Владислав Картавцев - Восемнадцать часов дурдома

Их так и стали называть – «Команда Кулебяки» или просто «кулебяки», и слух об их непередаваемой сексапильности и отзывчивости распространился далеко за пределы больницы. И скоро дошел до министерства, и друг главврача решил лично проинспектировать подшефное заведение, убедиться, что деньги тратятся не зря, процесс идет и вскоре воплотится в новый замечательный фасад и не менее замечательные внутренние помещения. Ну, и заодно познакомиться с разбитными санитарками.

По случаю прибытия заместителя министра с инспекцией (с тайным эротическим подтекстом) главврач вызвал к себе заведующего отделением злокачественных неврозов Пильчика Иосифа Абдурахмановича (который по совместительству являлся главным редактором больничной стенгазеты) и приказал написать хвалебную оду начальству с особым упором на щедрость и человеколюбие.

Пильчик думал недолго. Времени было в обрез, так что он просто взял томик Пушкина, открыл его на первой попавшейся странице и вольным образом переделал произведение великого поэта.

И подпись: Зелинский Остап Ибрагимович, главврач

Здесь уместно некоторое отступление. Заместителя министра звали Шпиц Станислав Михайлович, а министра – Парпаров Осип Савельевич.

А Пильчик форменно дал маху, когда тиснул оду в газету, не согласовав предварительно текст с Бендером. Надеялся, что, как обычно, никто ничего читать не станет – но в этот раз ошибся!

С заместителем министра прибыла внушительная свита, и надо же было такому случиться, что к ней примкнула его коллега женского пола и по совместительству подруга жены и страстная любительница поэтического слога, перечитавшая не только Александра Сергеевича, но даже и Баратынского, Тредиаковского и протоирея Аввакума Петрова.

Коллегу звали Феофания Леопольдовна Озлоблённая – что она и подтвердила после того, как у входа в клинику обнаружила стенд с газетой, в тексте которой наткнулась на стихотворение А.С. Пушкина «Князю А.М. Горчакову» в переделанном виде. И все бы ничего, если б не Кулебяка с большой буквы с грудями! И подпись главврача!

Скандал вышел грандиозный, Бендер орал на Пильчика, как наполеоновский сержант на рекрута, замминистра уехал, не солоно хлебавши и затаивши обиду, и вскоре прислал в больницу разнарядку сократить персонал на 20 % – и начать непосредственно с отделения злокачественных неврозов. Впрочем, в итоге обошлось только переводом Пильчика на другую работу и отправкой Валечки на дачу к заместителю министра – замаливать грехи. С приказом делать что хочешь, но честное имя больницы, а заодно и главврача восстановить!

Кулебяка появилась на рабочем месте только через неделю, и весь персонал с облегчением выдохнул – Шпиц сменил гнев на милость и больше зла ни на кого не держал. Все-таки он был человеком по натуре добродушным и отходчивым, за что его в министерстве и ценили!

– Ух, смотри, как бедрами работает! – Перельман по-волчьи щелкнул зубами и покраснел. – Сладенькая! Вот я бы с ней побарахтался! Не то что с бывшей женой-барыгой! Ты знаешь, Андрюша, что у меня жена была барыга? Торговала на рынке носками и семейными трусами, так к ней мужики со всего района стадами сбегались. Дай, говорят, Надя, размерчик поприличнее – так, чтобы и с карманчиком впереди и с гладиолусами на жопе! Представляешь?

– Не, не представляю! А ты прав, Кулебяка – та еще штучка, у главврача губа не дура! – Андрей поймал себя на мысли, что готов даже выпрыгнуть в окно, чтобы как-нибудь ощутить себя Бендером в Кулебяке! Но теперь к ней не подойдешь – карьерный рост налицо, а где карьера – там и неприступность. Особенно сейчас, когда после повышения Валечке платят приличную зарплату, она покупает новые шмотки и пользуется вниманием друзей заместителя министра.

– Давай презерватив! – Андрей еще раз глянул на приближающуюся Валечку и решил ей отомстить. А потому что нечего пользоваться телом из меркантильных побуждений!

– Вот! Вот это по-нашему! – Перельман сунул руку под халат, вытащил из джинсов китайскую резинку China Amore, бегом бросился к раковине и стал наполнять ее желтой водой из-под крана:

– Наша, наша отечественная водичка идет, целебная, не то что вшивая прозрачная европейская! Здесь у нас, почитай, полная таблица Менделеева, всё, всё на пользу – и мышьяк, и сурьма, и сера!

– Тьфу, зараза! – не успела вода раздуть резинку до приемлемых размеров, как та с треском порвалась, оставив в руках у Перельмана только жалкий ошметок. – Вот, вот, гляди Андрюша, что подонки-китайцы вытворяют! А если бы это была не вода, а я в резине, и она бы порвалась в самый ответственный момент? Что бы тогда? СПИД или гепатит?

– Гриша, не тупи! Кулебяка скоро будет под окнами! – от горестных раздумий санитара оторвал окрик Андрея. – Не успеем!

– Еще как успеем! – Перельман выхватил новый презерватив, а потом еще один, разорвал упаковки и сунул одну резинку в другую. – Наука, брат! Двойная крепость! Двойной объем и разделение труда!

Андрею очень хотелось сказать Перельману, что и одинарного количества жидкости будет достаточно, но он засмотрелся на Валечку – она так эротично открыла калитку больничной ограды, что Андрей мысленно взвыл. Почему ему, молодому и здоровому, нужно терпеть такие страдания без права прикоснуться? Тем более, в Валечке побывали почти все, один лишь он протормозил, дурень!