Владислав Картавцев - Вера Штольц и Даниэль Дефо

Вера всплакнула от счастья. Наконец-то она сможет почувствовать себя человеком, а не ветхозаветной амазонкой или же актрисой эротического фильма, на которой одна лишь набедренная повязка – и даже без лифа! С таким богатством даже винтовок не надо! Впрочем, Степан был с ней не согласен.

Последний ящик они вскрывали, смеясь во весь голос. Ощущение праздника не покидало их – теперь они были полностью уверены, что продержатся до момента прибытия спасательной экспедиции! Оружие, патроны, форма – можно ни в чем себе не отказывать. Вся дичь острова – в их распоряжении.

А вот и сюрприз – под самый конец. Армейские сухие пайки, алюминиевые кружки, стаканы, вилки, ложки и громадные тарелки диаметров сантиметров тридцать!

– Вера, мы – Крёзы! – Степан несколько секунд разглядывал содержимое последнего ящика, и наконец его прорвало.

Вера засмеялась, а потом обняла Степана:

– Ты не представляешь, как приятно слышать такое из уст миллиардера! Так и мерещатся мешки с бриллиантами и золотые копи царя Соломона! Кстати, как ты думаешь, кто был богаче, Крёз или Соломон?

– Не знаю, но куда там Соломону до нас! – Степан распотрошил один из пайков и убедился, что его содержимое прекрасно сохранилось – сухие сливки в пакетиках, сублимированный шоколад, галеты, вафли и овсяное печенье. Здесь были и консервные банки, но открывать их не стоило – гарантированно, после стольких лет хранения отравишься! Но и без банок они обеспечены едой месяца на два-три!

– Интересно, меня сразу потянут в зиндан или дадут слово молвить? – Тимофей хмуро смотрел, как яхта швартуется возле причала. Его план поиска Степана с треском провалился – вернее, его провалили. Будь Тимофей в другом положении, он бы своим авторитетом убедил Надомникова-старшего, что нельзя сворачивать операцию, не убедившись, что острова пусты, но в этот раз перечить боссу было себе дороже.

– Наверное, все же не в зиндан – слишком комфортно, наверное, сразу на мясобойню, и шкуру долой! – Тимофей был полностью опустошен. Такого провала с ним не случалось ни разу в жизни, и теперь его судорожные метания уже ничего не стоят!

– Ну, здравствуй! – он сошел с яхты и немедленно оказался в окружении людей Сергея. Их было шесть человек – на него самого, Федора и Горба. На протянутую Тимофеем руку последовало рукопожатие, но начальник охраны отметил в глазах Сергея жесткое выражение.

– Куда мы сейчас?

– Поехали, по дороге увидишь, здесь недалеко!

Дорога не заняла у них много времени – Тимофея усадили в первый джип, Федора и Горба – во второй, и минут через пятнадцать вся процессия уже входила в большие стеклянные двери громадного здания таиландской службы безопасности.

– Сейчас небольшая формальность! – Сергей завел Тимофея в отдельный кабинет без окон, – пару вопросов для очистки совести – твоей и моей! И, считай, всё улажено!

Тимофей посмотрел на стоящий в углу стол и кресло возле него – к креслу шли многочисленные провода на присосках. – Полиграф! Слава богу, хоть не электрический стул сразу!

– Правильно мыслишь! – от Сергея не скрылось выражение его лица, – пока что все легко и даже приятно! Но многое будет зависеть от того, что ты нам расскажешь! Видишь? – он указал на вошедшего в комнату человека. – Спеца из самой Москвы пригласили со своей аппаратурой! Уж больно Арсений Петрович хочет знать всю правду!

– Правду, так правду! – Тимофей пожал плечами, – мне скрывать нечего!

– Посмотрим! Садись!

– Итак! Сначала общие вопросы! – после того, как Тимофея опутали проводами, спец из Москвы сел напротив, достал из чемоданчика ноутбук, подключил его через разъемы к основному блоку и, убедившись, что все работает, как надо, перешел непосредственно к делу. – Поехали!

– Фамилия, имя, отчество!

– Скворцов Тимофей Иванович!..

– А теперь, собственно, вопросы по существу! Вы каким-нибудь образом связаны с похитителями Степана Надомникова?

– Нет!

– Вы нарочно симулировали отравление?

– Нет!

– Вы нарочно сняли охрану с яхты?

– Нет!

– Вам заплатили деньги за организацию похищения?

– Никто мне не платил!..

– Ну, и? Какие выводы, док? – Сергей вывел спеца за дверь и вопросительно уставился на него. – Что доложить боссу?

– Доложите, что пациент говорил исключительно правду, и я ручаюсь, что он никак не замешан в том, что произошло. Вот посмотрите на эти кривые – это эмоциональные показатели сожаления и вины, но связаны они исключительно с самим фактом похищения, но никак не с сотрудничеством с какими-то злоумышленниками. Ваш Тимофей страшно переживает, что так произошло, и готов бы на любых условия отыграть все назад – но, увы! В реальной жизни такого не бывает!

– Вы точно уверены?

– Совершенно!

– Хорошо! Ваш труд будет достойно оплачен, проверьте еще пару парней, которые были вместе со Степаном на острове, и тогда сделаем окончательные выводы! – Сергей имел в виду Федора и Горба.

– Докладывай!

– Босс, они чистые! – Сергей положил перед Надомниковым толстую папку с подшитыми результатами допроса Тимофея и его бойцов на детекторе лжи. Московский дока клянется, что за ними ничего нет!

– Тогда, черт возьми, чем объяснить, что такое могло произойти? – Арсений Петрович еле сдерживался – хотя от сердца отлегло. Если бы в пропаже его сына был замешан Тимофей – вот была бы катастрофа! Причем двойная, поскольку начальник охраны был для Надомникова почти другом.

– Досадное и нелогичное стечение обстоятельств! Как в страшной сказке! – Сергей на мгновение забылся и немедленно получил отповедь от босса, который в этот раз не постеснялся в выражениях.

После того, как Арсений Петрович спустил всех собак на Сергея, он, наконец, сменил гнев на милость и приказал доставить к нему Тимофея. – А сам стой за дверью! – добавил он напоследок.

– Ну, рассказывай, старый друг! – Тимофей стоял перед боссом, готовый провалиться сквозь землю. Понятно, что он напортачил – да так, что хуже и быть не может! – Рассказывай все, как есть! Обещаю, выслушаю тебя от начала и до конца!

Тимофей кивнул и пустился в повествование. Арсений Петрович уселся напротив на кровать и пристально всматривался в лицо Тимофея, пытаясь почувствовать, говорит ли начальник охраны правду. Конечно, показания полиграфа были определяющими, но они не могли выявить возможные нюансы, которые тяжело скрыть при очном разговоре.

– Хорошо! – когда Тимофей закончил, Арсений Петрович тяжело поднялся и тихо спросил, – какое наказание ты предпочитаешь сам? Выбирай, вариантов много!

– Арсений Петрович! – Тимофей постарался, чтобы его голос не дрожал, – позвольте мне участвовать в освобождении Вашего сына! Обещаю, больше никаких накладок не будет!