Владислав Картавцев - Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга первая. Лидер

Времена на дворе стояли особенные – когда прошлое уже окончательно сгинуло, а светлое будущее еще не наступило. И в плане человеческого общения постепенно все становились независимыми и отстраненными, а Интернет с его социальными сетями (коих в ту пору еще и не существовало) только-только делал первые шаги к завоеванию мира. Общество переживало великую социальную и технологическую трансформацию, и на смену одному образу жизни приходил совершенно другой.

В государстве, между тем, события развивались с поразительной быстротой. Вокруг, в основном, все занимались разграблением прошлого наследия и насильственным перераспределением разграбленного. Уже остался далеко позади демократический расстрел из танков дома правительства, после чего он из Белого превратился в черно-белый, подходило к концу время работы Государственной Думы первого созыва, и новоявленные нувориши уже явили россиянам чудеса западной технологической мысли в виде шестисотых «Мерседесов» и тяжеленных золотых часов, усыпанных бриллиантами.

Вскоре должны были состояться судьбоносные выборы папы в Думу второго созыва. Работы было невпроворот, и поэтому ни папа, ни бабушка возвращаться в семью пока не собирались. Тем временем наступила очередная осень, и Андрейка пошел во второй класс, а рядом с ним по-прежнему оставался только его дед. Да и тот уделял ему не слишком много внимания – в школу, конечно, водил и забирал, обеды и ужины тоже готовил – невкусные из пакетиков, либо «Доширак» и тому подобное. Все оставшееся время дед был занят – он трудился над неотложными партийными заказами – поточным методом изготавливал красивые деревянные резные наличники на окна деревенских домов, с помощью которых коммунисты подкупали доверчивых крестьян, обещая им новый и гораздо более успешный виток жизни при коммунизме – если они за них проголосуют.

Бабушка Мария Харитоновна теперь возглавляла целый отдел, который за глаза называли «Бешеными бабками». Отдел специализировался на полубоевых операциях и занимался контртеррористической борьбой против конкурентов, которые нет-нет да и пытались очернить светлое имя коммунистических лидеров и их идей. Если таковые появлялись, то несколько сотен общественных активистов из числа обездоленных пенсионеров под предводительством специально обученных боевых бабок выдвигались к их офисам, представительствам, фондам и филиалам, перекрывали подъездные пути, устраивали митинги и блокировали здания, а если получалось – то организовывали и «народные» погромы с воплями, истошными подвываниями и размазыванием слез по щекам. В конце концов об этих проделках бойцовских бабок пошла такая слава, что «демократические» конкуренты коммунистов (а здесь мы берем это слово в кавычки – потому что, конечно, ни о какой демократии не могло быть и речи) вынуждены были созвать конкретный авторитетный сходняк, на котором собрались все партийные бонзы с той и с другой стороны и порешали уладить дело миром, договорившись, что выборы пройдут честно, гладко и без явных и бросающихся в глаза подтасовок. Ну, по крайней мере, договаривались именно так, а уж как там было на самом деле – то дело десятое.

В то время политические силы коммунистов и их противников были примерное равны – если за первыми стояли широкие народные массы, алчущие красивых деревянных наличников и социальной справедливости, то за последними – свободная молодежь, которая уже не хотела идти горбатить на заводы (а потому что горбатить на капиталистов – разве ж за это боролись?), а хотела свой бизнес – ну, и, собственно, сами капиталисты, которые не жалели денежных средств, чтобы защитить с таким трудом заработанную или украденную ими собственность. Но, конечно, деньги-деньгами, а таких бойцов, как Мария Харитоновна и ее истребители демократов, у этих самых демократов и в помине не было, так что им пришлось смириться, что коммунисты тоже имеют право на честные выборы (ну, или на их видимость).

Благодаря маме (Марии Харитоновне) и собственным способностям, папа Андрейки (Иван Иванович) приобрел в партии серьезный авторитет и уже считался пятой по значимости фигурой в коммунистической среде Новой России. Первым шел бессменный вождь и учитель, вторым – главный идеолог и инквизитор (большинство еще помнило Суслова, так вот – этот был почти таким же, но, конечно, возможности были несравнимо меньше), третьим – главный спонсор (идеологически правильный олигарх из бывших силовых структур, до сих пор сочувствующий несбыточным идеям коммунизма), четвертой – любовница одновременно олигарха и самого вождя (уж больно красивая была женщина – конфетка, мечта, Нефертити!), ну а пятым – папа Иван Иванович. Хотя, конечно, правильно будет так: пятой была связка папа – бабушка. Совместно они отвечали за силовое прикрытие и за связь с регионами, и их вес был почти таким же, как и у любовницы вождя/олигарха.

Соответственно, и денежное вознаграждение папы-бабушки было до такой степени внушительным, что семья теперь уже вообще ни в чем не нуждалась – ну, разве что только в улучшении жилищных условий. Решение проблемы со строительством нового дома для папы и покупки новой квартиры улучшенной планировки для бабушки было поручено дедушке, а в помощь ему отправили разбитного малого по фамилии Рабочев, что заведовал по хозяйству при штабе коммунистического сопротивления. Рабочев оказался на редкость сметливым и пронырливым молодым человеком – благо, что фамилию носил настоящую пролетарскую – и мог совершенно без чьей-либо помощи втереться в доверие, очаровать и получить самые выгодные условия в любой сделке. Папа лично инструктировал его, прежде чем отправить решать личные проблемы семьи, так что Рабочев уже примерное знал, что от него хотят.

Он сразу взял инициативу в свои руки, но всегда на все переговоры брал с собой дедушку, как члена семьи, который хоть и был страшно недоволен, что его отрывают от станка, вынужден был смириться. А под конец даже привык и страшно радовался, когда Рабочев представлял его, как хозяина, а себя самого – как его личного секретаря. В конце концов, дедушка так вжился в роль полноценного нового русского, что стал требовать от сына персональный лимузин, разгоряченно доказывая, что мотаться по риэлтерским конторам на видавшей виды рабочей лошадке Рабочева лично ему совсем не с руки. Но был быстро спущен с небес на землю и больше уже о персональном лимузине пока не заикался.

Приближались выборы, и все вокруг Андрейки были жутко заняты. Папе Ивану Ивановичу даже пришлось хорошенько задуматься о няне для своего сына, которая бы заботилась о нем, готовила ему еду и отводила в школу.

В то смутное время рынка нянь почти не существовало, хотя спрос на их услуги устойчиво рос из года в год. И не только на нянь – но и на домработниц, гувернанток, садовников, чернорабочих по дому, личных водителей и т. д. И уже появились агентства, которые помогали состоятельным дамам и господам подобрать аккуратную, честную и исполнительную прислугу на длительный срок – и непременно с рекомендациями. Сначала папа хотел обратиться именно в такое агентство, но потом здраво рассудил, что товарищи по партии могут не понять (особенно, если кто-то вдруг сболтнет лишнего о его буржуазных замашках), и решил прежде поискать среди родственников.