Сергей Семипядный - Следствие ведут шулер и массажистка

Спустя несколько минут до краёв наполненный стакан оказался пуст. Андрей Сергеевич закусил бутербродом с салом, а затем прямо из пакета выдавил себе в рот пару кубиков майонеза. Оставшуюся водку вылил в стакан и уставился на него мрачным взглядом, в котором, однако, отразилась тяжёлая работа мысли.

В дверь постучали.

– Кто там ещё?

Вошёл Шурик, заговорил:

– Андрей Сергеич, я… не сам… И я… правду сказал. Можете…

– Проверить? – Андрей Сергеевич изобразил нечто вроде усмешки.

– Я хотел сказать, вы убедитесь… Я готов всемерно содействовать, так сказать… Вы же знаете.

– Хочешь, чтобы я сел?

– Но я не могу на себя взять! – вскричал Шурик.

– Пошёл вон! Я… Вы меня ещё не знаете.

Шурик берётся за ручку двери и выкрикивает:

– Зато вы меня знаете!

– Стой! – приказал Андрей Сергеевич.

– Что?

– Отпей!

Шурик приблизился к сервировочному столику и осторожно взял стакан с водкой.

– Сколько?

– Две трети.

Шурик поднимает стакан и ногтем большого пальца отмеряет нужное расстояние.

– Где-то здесь.

– Подожди! Только половину, – меняет решение Андрей Сергеевич.

Шурик отмеривает новое расстояние до дна стакана.

Вскоре после ухода Шурика ситуация повторилась – стук в дверь раздался именно в тот момент, когда Андрей Сергеевич вновь разглядывал наполненный с горкой стакан.

– Да входи, мать вашу! – рыкнул Андрей Сергеевич.

Вошёл Кулебяка.

– Я счёл необходимым… – начал он.

Андрей Сергеевич развернулся в кресле.

– Он, видите ли, счёл! Кто ты, козявка?

– Не козявка! – возразил Кулебяка.

Андрей Сергеевич презрительно фыркает, отворачивается от Кулебяки и смотрит на переполненный стакан.

– Всё из-за тебя!

– Не согласен и считаю необходимым обсудить сложившуюся ситуацию, потому что цель…

– Помолчи! – обрывает его Андрей Сергеевич и аккуратно берёт со стола стакан с водкой. – Чёрт! Расплёскивается! А все твои цели я знаю, недомерок.

Андрей Сергеевич оборачивается к Кулебяке и протягивает ему стакан.

– Что?! – Кулебяка отшатывается.

– Отпей!

– Я не пью!

Андрей Сергеевич кивает на стакан.

– Отхлебни треть.

– Сами хлебайте своё пойло!

Кулебяка выбегает из комнаты.

В баре Жанна себе, как и Жеку, налила коньяку.

– Я плотно закусила и поэтому могу позволить себе коньячок, – довольно проворковала она.

Жек промолчал.

Отхлебнув из бокала, Жанна начала:

– Итак, андреичи-сергеичи не только в момент убийства находились с потерпевшим в одном месте, но и представляют собою преступную парочку. Они действуют вместе, в тесном контакте. Взять хоть наезд на этого ихнего Шурика.

– В стиле девяностых. Да, – согласился Жек.

– Таким образом, они и есть преступники.

– Всё у тебя?

– Пока всё.

– А с доказательствами как?

– Может быть, сейчас хотя бы один из них явку чистосердечную напишет? – неуверенно промолвила Жанна и в очередной раз приложилась к коньячку.

– Ладно, пока ты ожидаешь явку с повинной, замечу тебе, что Маргарита тоже была в курсе их действий в отношении Шурика. Включаем её в банду? Не исключено, что это же можно сказать и в отношении некоторых других тутошних обитателей.

Жанна промолчала.

– То-то и оно. И вообще, не верится, что они такие простые – пошли с Никифорычем в баньку да и между делом придушили его.

– Бассейн и сауна – не совсем одно и то же.

– А то, что и Колумб, и Никита могли быть убийцами – это как? Абстрагироваться от данного обстоятельства? А Инну взять и просто сбросить со счетов? И вдова, которая Инну с пивом отправила, тоже в бассейне была. Между прочим, мы кое-что не выяснили. – Жек допил коньяк и поднялся. – Идём к Маргарите.

В какой из комнат искать хозяйку, сыщики не знали. И решили спуститься в столовую, где застали лишь помощницу по хозяйству, убиравшую в это время со стола. «А ведь и с Галиной надо поговорить», – вдруг подумал Жек и тотчас вспомнил о трубке. Пристроив трубку в угол рта, он приблизился к Галине Викторовне и приступил к допросу.

– Галина Викторовна, а что лично вам известно по волнующему всех нас вопросу? – поинтересовался он.

– Ой, да что мне может быть известно? – живо откликнулась та. – Это всё дела хозяйские. А я человек маленький. Моё-то дело – вот оно, ложки-поварёшки моё дело.

– А где, скажите, вы находились в момент убийства?

– Да разве ж мне известен момент убийства? – вскинула кверху руки помощница по хозяйству и заулыбалась. – Помню, что перед тем, как шум-то поднялся, я в комнатах на втором этаже убиралась. Сначала по кухне, а потом туда пошла.

– А на третий вы поднимались?

– И на третьем была. Но в бассейн не заходила, надобности не было.

– Что там происходило, на третьем, и в котором часу это было? – продолжал допрашивать Жек.

– А ничего особенного. Кулебяка с Никитой играли на бильярде. Спорили ещё чего-то. А было это ещё перед тем, как Инна в бассейн пошла. Её Маргарита Степановна посылала.

– Маргарита Степановна до или после вас поднималась? – задала вопрос Жанна.

– После меня, – опять улыбнулась Галина Викторовна. Когда она улыбалась, её серые глазки прятались среди белых мягких складочек.

Жек, глядя на Галину Викторовну, почему-то подумал, что, возможно, следовало бы предложить ей денег за информацию. Но, во-первых, обладает ли она такой информацией, а во-вторых, денег-то у него и не было. И ещё он вспомнил слова водителя Шурика о том, что «воду мутит» как раз эта женщина. Непонятно только, каким образом она это делает, в каких действиях её это может выражаться.

– У вас, говорят, дочка на выданье? – сказал Жек.

– Да, уже взрослая, – заметно посерьёзнев, ответила мать взрослой дочери.

– Отлично. Вот и выдать её за Никиту. Постричь, серьги из ушей повынимать – и чем не жених?

– Ну да ведь нас, родителей, нынче не спрашивают. Да и не ровня мы им, – нахмурившись, отвечала женщина.

– Скажите, а где можно Маргариту Степановну найти? – решил закончить разговор Жек.

– У себя она, думаю. Налево вторая дверь её.

На выходе из столовой Жек и Жанна едва не столкнулись с Инной, которая их, кажется, и не заметила. Прошла и опустилась на стул. Галина Викторовна бросилась к ней.

– Что же теперь будет?

Инна морщится и отстраняется от неё.

– Как была поломойкой, так и останешься.

– А я ни в чём перед тобой не виновата, Инна! – обиделась Галина Викторовна.

– Да перестань! Кто тебя винит?

– Я же чувствую.

– Не говори глупостей! – Инна поднимается со стула и обнимает Галину Викторовну.

– Ты говорила с Никитой?

– О чём? – Инна отстраняется от Галины Викторовны.

– Ну… Он наверняка переживает. Он может подумать…