя.

– А цыганки ж! – всплеснула руками Света. – Вот уж народ наглый, так наглый. Думала, убью их… Или они – меня.

Виктор почти всё время молчал. Иногда ронял малозначащие фразы, и то – в случае крайней необходимости, то есть когда к нему непосредственно обращались. Однако спустя какое-то время он обнаружил, что в его голове засело одно из произнесённых за столом слов. Он попытался отыскать причину данного обстоятельства, однако ничего у него не вышло. Слово же было – «цыганки».

А скоро и вообще запорхали по-над столом лирические, камерного звучания интонации. Виктор как мужчина, и именно как мужчина, оказался в центре внимания. Женщины, словно войсковые соединения, управляемые осторожными командирами, постепенно выдвигались на передний край. Они похорошели, они стали мягче и женственней.

Впрочем, правомерней было бы сравнить их с крадущимися кошками.

Виктор тоже смягчился. Потёк раскованный внутренний диалог.

– «Компания недурна».

– «Да, женщины не лишены привлекательности. Так вот сразу и не скажешь, которая из них более, как бы сказать…»

– «Но Настя моложе всех и, следовательно…»

– «Молодость – не самое главное. Её кукольность… как будто, охлаждает несколько».

– «Это пока не коснёшься её взгляда. Глаза у неё мудрые и весёлые одновременно».

– «Более других пластична Татьяна. Хотя фигура у неё крепкая и несколько тяжеловата, но груди расположены высоко и сидят основательно. Рядышком друг с дружкой».

– «Но у Насти груди тоже хороши, с крупными сосочками, готовыми пробуравить кофту. Хотя и в намордниках бюстгальтера».

– «Однако в постели интереснее и непосредственнее всех, пожалуй, Светлана. Если, конечно, не фригидна. Что-то тут настораживает. Что-то есть в ней от, если можно так выразиться, живого равнодушия».

– «Именно Настя, скорее всего, любопытнее всех и мобильней».

– «И – наглее. И бесцеремонней. И требовательней».

– «Но это не страшно. Нам ли бояться? Тем более если такое тело… А какое у неё оно?»

– «Да, пожалуй, не лучше, чем у Светланы. Только размер больше».

– «Света помельче. И пупсиком будет выглядеть более жалко. Да и Света старше Насти. Её тельце наверняка тронуто целлюлитиком».

– «Зато Настя почти натуральная блондинка. И, стопроцентно, без всяких бородавок».

– «Зато Света почти стопроцентная рыжая. И бородавок у неё тоже не видать».

Неожиданно Настя отложила в сторону вилку и указала на расслабившегося в кресле Виктора.

– А мне, девки, нравится ваш Витенька. Настоящий мужчина. Думаете, о чём он сейчас думает? Он нас разглядывает и… сра-а-авнивает. Да-да. И кого же, интересно, выберет?

– Думаю, не меня, – с деланной грустью поддержала её Татьяна. – Уж сколько дней он на меня внимания не обращает!

– А мы лишим его выбора, – продолжила прежним тоном Анастасия. – Давайте-ка устроим ему групповичок. А, девки? Сдерём с него одежду, потом помоем…

– Мы будем втроём его… мыть? – спросила Света, блестя глазами.

– Сначала, – Настя подчеркнула это слово, – мыть.

Виктор отметил, что Татьяна покраснела. Впрочем, это, возможно, лишь свидетельствует о наличии у неё воображения. Её пухленькие губки сложились в полуулыбку, правая рука поднялась и прикрыла часть лица, касаясь пальчиками носа.

– Ну! Приступим? – Настя толкнула локтем Свету и посмотрела на Татьяну. Похоже, она не шутила.

Татьяна взглянула сначала на Анастасию, потом на Виктора, и не ответила.

– Она к нам потом присоединится, – заключила Настя. – Давай, Светка, приступаем.

– А я готова, – пожав плечами, сообщила Света. И прямо в глаза Виктору бросила дерзкий взгляд-улыбку.

«Она, по-видимому, действительно готова», – подумал Виктор.

Словно в подтверждение своих слов и его мыслей Света поднялась, обошла стол и, приблизившись к Виктору, обняла его за шею. И поцеловала его в висок, потом в щёку и, наконец, приникла к его губам. Виктор ответил на её поцелуй, и Света, встрепенувшись, усилила натиск, прижимаясь всем телом, переместилась к нему на колени. Он обнял её за талию.

– А теперь я, – услышал он нежный шёпот (Анастасия? Татьяна? Виктор не понял) и почувствовал поцелуи в шею.

Это была всё-таки Настя. Она отстранила Свету и принялась целовать его в губы. Поцелуи Насти были менее жёсткими и требовательными, чем поцелуи Светы. Они словно нагнетали, не форсируя, страсть, приглашая ответную, но не торопя её.

Виктор целовался с Настей, а обнимал, поглаживая, Светлану, продолжавшую сидеть у него на коленях. Левая рука его коснулась ноги склонившейся к нему Насти и стала пробираться вверх.

И вновь мелькнула мысль о цыганках. Сверкнула подобно бриллианту. И подобно бриллианту же имела огранку, цвет и прозрачность. А возможно, и вес в каратах. Три цыганки – это много или мало? Или – достаточно?