Сергей Семипядный - Следствие ведут шулер и массажистка

На лестнице послышались грузные шаги, и вскоре появился второй любитель играть в гляделки. Который коренастый и почти что лысый.

– Это что, мы с Андреичем самые главные обвиняемые? – с ходу ринулся он в атаку, усаживаясь на диван и разворачиваясь в сторону Жека. – А бильярдисты?

– Какие бильярдисты? – опешил Жек.

– Те самые. Которые на бильярде играли. Под коньячок, который вы тут сейчас попиваете.

Жек отодвинул от себя пустой бокал.

– Что вы этим хотите сказать?

– А то, что любой из них мог войти и сделать это грязное дело. Хоть Никита, который эту верёвку в дом притащил, хоть Кулебяка, который Вовке двадцать тонн задолжал и едва не десять лет рассчитаться не может.

– У Никиты тоже мотив имеется? – Жек сунул трубку в зубы и прищурился.

– Чего? – брезгливо скривился Андрей Сергеевич.

– У Никиты была причина желать смерти родного отца?

– А у кого её не было? Вовка был большой человек.

– Значит, и у вас была?

Андрей Сергеевич оценивающе окинул Жека взглядом.

– А мы нигде не встречались? – спросил, широкой ладонью потирая лоб.

– Не думаю. Так за что вы ненавидели своего друга Вовку?

– А я не сказал, что ненавидел. Мы ж друзья с ним едва не с детства. Но скотина, – Андрей Сергеевич широким жестом руки указал на дверь, ведущую в соседнее помещение, – Вовка был большая. Он же меня всю жизнь унижал, как только мог. А я его теперь оплакиваю. Вечером будут сутки уж, как оплакиваю. – И он потёр пальцами совершенно сухие глаза, а потом шмыгнул носом.

Жек озадаченно вздохнул. Он совершенно не понимал, в каком ключе вести беседу с сидящим около него человеком. И он прямо спросил:

– Так кто это сделал?

– А я знаю? – раскинул руки в стороны Андрей Сергеевич.

Жанна пошевелилась в своём кресле, приоткрыла сонные глаза и жалобно протянула:

– Же-е… Пётр Аркадьич, ну сделайте же что-нибудь, чтобы хоть этот сознался.

– Кто она такая? – помрачнел Андрей Сергеевич.

– Это наша молодая сотрудница, – ответил Жек.

– Вижу, что молодая, но подержанная, – безапелляционным тоном припечатал допрашиваемый. – Видел я её где-то.

– Вы, похоже, всех где-то когда-то видели или встречали, – заметил Жек.

– Пётр Аркадьич, он меня оскорбил при исполнении, – пожаловалась Жанна.

– Ничего страшного, Жанна Александровна. Такова специфика нашей работы.

Жанна надулась и, поднявшись, отправилась наливать себе мартини.

– Спала, спала, а потом выдала. Не хватало ещё, чтобы я сознался! – презрительно фыркнул Андрей Сергеевич.

– Она после суточного дежурства, – проговорил Жек в оправдание Жанны.

– Пьяная к тому же, – добавил подозреваемый.

– Ну-у-у, я бы не сказал, – пожал плечами Жек. Подумав же, обернулся к Жанне и произнёс: – Жанна Александровна, вы после суток, а потому прошу воздержаться от приёма спиртного.

Жанна в сердцах со стуком отставила от себя бутылку и вернулась в кресло.

– Строптивая подчинённая у вас. Внеслужебные отношения всегда к этому и ведут. Взять хоть ту же Инну преподобную. Хорошая девка была, так Вовка её испортил.

– И что же Никита? Не ревновал к отцу?

– Не без этого, думаю. Но – любовь. Да, сука-любовь. Можно только руками развести. – И Андрей Сергеевич раскинул руки в стороны и скорчил многозначительную рожу.

– И вы полагаете, Никита мог поднять руку на отца?

– Я говорил только, что он имел такую возможность. Вот бильярдный стол, а вот – бассейн. Да и кто-то заглядывал, когда я мучил тренажёрище. А когда мы с Андреичем убрались в парилку, мог зайти да и провернуть подлое это дельце. Это ж минутное дело.

– А Никита умел лассо кидать?

– Кто не умел! Мы тут чуть не соревнования проводили. И чего там кидать, когда Вовка вдоль бортиков плавал. Да и всей-то ширины в бассейне том три метра от силы.

– А что за соревнования, вы говорите?

– Да соревнования – это, конечно, громко сказано. Кто-то купается, а кто-то верёвку эту накидывает. Веселье, опять же.

– Может, случайно? – высказал предположение Жек.

– Да ну! От души затянули. Так тянули – видели ж, поди, – что лицо всё ободрали. Всё было однозначно, по-взрослому сделано дельце.

Поговорили ещё немного и расстались. О результатах определённого мнения у Жека не сформировалось. А Жанна и вообще раскисла.

Жанна упала духом и начала ныть:

– Долго мы ещё волынку эту тянуть будем? Спать хочется. Мне уже и деньги эти обещанные как-то не очень нужны стали. Пускай сами разбираются. Поехали ко мне? А?

– Не отпустят нас, – вздохнул Жек. – Сказала же Маргарита.

– А если записку написать да в окно кинуть? Сюда и заявятся.

– И отвезут меня на нары. И тебя тоже.

– А меня за что? Ты же меня впутал. Невинная жертва твоего аферизма я. Или давай всех соберём и разборки устроим.

– Всех собирать полагается в самом конце, когда преступник уже вычислен и практически деться ему некуда, – пояснил Жек и с тоской во взоре уставился в потолок.

– Дурацкие у тебя методы расследования. Будь ты ментом настоящим, а не подставным, то выбрал бы самого подозрительного да и доказал бы его вину. В газетах же пишут, как по одному делу менты сначала одного, бывало, засудят, потом второго, а то и третьего ещё затем.

– У них ресурс, государственный и административный. К их услугам камеры, ИВС и следственные изоляторы. Не забывай об этом. А у меня ля-ля-ля, и всё. И потом, кто из них самый подозрительный, по твоему мнению?

Жанна потянулась за очередной сигаретой.

– Курю, чтобы не спать, а выкурю – новая волна сонливости накатывает. Кто самый подозрительный, спрашиваешь? А все. Я же говорю, что тут надо выбирать и…

– По жребию? – рассмеялся Жек.

– А хоть бы и так! – раздражённо буркнула Жанна.

– Выбирай, – разрешил Жек.

– Выбираю последнего козла, который на меня наехал. Он меня потаскушкой обозвал. А разве я похожа? Скажи, похожа?

– Ты, конечно, я с полной ответственностью это заявляю, не похожа совершенно, – Жек решил проявить себя дипломатом, – но любую другую одень в такую юбчонку и топик, что на тебе, да ещё так агрессивно раскрась, то не исключено, что у какого-нибудь ханжи постсексуального периода жизни появятся подобные ощущения.

В заключение Жек мило улыбнулся. Жанна некоторое время смотрела на Жека, осмысливая, видимо, сказанное им, затем кивнула.

– Вот и я такого же мнения. А этот толстый выродок меня оскорбил. Да ведь он больше всех других и внешне похож на убийцу. А раньше они вместе с нынешним покойничком и вообще бандитами были. А бандит всегда бандит. Бандит на пенсию не уходит. Так что давай под этого копать. Даже и не сомневайся.